Терра инкогнита

В завершение беседы доктор Ю вручил мне письмо от их императора к «вану Иль-Я» — так там был назван наш монарх. В двух экземплярах — на китайском и на испанском. В послании Сын Неба поздравлял Илью со вступлением на правильный путь и выражал надежду, что тот в кратчайшие сроки проведет в своей стране соответствующие реформы, после чего Австралия сможет с полным правом влиться в число вассалов Поднебесной. Я заверил доктора, что Илья будет очень благодарен за оказанное доверие, и на этом первая австралийско-китайская дипломатическая встреча завершилась.

Глава 28

Кроме переговоров с китайским эмиссаром от меня требовалось утрясти несколько вопросов, связанных с новым статусом острова Себу. Первый из них — кого утвердить губернатором нового образования — в принципе был решен давно, и здесь мне оставалось только торжественно вручить дону Себастьяну грамоту за подписью его величества Ильи Первого. Правда, перед этим в ней следовало заполнить одно пустое место, чего, к некоторому моему удивлению, так сразу не получилось.

Дело было в том, что особый район, образованный специальным указом Филиппа Пятого, не имел четко очерченных границ. В королевской бумаге было сказано — «Остров Себу и прочие острова, к нему прилегающие». Я решил посоветоваться с доном Себастьяном и купцом Гонсало, и тут выяснилось, что они представляют себе понятие прилегания очень по-разному.

Купец поначалу вообще заявил, что, строго говоря, остров Себу находится почти в центре Филиппинского архипелага. А если не рассматривать Лусон, на котором стоит Манила, то и тем более, то есть без всяких «почти». Так что Гонсало предложил считать прилегающими все острова, кроме того самого Лусона.

Однако эти планы не встретили у дона Себастьяна ни малейшего понимания. Он был в курсе, что выделяемые ему средства уже утверждены и от размеров подконтрольной территории не зависят. Должностной оклад — тоже, премии же будут выплачиваться исходя из поддержания порядка на вверенных островах. В силу чего он считал, что к острову Себу прилегают только торчащие кое-где у самого берега скалы, даже не имеющие названия, а все остальное — совершенно отдельные территории, не имеющие к особой зоне никакого отношения.

Услышав подобное, почтенный Гонсало поначалу онемел, а потом возмутился:

— Как, вы не собираетесь включать в особую зону даже остров Мактан?

Мне подумалось, что, по крайней мере, тут купец прав. Этот островок размером шесть на десять километров находился прямо напротив порта Себу, в силу чего тут и получилась удобная закрытая гавань. В нее был достаточно широкий вход с юго-запада, а на северо-востоке пролив между островами становился совсем узким, мелким, да еще с подводными камнями, так что там могли плавать только лодки. Стоп, а до чего это у нас дошел купец?

— Да на нем же Магеллана убили! — вещал он. — Оставим без вхождения в зону — так дождемся, что еще кого-нибудь…

— Постойте, это какого Магеллана? — заинтересовался я. — Уж не Фернандо ли?

Оказалось, что так оно и есть. Почтенный Гонсало в красках рассказал мне эту историю, причем с такими подробностями, будто она происходила у него на глазах.

Итак, после долгого перехода через Тихий океан корабли Магеллана достигли Филиппин и остановились на острове Себу, вот в этой самой гавани, где сейчас стоит «Товарищ Сухов». Местные жители встретили моряков очень радушно, а здешний раджа, посетив корабли, проникся их боевой мощью и предложил передать свой остров под протекторат Испании. Он, зараза, даже крестился, приняв имя Карлос! Почему «зараза»? Да потому что сразу после крещения начал жаловаться — мол, вокруг живут всякие нехорошие люди и не признают его в качестве раджи.

Магеллан решил помочь своему протеже и привести к покорности самый ближний остров, то есть Мактан. Мысль была в общем-то правильной, но вот исполнение явно подкачало. Вместо того чтобы выяснить, где корабли экспедиции могут ближе всего подойти к берегу, и огнем своей артиллерии поддержать высадку десанта, испанцы начали операцию прямо в проливе.

