Заклеймённый

- Как? – Прошептала она. – Это же сдерживающие путы! Они не дадут Сайрусу колдовать, я не говорю уж о том, что это место защищено от чужой магии.

- Фархат снял защиту, мы этого ожидали. – Так же тихо ответил ее брат. – Неужели ты думала, что мы придем не подготовленными?

- Что вы задумали? – Беверли страшно было даже подумать о том, что именно родилось в этих двух отчаянных головах.

- Если все получится, то мой друг станет еще могущественнее в моих глазах, если нет – мы все умрем! – Наблюдая за мужчинами, ответил Лукас.

Несмотря на убийственную усталость, Беверли смогла сесть, опираясь на руку брата. Ее сердце сжималось от страха, но она понимала, что сейчас должно произойти что-то поистине невероятное. Девушка чувствовала, что Сайрус никак не может оставить симианского сокола в руках Фархата. Жизнь Филиппа зависела от крошечного артефакта, несущего в себе огромную темную магию.

Полупрозрачная шторка за спиной Сайруса сама собой раздвинулась, словно что-то или кто-то невидимый вошел в комнату. Лицо ее любимого мужчины казалось настолько сосредоточенным, что каждая скула на лице готова была затрещать.

- Ты готов, ученик мой? – Голос из зеркала на время отвлек девушку. На визиря смотрел пожилой человек с густой бородой и хитрыми глазами. – Произнеси заклинание и я явлю себя миру.

Гассан! Тот самый маг, ставший духом песков, которого так жаждал воскресить Фархат. Возле визиря возник слуга, протягивающий хозяину небольшой сундук, крепко запечатанный. Как только он с помощью магии открыл крышку, сокол воспарил, сияя мириадами искр. Все три части древнего артефакта вознеслись к потолку, а потом стремительно воссоединились.

Беверли не успела заметить, как Сайрус освободился и достал Нут. Хлесткий удар обвил сокола магическим кнутом и мистер Баркли потянул за рукоять.

- Щенок! – Закричал Фархат и попытался призвать артефакт.

Поединок двух кровных родственников был недолгим, приложив чуть больше усилий, Сайрус ловко откинул сокола прямо в руки Лукаса.

- Читай! – Крикнул он другу и развернулся к дяде. – А теперь мы поговорим, Фархат!

Сайрус согнул руки в локтях и растопырил пальцы, а потом отвел руки чуть назад, сосредотачивая свою силу в ладонях. Беверли видела, как полыхают гневом глаза любимого. Он медленно выдвинул руки вперед, и Фархата буквально впечатало в зеркало, которое от удара треснуло посередине. Ярость, прожигающая сердце Сайруса, рвалась наружу. Он слегка повернул голову и кивнул Лукасу. В тот же миг его лицо немного расслабилось, а позади Беверли, прямо на полу, возникло тело Филиппа. Девушка зажала рот руками, даже не представляя, как он здесь оказался. Она повернулась к брату, который кинулся к принцу и присев рядом с ним на мрамор глубоко вздохнул. Лукас нервничал, его руки слегка тряслись.

- Читай! – Повторил Сайрус.

Лукас повернул к себе сокола, в клюве которого был зажат свиток. Близнец Беверли прикрыл глаза и свиток развернулся. Его размеры увеличились, он стал похож на обычный лист бумаги, который открывал свою тайну просящему. Девушка уже не могла оставаться в стороне. Она спустилась с подушек и медленно подобралась к брату, желая придать ему уверенности и сил.

- Остановите их! – Велел, прижатый к стене Фархат и его слуги кинулись к Лукасу.

Брат Беверли раскрыл глаза и, заметив угрозу, передал сокола сестре. Ей не нужны были слова, чтобы понять, чего он хочет. Девушка схватила артефакт и не стала терять времени.

- Вертико салато думине регино! – Прочла она, сама не понимая как.

- Нет! – Крикнул Фархат. Следом за этим отчаянным возгласом из горла его послышался хрип.

Лукас отбивался от слуг визиря, не подпуская их к сестре, а Беверли снова и снова повторяла заклинание. Тело Филиппа оторвалось от пола и засветилось мягким сиянием. Глаза принца распахнулись, и он сделал громкий тяжелый вдох, который медленно впустил глоток воздуха в легкие. Беверли смотрела во все глаза, как наследник Кармифола поднимает к лицу руку, а потом осторожно осматривается. Она повернула голову к Сайрусу и увидела, как в глазах его засверкали слезы.

- Ты обманул меня, Фарид. – Хрипло сказал визирь. – За это я убью всех, кто тебе дорог.

