Страница 12 из 21
— Будешь сопротивляться, будет хуже, — спокойно произнес он, и в следующую секунду я почувствовала, как его ладони сильно сжали мои ягодицы, а я вновь вся напряглась, прикрывая грудь и стараясь не сопротивляться неизбежному. Я вновь ощутила его горячую ладонь на позвоночнике, а его ловкие пальцы уже расстегивали бюстгальтер.
Внезапно Барретт встал, прижимая меня сзади, и, резко заведя руку вперед, уверенно прошелся смелыми пальцами сперва по моей груди, отчего соски вмиг стали твердыми как горошины, а затем по моему клитору. Все мое тело ухнуло от непонятных ощущений, и я неосознанно схватила предплечье Барретта.
Но он, не обращая внимания на мою реакцию, обхватил меня за талию и, оторвав от пола, понес из зала. Мое сердце бешено колотилось, меня бил озноб от непонятных ощущений: мое сознание отторгало этого человека, он был чужим и нелюбимым, но мое тело говорило совсем о другом, оно тянулось к Его уверенным рукам.
Поставив меня к себе лицом, Барретт потянул меня за подбородок вверх, приподнимая мою голову, и тихо приказал:
— Раздень меня.
Никогда ранее не быв с мужчиной, я растерялась и прошептала:
— Я не знаю, как.
— Начни с галстука и рубашки, — произнес он уверенным тоном и отпустил мое лицо. Только сейчас, находясь совсем рядом с ним, я поняла, насколько он большой и высокий. Я со своим ростом чуть более пяти футов чувствовала себя маленькой колибри рядом с этим мужчиной исполинского телосложения. Медленно подняв руки, я неумело развязала галстук, и он остался у меня в руках. Поискав глазами место, я решила складывать его одежду на краю кровати. Протянув пальцы к воротнику его кипейно-белой рубашки, я начала не спеша расстегивать пуговицу за пуговицей, но дойдя до ремня его брюк, остановилась и посмотрела на него, не зная как дальше поступить. Но он ждал, и я, преодолевая смущение, аккуратно вытащила полы рубашки из брюк и расстегнула последние пуговицы. Стесняясь что-либо предпринимать дальше, я убрала ладони, а он протянул ко мне кисти рук, давая понять, что я должна снять запонки. Я прикоснулась пальцы к манжетам и аккуратно освободила из петелек платиновые прямоугольные запонки с инициалами, выбитыми печатными буквами, на манер дог-тэга. Сжав на мгновение холодный металл в ладошках, я поискала глазами подходящее место и, оставив этот мужской аксессуар рядом с галстуком, вновь застыла.
— Продолжай, — услышала я его властный тон.
Неуверенно кивнув, я взяла кончиками пальцев полы рубашки и раздвинула их в разные стороны. В глаза бросилась металлическая цепочка с потертым исцарапанным жетоном, на котором были выбиты буквы и цифры. Мне сразу же вспомнились фильмы про войну, один из моих любимых сериалов "MASH", где подобные дог-тэги носили все без исключения военные. Но причем тут Барретт?! Я не удержалась, потянулась к жетону, желая дотронуться и рассмотреть их поближе, но мою руку перехватили, и я услышала тихое, но недовольное "не отвлекайся". Отстранив руку, я опустила взгляд на его торс, и мои брови удивленно поползли вверх — по животу, чуть ниже ребер проходил горизонтальный длинный шрам. Моя ладонь коснулась гладкой прохладной поверхности рубца, и я медленно провела пальцами вдоль, никак не в силах оторвать от него взгляд.
— Рубашка, — прозвучал его недовольный голос и я, понимая, что вновь отвлеклась, медленно начала снимать с него рубашку.
Но как только я оголила его торс, в глаза бросилось яркое пятно, и я чуть не отскочила в сторону от неожиданности, зажав белую ткань в руках. С левого плеча Барретта на меня грозно скалился тигр, обнажая острые клыки. Он спускался в хищной позе по плечу Барретта, готовый атаковать и наброситься в любую секунду. Это была не просто татуировка, это было второе "Я" Барретта, его сущность Хищника, его ипостась. Я не удержалась и подняла руку, чтобы притронуться к тигру, но услышала его жесткое:
— Не отвлекайся, девочка.