— Так ведь здесь к Мактану не подойти ближе, чем на полкилометра! — удивился я.

Но почему-то это не испугало Магеллана, и он приказал высаживать десант без артиллерийской поддержки с кораблей. Более того, и на лодках-то получилось приблизиться только на пятьдесят метров, а дальше с них надо было слезать и по колено в воде, скользя по камням, вброд добираться до берега.

Аборигенами же командовал грамотный и не трусливый вождь Лапу-Лапу, который смог в полной мере воспользоваться ошибками испанцев.

Он быстро увидел, что стреляющие с лодок аркебузы не могут пробить деревянных щитов островитян, а десант вообще не имеет огнестрельного оружия. Правда, поначалу аборигены безуспешно пытались пробить своим стрелами и копьями латы европейцев, но вождь своевременно понял, что это бесперспективное занятие. И велел целить в ноги, которые не были защищены ничем.

В общем, десант отступил, понеся большие потери. Магеллан, ринувшийся в драку в первых рядах, был убит. Радже так и не удалось отдаться Испании. Это получилось только у его внука, когда через сорок пять лет на Филиппины прибыла хорошо вооруженная эскадра под руководством дона Лопеса де Лагаспи.

Он не стал повторять ошибок своего знаменитого предшественника, а подошел к Мактану с северо-востока. Почти вплотную, до берега оставалось метров пятьдесят. Подождал, пока там соберутся аборигены, и выдал несколько бортовых залпов картечью, в результате чего с независимостью острова Мактан было покончено.

— Нет, — заявил я, — оставлять такое историческое место вне зоны будет, пожалуй, неразумно. Предлагаю критерий — к острову Себу прилегает все, что можно увидеть с его берегов.

— Значит, кроме Мактана это будут Негрос, Панглао, Бантаян, Олонго, Бохол… — начал загибать пальцы купец.

— Его-то откуда видно? — попытался остановить неконтролируемый прирост территорий дон Себастьян.

— Рядом с устьем ручья Рио-Бланка есть утес, на нем растет пальма. Если туда взобраться, отлично видно, особенно в ясную погоду. Значит, Бохол и Сикихор.

— Этот остров вы ни с какой пальмы не увидите!

— Зато, наверное, с воздушного шара получится. Нельзя его оставлять неприсоединенным — он стоит на самом удобном пути к Себу.

Почтенный Гонсало шпарил наизусть: в этих местах ему не нужны были никакие карты. Мне же пришлось развернуть соответствующий лист и посмотреть, что имеется в виду.

Тем временем губернатор пока еще не пойми чего счел нужным уточнить:

— Остров Негрос сейчас подчиняется алькальду Паная, дону Хайме Бонифасио, а это очень достойный человек, не хочется его обижать.

— Вы не в курсе, какое у него жалованье и когда он его в последний раз получал? — поинтересовался я.

— Э… про размер точно сказать не могу, а получал он его, надо думать, где-то году в девяносто третьем. Прошлого века, естественно, а не позапрошлого.

— Мне так и казалось. Значит, вам будет выделено тысяча двести рублей единовременно и по пятьсот каждый год — как раз для того, чтобы всякие хорошие люди зря не обижались. А наоборот, по мере сил помогали становлению особой зоны Себу. Кому, когда, под каким соусом и сколько дать — решайте сами. И кстати, почему этот остров так называется — там что, живут негры?

На лице почтенного Гонсало явно читалось, что алькальду Паная и прочей голытьбе даже по двадцать рублей на рыло будет много, обойдутся пятнадцатью. И значит, заметная часть упомянутой суммы уйдет на поддержание хорошего настроения у дона де Вальдоро. Но озвучивать своих мыслей купец не стал. Наверное, предполагал, и не без основания, что его деликатность не останется без некоего материального поощрения. В общем, купец тряхнул головой, как будто отгоняя наваждение, и уточнил про название острова:

— Какие-то негры там действительно есть, но их мало. Название же остров получил из-за характерных черных скал своего побережья.