Страница 14 из 100
Он выстрелил двадцать раз, прежде чем центральный круг вывалился на песок.
— Молодец, Тим. А все потому, что ружье не дрожало. — Я снял ружье с треноги. — Теперь не спеши. Я хочу, чтобы ты нажимал на спусковой крючок, только когда будешь уверен, что попадешь в цель. Пусть даже у тебя уйдет час на шесть выстрелов.
Пот катился по его лицу. Он целился так долго, что я даже испугался, не парализовало ли его. Наконец он выстрелил. Он попал во внешнее кольцо. По крайней мере, пуля не ушла в никуда.
Еще через час он шесть раз поразил кольцо и единожды попал в центральный круг. Я не ожидал такого прогресса. Он был так скован, мне казалось, будто я слышу, как трещат при движении его мышцы. Я, конечно, хотел, чтобы он продолжал стрелять, но ему, похоже, был необходим перерыв.
— Хорошо, Тим. Давайте прервемся. Жутко хочется пить. Пойдемте к бунгало и покажем Люси, какие у вас успехи.
Он опустил ружье, словно Геркулес — земной шар. Я вновь прогулялся по песку и принес мишени.
— Как самочувствие, Тим? Очень устали?
— Нет.
Он успел надеть очки и отгородиться от меня.
Люси красила бунгало. Она стояла на лестнице и водила кистью по водосточному желобу. Стены бунгало уже блестели свежей краской.
— Привет, Люси… хочется пива.
Она посмотрела на нас и, улыбнувшись, помахала кистью.
— Возьми сам, не будь таким беспомощным. Я занята.
— Слезай лучше вниз. Я хочу показать тебе, как стреляет Тим.
— Не может ли Тим залезть сюда и докрасить этот желоб? У меня отваливаются руки.
Он рванулся вперед, словно спущенная с поводка гончая. И оказался у лестницы прежде, чем я успел открыть рот.
— Я с радостью помогу вам, — донеслось до меня. — Эта работа не для вас.
Я подождал, пока она спустится вниз и отдаст ему кисть и ведро с краской. Он полез на лестницу, а Люси подошла ко мне.
Вместе мы двинулись к кухне.
— Беда в том, что он туповат. — Я достал из холодильника две банки пива.
— Как он стрелял?
Я кивнул на мишени, лежащие на столе. Затем сдернул крышку с одной из банок. Глотнул пива. Она изучала мишени.
— Это хорошо, да?
— Для начала неплохо.
Люси коротко взглянула на меня.
— Спасибо, Джей, что ты говорил с ним по-доброму. Ему необходимо внимание.
Банку пива она унесла с собой. Я хотел было пойти за ней, но передумал. Допил пиво, прошел в спальню, разделся, принял душ. Я не спешил и появился на веранде лишь через полчаса.
Люси докрашивала желоб. Тимотео не было.
— Где он?
Она посмотрела на меня с лестницы.
— Вернулся в тир.
— Неужели? Откуда такой энтузиазм?
Раздался выстрел.
— Я попросила его вернуться.
— Спасибо, Люси. Пойду тогда и я.
— Нет, не надо. Оставь его одного. Пусть он постреляет сам. Мы заключили пари. — В ее взгляде мелькнула тревога.
— Вы поспорили, сможет ли он стрелять еще лучше?
— Да. — Она провела кистью по желобу. — Его надо поощрять.
Я хмыкнул:
— Похоже, он влюбился в тебя?
— Похоже, что да. Ты не возражаешь, Джей?
— Нет, если ты не ответишь ему взаимностью.
Люси покраснела и отвернулась.
— Разумеется, нет.
Мы разговаривали, а в тире гремели выстрелы. Пять-шесть каждые три минуты. Тимотео старался изо всех сил.
Тут я увидел направляющегося к нам Раймондо. Он нес в руке длинную картонную коробку.
Я ждал, пока он подойдет. Застыла на лестнице и Люси.
Раймондо подошел не спеша, взглянул сначала на Люси, потом на меня.
— Все-таки вы заставили его стрелять.
— Что тебе нужно?
— От мистера Саванто… спецпосылка. Ружье надо оснастить вот этим… приказ. — Он протянул мне коробку.
— Что там?
— Посмотрите сами, солдат. У вас есть глаза. — Он вновь глянул на Люси, блеснула его ослепительная улыбка, он повернулся и пошел обратно к пальмам. Походка у него была мягкая, пружинистая. Так и хотелось дать ему под зад.
