Страница 12 из 21
Джексон прибыл через десять минут. Сумочка лежала на столе, и Хельга, увидев, как он идет по коридору, быстро включила магнитофон. «Ленты хватит на тридцать минут, а этого вполне достаточно, чтобы он разоблачил себя», — подумала Хельга.
На нем был свежевыглаженный белый костюм, белая рубашка в голубую клетку и красный галстук. Красивый и представительный мужчина! В другое время у Хельги загорелось бы желание.
— Привет, — сказал он, отмахиваясь от метрдотеля. — Я не заставил вас ждать? — Он присел и приветливо улыбнулся.
Хельга обернулась к метрдотелю:
— Пожалуйста, кофе.
— Слушаюсь, миссис Рольф.
Когда он ушел, Хельга в упор посмотрела на Джексона. Тот сидел в совершенно непринужденной позе, положив на стол большие руки, очень уверенный в себе. Она скользнула по нему взглядом. «Какой обманчивой бывает внешность, — подумала она. — Но кто мог бы догадаться, что в этом красивом мускулистом теле обитает мерзкая душа шанта— жиста».
— Как здоровье мистера Рольфа? — спросил Джексон. — Есть какие-нибудь улучшения?
— А как ваша шпионская лавочка, мистер Джексон, перспективы улучшаются?
Джексон бросил на нее быстрый взгляд, потом рассмеялся:
— Будьте уверены…
Официант принес кофе и два больших бокала бренди. Подождав, пока он уйдет, Хельга заговорила:
— Не исключено, что вы не представляете, насколько мне отвратительна эта встреча. Будьте любезны, объясните, зачем вы ее устроили?
— Мне показалось, это вы ее устроили, миссис Рольф, — ответил Джексон, улыбаясь. — Вас никто не заставлял приходить.
«Очко в его пользу», — подумала она. Незачем зря тратить время.
— Вы сказали, что у вас есть какая-то нужная мне вещь… какая именно? — Она положила сахар в кофе.
— Хороший вопрос. — Он улыбнулся, отхлебнул кофе и закинул ногу на ногу.
Хельге мучительно захотелось отвесить пощечину этому мужественному самоуверенному лицу.
— Миссис Рольф, когда вы дали мне от ворот поворот, я был готов на всем поставить крест, ведь у вас была такая сильная позиция, не подступишься. Я не мог представить никакого письменного соглашения с мистером Рольфом. С Винборном я связываться не собирался, он — твердый орешек, и таких я обхожу стороной. Так что уже совсем собирался распрощаться со своими денежками. — Он поднял бокал с бренди и принюхался. — Чтобы вам была ясна причина, миссис Рольф, позвольте объяснить, как я работаю. У меня нет постоянных сотрудников, зато много информаторов. Сыщику не обойтись без них в каждом шикарном отеле. Я считаю таких людей как бы невидимками. Эти люди могут разгуливать по коридорам, чистить там ковры, входить в комнаты и выходить из них, убирать ванные и все же оставаться невидимыми. Мне пришлось выложить пятьсот долларов — а для меня это деньги, миссис Рольф, — чтобы купить одного малого, который убирает у вас в номере, чистит вашу ванну и застилает вам постель. Этот малый — полукровка из Вест-Индии, которому ничего в жизни не нужно, кроме мотоцикла «харлей-дэвидсон». Дорогая машина. Он копил, копил, но до цели еще далеко. И вдруг сюда поступает один экземпляр, вы понимаете, миссис Рольф, только один. Он знает, что если его не перехватить, то придется ждать еще месяцев шесть. Ну а молодежь нынче ждать не любит. Так что я дал ему денег, и он купил себе мотоцикл. Знаете, когда делаешь человеку приятное, он в долгу не останется… quid pro quo…[1] Вам, наверное, странно слышать от меня такое выражение — quid pro quo. Я получил кое-какое образование. Правда, дальше quid pro quo дело все же не пошло. — Он отхлебнул бренди и поднял бокал, рассматривая его. — Отличная штука, но так уж легли карты, миссис Рольф. Вы требуете бренди, и вам подают самое лучшее. Я его прошу, и мне подают какое-то пойло.
Хельге хотелось закурить, но она боялась притронуться к сумочке, пока работает магнитофон. Она подавила желание закурить и стала слушать дальше, посматривая на пустынный берег, освещенный луной.
— Ну, этот малый, который убирает ваш номер, немножко в нем пошарил. Система такова, миссис Рольф: как только постоялец уходит, он заходит в номер и наводит там порядок. Он толковый парень и всегда готов услужить. Я сказал ему: «Осмотрись. Если увидишь что-нибудь важное с виду, давай мне».
А он глядит на меня своими черными глазами и спрашивает: «А что подразумевается под словом „важное“?»
Я говорю: «Хочу прищучить эту малышку. Любовное письмо пригодилось бы в самый раз».
Понимаете, миссис Рольф, я просто стрелял наугад. Я ни капельки не надеялся, что он подцепит такую рыбу, но ему просто повезло. