Страница 3 из 54
Наградив жену ослепительной улыбкой. Рис заметил:
- Ванна для тебя готова, любовь моя. Она сидела, как зачарованная, натянув одеяло до подбородка. Он тихо подошел к ней. Улыбка слетела с его лица, оно стало серьезным. Рассердился? Сожалеет? Она не смогла определить.
Рис взял кружевной белый пеньюар и протянул ей.
- Ты полежишь в горячей воде, и тебе станет лучше. Я попросил, чтобы завтрак принесли попозже. Тори с сомнением смотрела на домашнее одеяние.
- Оно больше показывает, чем прикрывает.
- Я рассмотрел все еще вчера ночью. А теперь вставай, поднимайся, сказал он, подавая ей руку, а другой отбрасывая одеяло.
Они заснули прямо на бархатном покрывале и им же укрылись. Тори зарделась от стыда, когда на нее нахлынули воспоминания, но, больше не протестуя, слезла с кровати. Она позволила Рису набросить на себя пеньюар и тут заметила, что постельное белье было запачкано кровью.
- Прости, вчера ночью я причинил тебе боль, - прошептал он, прижавшись грудью к Тори и вдыхая аромат ее волос. - И я имею в виду не только твою девственную кровь. Этого избежать было нельзя. Что же касается остального... - он не закончил фразу.
- Я вызову рабочих и распоряжусь, чтобы они все изменили в этой комнате, - тихо произнесла она, когда он ее отпустил. - Мне не надо было этого делать. Я тоже прошу прощения.
Она направилась было к двери в ванную, но его слова остановили ее на полпути.
- Ты сожалеешь об убранстве комнаты? Или о том, что вышла за меня?
- Не знаю. Вероятно, и о том, и о другом, - ответила она, не оборачиваясь.
- Мы оба с тобой не правы. Тори. Не могли бы мы начать сначала? - он затаил дыхание, зная, что ни за что не отпустит ее от себя, но отчаянно желая услышать от нее хоть одно доброе слово. - Мы ведь поженились, любовь моя, - тихо добавил он. - Тори!
Ее спина выпрямилась.
- Виктори! - бесстрастно бросила она. - Ни Тори, ни "твоя любовь", а Виктори! Именно так ты меня назвал, когда низвел до.., до...
Ее голос надломился, она попыталась убежать в ванную, но Рис сделал несколько быстрых прыжков и перехватил ее.
Руки его были нежны.
- Не будь так уверена, говоря, кто над кем одержал победу. Ты - моя любовь, моя дама, моя жена. У нас могут быть особые, замечательные отношения, если ты не помешаешь этому.
- Надолго ли. Рис? Пока тебе не надоест эта игра? Пока я не опостылю тебе и ты не увлечешься другими женщинами?
Она возненавидела себя, как только выговорила эти слова. Ты же не хочешь знать этого!
- Нет, Тори, других женщин не существует, - возразил он, поглаживая ее по руке.
Она отдернула руки, не желая его ласк и повернулась к нему: ее глаза сверкали яростью.
- Не существует других женщин? Можно предположить, что я спутала тебя со своим отцом в отеле Денвера, когда Флавия Голдшток повисла на твоей шее, - презрительно выговорила она, настолько вне себя от ревности, что позабыла про стыд.
На его лице отразилось недоверие, которое потом сменилось гневом.
- Как, черт возьми, ты могла...
- Мой номер был напротив твоего, если ты помнишь. Мне показалось, что меня позвала мама из коридора, и я открыла дверь.
- У меня с ней ничего не было. Она пришла ко мне в номер, но я ее выпроводил, Тори. Это был лишь прощальный поцелуй, которым мы обменялись в коридоре, - добавил он, чуть не рыча от отвращения к себе. Какое мерзкое невезенье!
Ее лицо выражало упрямое недоверие.
- Захватывающее прощание, - огрызнулась она и попыталась отвернуться.
Вдруг Рис расплылся в ухмылке, которая всегда бесила Тори, и, схватив ее за кисть, повернул к себе лицом. - Ты приревновала и поэтому сделала такие покупки, да?
Она замотала головой, решительно отрицая это, но в памяти сохранилось чувство, что ее предали. Ему удалось заполучить власть над ее телом. Но ему не удастся завладеть ее душой!
Рис обхватил ее, прижав лицом к своей обнаженной груди, и погладил по длинным, шелковистым волосам, волной ниспадавшим ей на спину.
- Тори, Тор", любовь моя, для нас это отнюдь не забава. С Флавией все покончено пять лет назад. Других женщин у меня не будет - только ты одна. Не лишай нас шансов, любовь моя! Разреши мне показать тебе, как у нас все может быть прекрасно! Ты олицетворяешь все, о чем я мечтал, когда думал о жене: ты очаровательная, настоящая леди, умная, страстная...
Она вздрогнула при этом слове и отошла от него.
- Да, страстная. Ты это продемонстрировал. К твоему сведению, дамы не должны так себя вести, поэтому, похоже, ты получил себе не ту жену, о какой мечтал. Твоя жена должна быть такой же развратницей, какими были твои другие женщины!
Она убежала в ванную комнату, Рис не помешал ей захлопнуть дверь и закрыть ее на защелку. Когда же он убедился, что она легла в ванную, то вынул из кармана отмычку, открыл защелку, распахнул дверь и, как ни в чем не бывало, прислонился к притолоке. Тори негромко вскрикнула от испуга и с головой нырнула в пахнущую фиалками воду.
- Кто заморочил тебе голову такой ерундой? Твоя фригидная матушка? Тори, ты не похожа на нее. Ты страстная женщина, но это не значит, что ты потаскуха. Ты настоящая леди. Моя дама. Забудь о дурацких идеях твоей матери. Забудь про Флавию. Забудь про эту комнату и про то, что здесь происходило прошлой ночью. Мы все начнем сначала, - Рис помолчал, глядя на жемчужно-белую кожу своей миниатюрной жены, и сладострастно улыбнулся. Обещаю, что тебе понравится и остальная часть нашего медового месяца, любовь моя. Он повернулся и прикрыл за собой дверь. Когда о нее ударился стеклянный флакон с шампунем для ванны, он вздохнул и произнес:
- Вижу, тебе трудно отделаться от старых привычек. Будь осторожней, не порежь ноги осколками.
В дверь полетели атласные шлепанцы; отскочив, они упали возле самой ванны. Тори непристойно выругалась, что было совсем уж не к лицу даме, и опять нырнула под воду.
В этот же день после обеда миссис Рис Дэвис сидела в солярии, через прозрачные стекла которого проникали лучи света, согревавшие ее возбужденное тело. Она откинулась на спинку кресла с шелковыми подушками, удобно вытянула ноги. Мышцы, которые чересчур напряглись прошлой ночью, побаливали. Тори села поровнее и опять принялась просматривать каталоги Лорингов. Рабочие уже прибыли, они вынесли из спальни ужасную мебель и теперь сдирали со стен красные ворсистые обои. Они с Рисом будут пользоваться спальней для гостей до тех пор, пока их собственная спальня не будет обставлена с большим вкусом.