Пока я развязывал веревку, Люси спустилась с лестницы.
— Что это, Джей?
Я поставил коробку на песок, снял крышку. Поверх губчатой резины лежала записка:
«Тимотео должен стрелять с этими двумя приспособлениями. Пожалуйста, проследите. О.С.».
— Что это? — повторила Люси, заглядывая мне через плечо.
— Телескопический прицел. А это — глушитель… Высококачественные. Очень дорогие.
— Но зачем они?
— С телескопическим прицелом гораздо легче попасть в мишень. При нашем первом разговоре с Саванто я, кажется, упомянул о телескопическом прицеле, но и представить не мог, что их спор допускает его использование, — я повертел телескопический прицел в руках. — Уж с ним-то Тимотео не промахнется.
— А для чего глушитель?
Я пожал плечами. Меня тоже интересовал ответ на этот вопрос.
— Не знаю. — Я встал. — С глушителем стрелять сложнее. Пойду-ка поставлю их на ружье, чтобы он привык.
— Мне это не нравится, Джей.
— Перестань, Люси. Волноваться тут не о чем.
Когда я вошел в пристройку, прогремел очередной выстрел. Рубашка Тима взмокла от пота. Он крепко прижимал ружье к плечу. Я взглянул на далекую мишень. В центральный круг он не попал ни разу, но пули уже ложились во внутреннее кольцо.
— Привет, Тим. Посмотри, что я принес.
Он вздрогнул, как от удара электрическим током, выронил ружье. Повернулся, уставился на меня, подался назад и сбил барьер.
— О господи! — Меня поразила его нервозность. — Ну что вы так нервничаете? Лучше посмотрите, что прислал ваш отец. Теперь стрелять будет легче.
Тимотео окаменел. Я поднял ружье и положил его на скамью. Пара минут ушли у меня на то, чтобы закрепить оптический прицел и навернуть на ствол глушитель.
Я взглянул на ученика. Тот смотрел на ружье, как на шипящую змею, внезапно возникшую перед ним.
«Ну и псих», — подумал я. Чтобы дать ему время прийти в себя, я вышел на линию огня и через телескопический прицел глянул на мишень. Она оказалась на расстоянии вытянутой руки. В свое время мне приходилось иметь дело с телескопическими прицелами, но такой попал мне в руки впервые.
— Посмотрите, Тим. — Я повернулся к нему.
Его вид испугал меня. Он словно обезумел. Дикий взгляд, беззвучно шевелящиеся губы, набухшие мышцы шеи, воздух со свистом вырывался сквозь сжатые губы.
— Эй, Тим! — крикнул я. — В чем дело?
В два шага он покрыл разделявшее нас расстояние. Я все еще держал в руках ружье, не ожидая подвоха, когда его кулак врезался мне в челюсть с силой парового молота. Мои колени подогнулись, и тут же на меня обрушился второй удар. Искры брызнули из глаз, и я провалился в темноту.
До меня донесся шум прибоя. Затем я почувствовал боль в челюсти. Боль напомнила мне о кулаке, приближающемся к моему лицу. Я мотнул головой, застонал и сел. Не первый раз мне приходилось получать по физиономии, но так сильно еще не доставалось.
Я огляделся. В пристройке никого не было. Я дотронулся до распухшей челюсти, скривился от боли и встал.
Ружье с телескопическим прицелом и глушителем валялось на песке. Я долго смотрел на него, поглаживая челюсть, пытаясь собраться с мыслями.
Скрипнула дверь. На пороге возник Раймондо. Привалился плечом к косяку. В руке у него дымилась сигарета.
Я поднял ружье и осторожно положил его на одну из скамей.
— Что-то ты не похож на человека, которому платят пятьдесят тысяч зелененьких, — заметил он.
— Это точно. — Я сел, отодвинул ружье. — Что с ним? Он псих?
Раймондо стряхнул пепел.
— Он нервничает.
— Нервничает, а? — Я провел языком по зубам. Вроде бы ни один не шатался. — Кулаками он машет дай боже.
— Это точно.
— А почему он нервничает?
Раймондо затянулся, выпустил струю дыма.
— У него свои проблемы. У кого их нет?
— Он не просто нервничает. У него явно не в порядке с головой, и он это знает.
Раймондо пожал плечами.
— Где он?
— Ник присматривает за ним.
Я все еще потирал челюсть. Боль не утихала.