Страница 13 из 21
— Раздвинь ноги шире, — жестко сказал он, и я, затаив дыхание то ли от волнения, то ли от страха неизвестности выполнила его приказ, чувствуя мокрым клитором его возбуждение. Он надавил членом и немного в меня вошел, а я тут же глубоко вдохнула и до предела напряглась, сжимаясь от новизны ощущений.
— Расслабься и впусти меня, девочка, иначе я сам войду, и это будет гораздо болезненней, — уверенно произнес он, не отводя от меня глаз.
Чувствуя в каждом его движении опыт и умение, я постаралась сделать так, как он сказал, а он тут же вошел в меня еще немного и остановился, упираясь в барьер.
Смутно осознавая, что если он надавит еще сильнее, мне будет больно, я зажмурилась и сжала холодными пальцами его плечи.
Я оказалась права, и он уверенно двинулся вперед. Меня пронзила острая боль, словно разорвало внизу живота, и я вскрикнула. Мне было так неприятно и дискомфортно, что я уперлась локтями в его грудь и попыталась высвободиться из его железных объятий. Но он, обхватив мои скулы, жестко произнес:
— Успокойся и не сопротивляйся, я все равно не выйду из тебя.
Сказав это, он вошел еще глубже, а я, пытаясь унять панику, сильнее ухватилась за его плечи, будто за спасательный круг, и напряглась до предела, сглатывая несуществующую слюну.
— Блядь, не сжимай ее, — последовал следующий приказ.
Я немного разжала мышцы, и через полминуты ощутила, что боль немного отпустила. Он же вошел в меня до моего предела и медленно начать повторять уверенные движения снова и снова, растягивая меня и завладевая моим естеством, как полноправный и единоличный хозяин. Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Определенно, я испытывала дискомфорт от постороннего инородного тела у меня внутри, но резкая боль начала постепенно стихать, оставляя саднящее ноющее чувство. Словно мое лоно начало узнавать его член, принимая его, подчиняясь ему, уступая ему права и растягиваясь так, чтобы ему было удобно и комфортно. Постепенно я ощутила, что Барретт начал набирать темп, и уже через несколько минут я почувствовала, как его толчки стали более жесткими и напористыми. Я вновь прислушалась к своим ощущениям, но райского блаженства, как это описывается у классиков, я не испытывала. Скорее наоборот, внизу саднило и мне хотелось, чтобы он поскорее оставил в покое мое лоно, которое он истязал в свое полное удовольствие уже нескончаемое время.
Внезапно он остановился и тихо, скорее себе, констатировал:
— Смазки не хватает, порву.
Но не успела я испугаться его слов, как он, не отводя от меня спокойного взгляда, уверенной рукой прошелся по моему плечу и смял мою грудь, скручивая сосок. Я вздрогнула, будто по моим оголенным нервам пропустили ток — моя грудь всегда была очень чувствительной, и такая атака на сосок незамедлительно сказалась каким-то горячим резким чувством внизу живота. Я вдохнула от новых ощущений, сильнее сжимая его плечо, а Барретт, немного отстранившись, проследовал ладонью по моему бедру и, просунув руку между нами, начал круговые движения пальцами по клитору, на что мое тело отреагировало горячей волной. Он начал умело играть моим возбуждением, и я почувствовала, как в паху завязывается теплый узел. И вновь я ощутила то состояние, когда все мои эмоции стали подвластны только этому человеку, его уверенному спокойному взгляду и опытным рукам. Неосознанно обхватив его мокрый затылок, я ощущала запах этого мужчины, его влагу, каждую мышцу его тела, моя кожа горела от его ладоней, и мне было так сладко подчиняться его властным действиям и уверенным приказам.
Я вздохнула от очередной накатившей волны, а он, ощутив мое приближение к краю, исполнил, как опытный музыкант, токкату на моем клиторе, уверенно его сжимая в нужной точке, и в следующую секунду резко вогнал в меня член, наваливаясь на меня всем телом. Но я уже не ощущала ни тяжести его торса, ни его толчков, ни саднящей боли, я кричала от оргазма, чувствуя, как все мои эмоции собрались сейчас в одной единственной точке на клиторе, который пылал и пульсировал в агонии под натиском его толчков.
