Страница 4 из 10
– Запомни, магам других конфессий на территории чуждой их стихии академии запрещено разговаривать, – сообщил парень. – Поэтому, если хочешь меня о чем-то спросить, то задавай вопросы сейчас. Об Огненной Академии узнаешь от секретаря, помощника ректора, куратора или лидера группы.
Парень быстро шел, его шаг длиннее моего раза в два – мне приходилось семенить, время от времени переходя на бег. Кроме вопроса о надобности похищения, других не обнаруживалось. Голова будто опустела, и вещи мешали идти. Сумка, как обычно, слишком тяжелая и отдавливала до онемения плечо, а куртка объемистая и постоянно норовила вырваться из-под мышки.
– Где мы? В моем крае точно никаких магических заведений нет.
– Ты разве не заметила? Мы прошли через межмирный портал, – для объяснений парень остановился и повернулся лицом. – Не знаю, кто ты такая, раз ради тебя Огненная Академия пошла на такие траты и нарушение секретности. Могу только сказать… – вдруг он замолк и нахмурился, – если у тебя в нашем мире нет богатых родственников или других покровителей, то вне академии тебе не выжить. Ты кажешься неплохой девчонкой, поэтому… лучше тебе пройти испытание и оказаться круто одаренной. Иначе траты на открытие портала никогда не покрыть.
Что? Нет, не так. Вот так: что?!! Прошиб холодный пот, и куртка выскользнула из рук. Очнулась только тогда, когда рухнула сумка и отдавила ногу. Шутки кончились, и жуткое подозрение об автоаварии больше не выглядело правдивым. Развернувшийся передо мной терракотовый замок выглядел более реальным, чем привычный мир. Я действительно находилась на пороге настоящей магической академии? Во мне, видимо, обнаружили дар высокого потенциала, раз привели сюда. Но почему только сейчас, а не раньше? Или моя магия должна вот-вот проснуться? Раньше-то ничего подобного в себе не замечала.
Меня похитили, принудили подписать кабальный договор (пока не подписанный, к слову, в части об оплате указана незнакомая мне валюта, из-за чего определить реальную стоимость «элитного» обучения мне не под силу)… После окончания планировали отправить на «рудники», чтобы я могла выплачивать долг за открытие портала? Кто просил Огненную Академию принимать столь дорогостоящие меры ради неизвестно кого? Уж точно не я!
– И как называется этот мир? – подняв куртку и сумку, обогнала парня и шла перед ним спиной вперед, чтобы шибко не разгонялся.
– Никак. А должен? Межмирные порталы слишком дороги, чтобы ими пользоваться, – парень пожал плечами и снова засунул руки в карманы белых брюк. – Раз никто не путешествует между мирами, то и обзывать их не имеет смысла. А как называется твой мир?
Мой же вопрос ввел в тупик. Как назывался мир, в котором родилась и выросла, кроме как просто «мир»? Называть иномирцу страну или город бессмысленно, а Земля – это планета, а не мир. В раздумьях не заметила, как врезалась в гигантские, примерно в двадцать метров в высоту, врата. Ни разу в жизни не видела ничего подобного. Колоссальная дверь высилась надо мной, и я не видела, где находилась ее верхняя балка. Невероятно!
Парень взял меня за руку и отвел метра на четыре назад, чтобы врата, открываясь, не сшибли с ног. Две створки медленно и без скрипа отворялись, будто внутри меня, как центрального персонажа истории, ожидало нечто невообразимое: будь то что-то хорошее или нечто ужасное. Я вглядывалась в темноту, пока врата отворялись, но ничего не могла разглядеть. Только чернильная тьма, как в подвальной подсобке, в которой перегорела лампочка.
– Последний вопрос, – предложил он. – Это все, чем я могу тебе помочь.
Последний вопрос… – повторила мысленно и застопорилась. Что можно было спросить настолько важное, что поможет мне в ближайшем будущем не навлечь на себя проблем? Раз парень – студент воздушной академии и таким, как он, даже разговаривать запрещено на территории огненной академии, то вряд ли он способен дать по-настоящему ценный совет. Так что же делать? Какой вопрос задать? Оттягивать шанс до следующего раза смысла нет: не факт что мы когда-нибудь еще раз встретимся с ним.
