Страница 15 из 16
Маскарад обмана
Отдельные случаи вербальной, физической или поведенческой травли могут показаться банальными и несущественными. О чем тут беспокоиться, это просто часть школьной жизни! Однако наличие таких признаков, как дисбаланс сил, намерение причинить вред, угроза дальнейшей агрессии и создание атмосферы страха, – сигнал тревоги, повод вмешаться. К сожалению, даже когда очевидны все четыре признака, взрослые нередко либо неправильно их интерпретируют, либо не придают им значения, отрицают, недооценивают. А то и вовсе стыдят ребенка, которого травят, или сами оскорбительно высказываются в его адрес.
Насмешки – это не подтрунивание, как бы горячо ни заверяли агрессоры, что они всего лишь шутят. Травля на сексуальной почве ничего общего не имеет с флиртом и, независимо от того, какую форму она принимает – вербальную, поведенческую или физическую, – это всегда акт презрения и агрессии, а не влюбленности. Травля на расовой почве никогда не может быть «просто для развлечения». Хейзинг по своей природе глумлив и жесток. Это нездоровый способ во что бы то ни стало потешить свое больное самолюбие. Все четыре варианта – насмешки, травля на сексуальной почве, на расовой основе и издевательства – часто рядятся в чужие одежды, пытаясь скрыть свою истинную природу, выдать себя за невинную шутку, безобидную шалость и озорство. Но между ними нет ничего общего.
Развращение души
Восьмилетнюю Меган отстранили от общих занятий за то, что она сняла трусики на детской площадке перед мальчиками. Другие девочки стояли в сторонке и наблюдали. Одна из них побежала к учительнице и все рассказала. Когда та прибыла на «место преступления», почти все ребята смеялись над Меган, уже наведшей порядок в своей одежде, и дразнили ее. Учительница схватила девочку за руку и потащила в кабинет директора, по дороге сказав, что ей должно быть стыдно за такое свое безобразное поведение. Директор не смог добиться от Меган объяснения, зачем она это сделала. Девочка просто сидела на стуле перед ним, пожимала плечами и смотрела в стену.
Позвонили отцу Меган. Мужчина приехал и увидел, что дочка все так же сидит, съежившись, перед директорским столом, и всхлипывает. Директор предложил отцу обратиться за помощью к психологу – что же это такое, девочка развращает других детишек, демонстрируя интимные части тела. Отец забрал Меган и отвез домой. Там он попытался успокоить дочь и выяснить, что же все-таки произошло.
Это ему не удалось, и тогда мужчина позвонил другу семьи, социальному работнику. Этот человек приехал и предложил Меган посидеть где-нибудь в кафе. Там она ему все и рассказала.
В первом классе у Меган были проблемы с чтением. Ее стали называть тупицей и дурой, часто исключали из общих дел, не звали в гости. А Меган всей душой хотела присоединиться к «главной» компании в классе, мечтала об этом. Девочка, которая была там заводилой, сказала, что они ее примут в свой круг, если Меган снимет трусики перед мальчиками, и пригрозила, что если она откажется, то с ней уж точно больше никто играть не будет. Да, развращение было, только вот обвинили в нем не ту…
Меридит, обидчица, отрицала, что когда-либо подбивала Меган сделать нечто подобное. При этом она запугала остальных девочек (свидетелей, которые якобы ни при чем), угрожая, что найдет, как им навредить, если проболтаются, как все было на самом деле. Наконец одна из девочек, Джулия, не выдержала и все рассказала маме – и о том, что уже случилось, и о том, что по-прежнему происходит на переменах (свидетель превратился в защитника). Она надеялась, что мама ей поможет, и таким образом положила начало цепочке событий, которые изменили жизнь Меган, Меридит и их одноклассников. Меган повезло – у нее в классе оказалась девочка, которая была готова поддержать ее. У других рядом таких может и не быть…
Группировки и школьная социальная лестница
Чтобы добиться признания и чувствовать себя защищенными, дети начиная лет с девяти не только примыкают к уже сложившимся компаниям, но и сами их создают, чаще всего по общности интересов и пристрастий. Это хорошо. Но есть такая штука, как идея «я самый-самый». А еще стремление исключать из общения «неугодных». И это плохо. Школьная среда, питающая создание многочисленных компаний, групп и даже банд, борющихся между собой за лидерство, весьма питательна для дискриминации и травли.
Показания, которые дал полиции председатель совета старшей школы «Колумбайн» (округ Джефферсон, штат Колорадо), в полной мере свидетельствуют о том, как она может сцементировать чувство общности, возведя высокие стены вокруг тех, кто внутри, то есть избранных. А для тех, кто вне этих стен, были уготованы систематические оскорбления, отказ в защите и ежедневная травля. Дети, которые не входят в число «самых-самых», часто подвергаются преследованиям с их стороны. Так вот председатель совета школы сказал, что все ее лидеры называли Дилана Клиболда и Эрика Харриса неспортивными. Да, их часто дразнили за это, больше других члены школьной футбольной команды. Так надо было работать над собой!
Почему он давал показания полиции? Потому что 20 апреля 1999 года Харрис и Клиболд устроили в школе бойню, ставшую одним из наиболее крупных массовых убийств в учебных заведениях США. Они застрелили 12 одноклассников и учителя. Ранения получили 23 человека. Харрис и Клиболд покончили с собой на месте преступления…
В своей колонке в Denver Post вскоре после этой трагедии Чак Грин написал: «Мотив у Эрика Харриса и Дилана Клиболда был. Их уязвляла кастовая система учебного заведения, ведь сильные спортсмены априори имели звездный статус. Они были на самом верху в социальной иерархии “Колумбайна”, к ним относились как к принцам. Никто из учащихся это и не отрицал – да, спортсмены у них “самые-самые”. Остается добавить, что системе, внедренной учениками, попустительствовала администрация».
Далее Грин рассказал об инциденте, в котором был замешан один из самых популярных спортсменов школы. Видеть этого атлета среди своих студентов уже выразили желание Стэнфорд, Гарвард и Университет Колорадо, а между тем судебным решением ему было запрещено приближаться к своей бывшей девушке, тоже ученице «Колумбайна». Пройти курс, помогающий справляться с агрессией, он отказался, а предъявленные обвинения намеревался оспорить.
Администрация встала на защиту своей звезды. Вместо того чтобы контролировать, как он выполняет решение судьи, школьные власти предложили другое решение: «Ученица, о которой идет речь, может уйти из “Колумбайна” прямо сейчас, за три недели до выпуска. На ее оценках и характеристике это никак не отразится». Ее характеристике? Странное отношение к жертве агрессии…
Тем не менее журналиста услышали. Администрация «Колумбайна» получила предписание провести внутреннее расследование и предоставить в управление образования округа подробный отчет. С детальным разъяснением по каждому факту, указанному в деле ее спортивной звезды.
Директора школ округа получили письмо, в котором, в частности, было сказано, что всем им нужно быть более внимательными: «Такие проблемы существуют не только в “Колумбайне”. Скорее их можно признать системными…» Уже что-то.
Родители тоже не оставались в стороне. Мнение многих выразила Синди Кей, мама мальчика, который пока еще учится в младшей школе: «Мы все должны учить детей уважению и терпимости. Травле, издевательствам и унижениям нужно противостоять вместе. Дети должны чувствовать себя в школе в безопасности, а мы, родители, быть уверены в том, что им ничего не угрожает. Так же как учителя должны быть уверены в том, что агрессии нет в семье».
Комедия – не прелюдия к трагедии
Многие случаи травли начинались с того, что детей оскорбляли, дразнили из-за цвета кожи, этнической принадлежности, пола, сексуальной ориентации, физических или умственных способностей. Будучи в этом уличен, обидчик обычно возражает: «Я просто шутил», «Да я дурачился, и все!». Надо растолковать детям, что дразнить – это значит намеренно раздражать приставанием, злить насмешками, а уж все перечисленное выше поводом для этого точно быть не может. Кроме того, нужно учить их вовремя останавливаться. Подначки становятся обидными и уже ничуть не смешными? Стоп! Очень важно, чтобы они запомнили это правило.