Неосознанно я схватилась пальцами за его спину, пытаясь унять колотившее о ребра сердце, а Барретт, получив, что хотел, продолжил вбиваться в меня в неумолимом темпе, еще и еще, снова и снова, в полное свое удовольствие.
Наконец, когда мои силы были уже на исходе, когда моя чувствительная грудь горела от трения, чувствуя стальной жетон, когда я уже начала задыхаться под тяжестью его тела, он прорычал Хищником, и бурно кончил, вжимая мои мокрые бедра в себя.
Как только его член перестал пульсировать и изливать горячую сперму, Баррет вышел из меня и откинулся на спину, а уже через пару секунд, он поднялся с кровати и, не стесняясь своей наготы и красных потеков от моей крови пошел в ванную.
Пока он был в душе, я завернулась в простыню и, свернувшись калачиком, попыталась разобраться в своих физических ощущениях. Неосознанно я потянулась пальцами к низу живота — там было липко и пахло Барреттом, внутри саднило и тянуло, а клитор распух и горел, но острой боли я не чувствовала, что меня немного успокаивало. Но даже это было не главным. Я чувствовала себя растерянной — вспоминая как мое тело реагировало на его действия и как я сжималась в агонии первого в моей жизни оргазма, находясь под властью его опытных рук и спокойного взгляда. Даже понимая, что это удовольствие мне было подарено с эгоистичными целями, факт оставался фактом, от чего моё сознание путалось еще сильнее в хаотичном ворохе мыслей.
Внезапно шум воды прекратился и Барретт, выйдя из ванной, ушел куда-то в направлении зала, но не успела я спуститься с кровати, чтобы пойти в душ, как он вернулся с бутылкой воды и упаковкой таблеток “Zhenale”, точно такой же, какую мне выдала доктор Митчелл.
— Открой рот, — тихо скомандовал он, выдавливая таблетку себе в ладонь.
Выпив противозачаточное и наконец утолив жажду, я все же решила сходить в ванную, чувствуя, что я вся пропиталась запахом и влагой этой мужчины. Но как только я собралась встать, послышался его ровный голос:
— Куда собралась?
— В ванную помыться, — честно ответила я.
— Нет, — отрезал он.
— Почему? — нахмурилась я.
Но Барретт не ответил, откидываясь на подушку и закрывая глаза.
Понимая, что это тоже своего рода наказание, я опять опустилась на постель, и свернувшись калачиком, продолжила размышлять. Слыша его ровное дыхание рядом, ощущая его запах на себе и в себе, я вновь попыталась понять, как мне относиться к этому мужчине. Мой первый сексуальный опыт, мой первый в жизни оргазм дал мне человек, которого я не любила, которого считала хозяином жизни, берущим от этой жизни все, что он полагал нужным, не принимая во внимание желания других. И меня он взял, не спрашивая моего разрешения. Тогда почему мое тело так откликалось на его действия? Почему мне не был противен ни он, ни его целенаправленные откровенные ласки, ни даже его мужской запах?
Всю свою взрослую жизнь я считала, что радость и незабываемые ощущения в сексе можно получить, только когда любишь мужчину, доверяешь ему. В моем случае не было ни того, ни другого. От этого противоречия мои мысли еще сильнее путались, и в висках вскоре запульсировала боль. Я отрицательно покачала головой — слишком многое произошло за последние двадцать четыре часа, все равно ответы на эти вопросы я сейчас не найду, да и зачем искать. Барретт меня уже наказал, а значит миссия выполнена. Главное, чтобы отца не тронул и моих подруг. Ценности для него я никакой не представляю. Меня никак нельзя было назвать ни искусной любовницей, ни соблазнительной женщиной, а-ля его Саша. Может быть, он уже завтра отправит меня домой, и конец истории, слава Богу. Да, я лишилась девственности без любви и согласия, с мужчиной, к которому я не испытываю никаких чувств. Что ж с этим нужно просто смириться и идти дальше. Я это переживу. Потеря мамы была самым сильным испытанием в моей жизни, и после этого мне уже ничего не страшно. С этими мыслями я закрыла глаза, отгоняя образ Баррета, но уже на пороге сна мое сознание вновь нарисовало жетон на мужской груди и Тигра, скалящегося на меня с крепкого плеча.