Страница 22 из 35
Не в состоянии больше слушать безосновательные обвинения Карлайла и его ставшие снова теплыми мысли обо мне, я выпрыгнул в распахнутое окно и побежал к тому месту, которое когда-то давно, в другой, размытой, уже искаженной реальности, считал роднее собственного дома.
Белла сидела в тени раскидистого дерева, прислонившись спиной к стволу и наблюдала, как отец сел в патрульную машину и уехал на работу. Увидев меня, она немного подвинулась, приглашая сесть рядом.
- Он так постарел за эти два года, - печально произнесла любимая. - Его не узнать… Такой седой… лицо исчерчено морщинами…
- Прости, - тихо ответил я, опускаясь на землю рядом с любимой. - Мне так жаль, что ты… что с тобой такое случилось… Скучаешь по нему?
- Да, - призналась она.
Белла неосознанно положила мне голову на плечо и тяжело вздохнула.
- Знаешь, - ее голос был тихим перезвоном серебряных колокольчиков, - я часто об этом думала, когда мы дружили с… ребятами. Я собиралась… попросить обратить меня, но…
- Хотела прикрыться колледжем, - окончил я ее предложение.
Любимая подняла на меня взгляд и долго всматривалась в алые радужки. Кого она видела в этот момент? Чудовище? Монстра? Тогда почему мне было так хорошо? Почему в воздухе вдруг повисло умиротворение и спокойствие?
- Откуда ты знаешь? - удивленно спросила Белла, наморщив лобик.
Я не смог сдержаться и протянул руку, чтобы разгладить такую родную складочку, чем еще больше шокировал любимую.
- Потому что… - сердце сжалось в груди и чуть не разлетелось на тысячу осколков. - Белла, я… прости меня!
- За что? - ахнула она.
- За то, что по моей глупости так сложилось, и ты… и Чарли остался без дочери, - все, что смог выговорить я.
- Эдвард, тебе не за что извиняться, - она встала. - Тебя вообще тут не было. Ты не…
- Пойдем поохотимся, - сдавленно произнес я. Может, дав себе разрядку, я смогу объяснить ей?
Не смог.
Целый день мы с Беллой провели вместе. Охотились, потом просто гуляли по лесу, болтали, шутили, играли… Я влюблялся в нее все больше и больше, как будто это было возможно, узнавал заново, с удовольствием отмечая, что бессмертие ничуть не изменило ее, оставив все такую же красивую и чистую девушку, как и до череды неудач, постигших меня из-за ожерелья.
К вечеру семья, наконец-то, собралась дома, за круглым деревянным столом, и я рассказал все, не тая. Стараясь не упустить ни одной мелочи, я поведал, как в дом Калленов, где умирала моя жена, приехал красноглазый Эммет и упомянул о проклятой вещице, уже испортившей наши жизни. Затем я поделился тем, что узнал от брата, и своими наблюдениями: как бы сильно не менялось настоящее, некоторые вещи в нем постоянны — мы все равно остаемся теми, кто мы есть; ожерелье, так или иначе, попадает в нашу семью…
- Карлайл, - я перевел дыхание, - теперь ты знаешь… Мы можем избежать битвы, которую нам не выстоять, с помощью этой вещицы, - я указал на лежащее в центре стола ожерелье, - но необходимо продумать все до мелочей, чтобы не получить очередную катастрофу…
Отец улыбнулся и потер переносицу большим и указательным пальцами.
- Думаю, можно попробовать спланировать небольшое путешествие. Скажем, в тот день, когда Белла была с нами на поле. Не позволить ей пойти с нами на игру или вовремя увести…
- Я могу пойти, - подала голос Элис, и мне впервые открылись ее мысли настолько полно, что я чуть не задохнулся от ее боли и вины. Оказывается, ее тяготило происшествие с Беллой намного больше, чем кого-либо из семьи. - Возможно, мой дар будет работать и в прошлом. Тогда я смогу увидеть то, что изменила.
- Хорошая идея, Элис, - поддержала Эсме.
Началось бурное обсуждение, участники которого спорили, в какой из моментов прошлого лучше отправиться, и кто должен стать счастливчиком, который воспользуется несчастной штуковиной. Молчаливой оставалась лишь Белла, которая сидела тихо, сложив руки на столе, и разглядывала пальцы. Ее лицо казалось еще бледней обычного, а в глазах плескался дикий ужас, словно она не хотела снова становиться человеком…
Я бы отдал в тот момент все, только бы прочесть ее мысли, но, увы, они оставались для меня все такой же непостижимой тайной.
- Не надо, - тихо прошептала она. - Пожалуйста, не надо.
- Белла? - я позабыл о том, что никто для нее в этой, новой жизни и подскочил, приобняв за плечи. - Что не так?
- Эдвард, - она преданно посмотрела мне в глаза, заставив мое сердце сжаться настолько больно, насколько это вообще было возможно, - я не хочу. Пойми же ты, я была никчемной и неуклюжей, слабой… Ты… если ты говоришь, что знал меня, то должен понять. Посмотри на меня теперь. Я впервые чувствую себя на месте, как будто я рождена для этого.
- А как же Чарли? - сдавленно произнес я, чувствуя, как весь мир вокруг начинает рушиться и терять краски.
- Я только предлагаю отправиться в тот день, когда… это случилось, - пояснила любимая. - Я не позволю Виктории уйти. Ведь если ее не станет, то не будет и никаких новорожденных. И… я попробую написать ему записку, чтобы он меня не искал, я что-нибудь придумаю!
Наверное, разговор так и закончился бы ничем, если бы Карлайл жестом не заставил всех замолчать и послушать, что скажет он.
- Совершенно очевидно, что нельзя отправляться в прошлое, ничего не обдумав, - подвел он итог. - По крайней мере, теперь мы знаем, как это ожерелье первоначально попало в руки Эдварда и что было первым поводом для путешествия в прошлое. За оставшиеся три дня мы должны найти как можно больше информации об артефакте! Как разрушить проклятье, как вернуть изначальную реальность, если это возможно… - отец начал загибать пальцы. - Абсолютно все! Эммет, Джаспер, попробуйте поискать в интернете, Элис, Розали, Эсми, в вашем распоряжении моя библиотека.
«Эдвард, ты можешь узнать что-то от Аро?» - продолжал Карлайл уже мысленно.
Я покачал в ответ головой. Вряд ли Вольтури станет говорить, особенно после того, как узнает абсолютно все, едва коснувшись моей ладони, а он это сделает, стоит мне войти в зал.
- Тогда займись Беллой, - предложил он. - Если битвы мы не сможем избежать, то все должны быть наготове, а ей может не хватить опыта.
Карлайл унес ожерелье к себе в кабинет и убрал в ящик стола, в то время как все остальные ушли искать информацию про несчастную штуковину, испортившую наши жизни.
Мы же с Беллой вышли во двор и приступили к самой страшной пытке, которую мне когда-либо доводилось терпеть. Я хотел любоваться, созерцать свою любимую, изучать каждый сантиметр ее нового тела, но вместо этого должен был делать выпады и искать слабые места, анализировать с какого угла лучше напасть…