Я опустила рубашку на кровать и посмотрела на стоящего передо мной мужчину. Торс Барретта был красив. Я словно смотрела на бронзовую статую Боргезе, на древнегреческого Ареса, спустившегося с Олимпа. Рельефные мышцы груди и живота были идеальной формы. Я с любопытством прикоснулась кончиками пальцев к его накаченной груди, но он направил мои ладони на пояс брюк, давая понять, что я не закончила и должна продолжить. Неумело расстегнув ремень, я аккуратно вытащила его из петлиц и, положив рядом, вновь застыла. Дальше продолжать я не решалась и не хотела — никогда ранее я не прикасалась к мужчине, тем более таким образом, мне было совсем не по себе, и я неосознанно прижав руки к груди, затаила дыхание.
Словно прочитав мои мысли, Барретт обхватил мою кисть и опустил на ширинку. Я вспыхнула от стыда и нахмурилась, ощущая сполна его возбуждение, упирающееся мне в ладонь.
— Нечего стесняться. Это физиология, — констатировал он. — Продолжай.
Мне по-прежнему было неловко и, чтобы преодолеть стыд, я представила, что раздеваю манекен. Расстегнув пуговицу и молнию, я спустила его брюки вниз, присаживаясь на корточки, и несколько секунд спустя они легли рядом к рубашке и поясу. Посмотрев на его носки и не зная как поступить дальше, я устремила взгляд вверх. Барретт спокойно наблюдал за мной, и казалось будто изучал происходящее со стороны. Поняв мой вопрос, он кивнул, и я аккуратно сняла с него носки. Его мускулистые ноги были безупречной формы, как у античной статуи, и я прикоснулась к его голени, подсознательно ожидая наткнуться на прохладный камень мрамора, но вместо этого мои пальцы почувствовали твердую, но теплую плоть и шелковую поросль волос. Он посмотрел на меня сверху вниз и внезапно, подхватив меня под мышки, поставил на ноги, давая в очередной раз понять, что я не должна отвлекаться. Я опустила взгляд на его боксеры и нахмурилась, не желая продолжать.
— Сними их, — тихо, но требовательно произнес он, но я стояла неподвижно, вновь прижав руки к груди. Обхватив мои запястья, он направил их на свои бедра, а я понимая, что в любом случае должна это сделать, зажмурилась то ли страха, то ли от стыда. На ощупь проведя по резинке, я аккуратно подцепила ее пальцами, оттягивая и боясь задеть его возбуждение, и потянула медленно вниз, вновь присаживаясь и снимая с него последнюю деталь его одежды. Медленно встав, я украдкой вдохнула и, понимая, что мне нужно принять реальность, открыла глаза. Никогда ранее я не видела живого обнаженного мужчину, и мне стало совсем не по себе. От возбуждения и тяжести его мужской орган покачивался и будто требовал к себе внимания. Представив, как Барретт сейчас будет вводить в меня свое возбуждение огромного размера, мне стало неприятно и страшно, неуютно и холодно. Дурман от его античного телосложения рассеялся, и я словно спустилась с небес на землю: этот мужчина был чужой и нежеланный, я его совсем не знала и не любила. Мне стало так страшно, что я, уже не думая о последствиях, инстинктивно дернулась назад. Его реакция была молниеносной. — поймав меня за талию, он жестко обхватил мой затылок и уверенно произнес:
— Это случится в любом случае, и если ты не будешь сопротивляться, я сделаю это более комфортным для тебя.
Понимая, что это мое наказание, и оно неизбежно, я едва заметно кивнула, но эмоции били по нервам, отчего я еще сильнее напряглась. Меня вновь охватил озноб, и я вся задрожала, зажмурившись и шепча про себя “пусть это поскорее закончится, и это не будет сильно больно”.
Внезапно подхватив меня под мышки, он положил меня на кровать, и я почувствовала его пальцы, которые уже по-хозяйски вторгались в меня. Я неосознанно схватила его стальное предплечье, но он не обращая внимание на мою руку ввел неглубоко фалангу в мое лоно и начал уверенные умелые движения по кругу, будто растягивая меня, большим пальцем поглаживая мой клитор, отчего внизу живота стало совсем горячо и мокро. Я дернулась, вновь не понимая, что со мной происходит: моё тело будто отделилось от разума и страха и снова потянулось к его опытным умелым рукам. А он тем временем ввел неглубоко еще один палец продолжая вырисовывать внутри меня одному ему известные узоры. Возбуждение нарастало волнами, оно держало и не отпускало, отчего я неосознанно приподнимала бедра навстречу его пальцам. Я чувствовала, что я стала совсем мокрой и где-то на краю сознания пронеслась мысль, что я сейчас испачкаю простынь, как внезапно Он резко остановился и уже в следующую секунду навис надо мной, придавливая меня своим тяжелым торсом.