– Что мне делать, если дара нет? Куда идти? – пожалуй, это самое главное из того, что меня сейчас волновало.
Слова о провале на испытании показались слишком мутными, только потому вопрос ближайшего будущего встал ребром. Разве было что-то более важное, чем страх остаться без крыши над головой и без еды? И как принудят расплачиваться, если не оправдаю ожиданий? Раз порталы настолько дороги, что ни у кого из богатых не возникало поживиться за счет иного обезмаженного, как мой, мира… то мне реально страшно за свою жизнь, если вдруг что-то пойдет не так.
– Просить, чтобы оставили в академии. Соглашаться на любую, даже самую черную работу. Лучше быть содержанкой в академии, чем на улице. В академии будешь жить в тепле и сытой. На улице получишь ту же «работу», только бесплатно, холодно, голодно и не факт, что выживешь после побоев. Бездомных нищенок не привечают.
Ошалев от откровений, подтянула к груди сумку и куртку. Что он имел в виду под словом «содержанка»? То же, что в нашем мире? Или что-то другое? Задавая вопрос, интересовалась порядком действий, если окажусь на улице. По ответу складывалось, что лучше на улице не оказываться. А как? Во мне сроду никакой магии не было! Только маму папины коллеги ведьмой звали. Неудивительно! Мама – женщина красивая, боевая и крайне ревнивая. Не только папиным фанаткам фингал под глазом поставит, но и своим поклонникам руки оторвет.
Рыжая зеленоглазая ведьма в лице Майи Волковой (в девичестве Дориной) пугала даже мою классную руководительницу – строгую даму в годах коммунистической закалки. Стоило ли упоминать, что мама только один раз приходила на родительское собрание, а школьные поборы в «фонд класса» и «фонд школы» передавала исключительно через меня? Классная руководительница, конечно, пыталась вызвать в школу отца, только мама во времена моих школьных лет и по совместительству ее занятости в сфере домохозяйства, мужа к «поклоннице» ревниво не отпускала. А то, что «поклонница» давно преклонного возраста, ее не волновало.
– А если окажусь на улице?! – мурашки неприятного предчувствия превратились в заметную дрожь. – Что мне тогда делать?
– Я не знаю, – пожал плечами парень. – Воздушная академия на другом конце страны. Это довольно далеко отсюда. Здесь у меня нет ни друзей, ни знакомых. Посоветовать ничего не могу. Прости.
Чего хотела? Парень не стал бы дергаться для помощи незнакомой девушке. Я для него никто, никем останусь, как только перешагну черту между академией и вратами. Нет ничего хуже неизвестности, и сегодняшнее опоздание на автобус стало роковым. Не первое же опоздание! Так почему именно сегодня я не осталась дома? Сказалась бы больной, и физручка бы не возмущалась: она несколько раз спрашивала о моем здоровье. Когда спишь по два-четыре часа в сутки или даже за несколько дней, то чернота под глазами становится закадычной подружкой, которую не каждый консилер способен спрятать.
Тихий шум раскрытия фэнтезийного туннеля, и врата с киношным скрипом отворились перед нами, замерев. Внутри ничего не разглядеть из-за сгустившейся тьмы, какой не бывало даже в комнате ночью: то уличный фонарь светил, просвечивая в пазах полотна ролштор со стопроцентной светонепроницаемостью, то звезды вдруг особенно ярки. Парень занес ногу, делая шаг, и опустил ее, отступая. Из туннеля доносился периодический стук, похожий на удар старческой трости, и отзывался глухим эхом.
Сначала на свету появился конец трости и только за ним встречающий. Сглотнув, неосознанно сделала шаг назад: беспомощным старичок в модном в нашем мире сюртуке отнюдь не выглядел. Скорее устрашающим дедушкой-садоводом, которому мелкое хулиганье вишню и яблоню ободрало. Видела одного такого с ружьем наперевес. Как выстрелит в холостую, в ушах долго «вакуум». Меня до сих пор передергивало, когда получала приглашения на шашлыки в загородный домик или в сад. Не дай бог столкнуться с таким лицом к лицу!
– Новенькая, – прошуршал привратник и снова стукнул тростью. – Идем за мной. Мальчишка свободен.