Сайрус развернулся к дяде и с новой силой вжал его в зеркало. Беверли казалось, что воскрешение Филиппа преобразило мужчину, которого она так отчаянно любила.

- Ты ничего не сможешь сделать, пёс! – Ответил он, поворачивая кисть правой руки, после чего Фархат взвыл от боли. – Ты думал, я слаб? Думал, я позволю тебе убить меня, как моего отца?

- Твой отец был собакой, решившей, что может взять мою сестру и назвать своей! – Рявкнул Фархат и его гнев придал ему сил. Визирь сжал кулаки, а потом резко разжал, сбрасывая магию Сайруса. – Он получил ту смерть, которую заслуживал. Собаке – собачья смерть!

Сайрус яростно развернул Нут и ударил им об пол в ногах визиря. Мощная волна отбросила Фархата к стене.

- Не смей говорить о моем отце! – Напряженное лицо Сайруса напугало Беверли. Его скулы сжались, а дыхание стало глубоким. Он изо всех сил пытался подавить свой гнев, но получалось у него не очень хорошо.

Фархат привстал на колени, из уголка его рта показалась струйка крови. Он стер ее пальцем и поднял глаза на племянника.

- Твоя мать предала меня, связавшись с чужаком! – Визирь сплюнул кровь. – Она осквернила себя его ребенком. За это я никогда не прощу ее. Ты для меня лишь выродок, недостойный носить имя моей родины!

Беверли никогда еще не видела подобного презрения, ее сердце обливалось кровью от того, что родной дядя мог говорить такие слова племяннику. Она даже представить себе не могла, что творилось на сердце у Сайруса. Как должно быть больно, слышать такое. Девушка поднялась с пола, бросив короткий взгляд на принца. Наследник опирался на Лукаса, пытаясь прийти в себя. Слуги, посланные Фархатом, лежали на полу без сознания. Беверли подошла к Сайрусу и взяла его за руку:

- Ты не заслужил такой сестры, как Самида! – Сказала она. – Ты не заслужил такого племянника, как Фарид! Они могли бы стать тебе семьей, греющей сердце, а стали врагами, благодаря твоей ненависти. Но твоя сестра и ее сын обрели силу и единство, которыми можно гордиться, а ты остался один.

Злобный взгляд визиря переметнулся на девушку, которая гордо стояла перед ним и держала в своей руке ладонь любимого мужчины. Она открыто смотрела в его свирепые глаза и понимала, что в этот момент Фархат захлебывается злобой.

- Ты жаждал силы, которая была у отца Фарида! Ты жаждешь силы, которая есть у твоего племянника! – Продолжила девушка, крепче сжимая пальцы Сайруса. – Но тебе не дано понять, что магия дается лишь избранным, достойным ее! Ты предпринял попытку добыть немного чужих сил, но все равно остался жалким!

Девушка никогда не испытывала столь сокрушительного гнева и никогда не произносила подобного, тем более в адрес старших, но боль за Сайруса руководила ее чувствами сейчас. Она посмотрела на мужчину, чью руку сжимала и поймала на себе его благодарный взгляд. Её слова помогли ему успокоиться, он опустил Нут.

- Твои силы почти иссякли. – Сказал Сайрус.

- Как ты снял путы? – Фархат медленно поднялся, опираясь о стену.

- Я же не зря перерыл всю библиотеку Салсора. В редких книгах можно найти много полезного. – Мужчины пристально наблюдали друг за другом, словно ожидая нападения. – Этими путами ты связал силы моего отца, я не мог повторить его ошибку. Если знать, что искать, то на любой вопрос можно найти ответ.

- Ты перехитрил меня. Дал воссоединить симианского сокола, но использовал его силу так, как нужно было тебе. – Визирь выпрямился, но не смог скрыть усталость. Та крупица магии, что была у него, ушла почти без остатка. – Что ты сделаешь со мной? Убьешь, как я убил Мортимера?

Беверли вздрогнула, не сразу поняв, что визирь говорит об отце Сайруса. Столько времени ее любимый носил имя своего отца, стараясь быть ближе к нему, не забывая, не отстраняясь. Девушка ошеломленно смотрела на своего мужчину и в ее душе разрасталась буря. Как может один человек столько вынести? Как может пережить все это и остаться таким светлым, добрым, чутким, порядочным? Она вспомнила разговор с мистером Мортимером о героях книг и внутренне горько усмехнулась. Он не верил в подобные качества, даже, несмотря на то, что сам ими обладал.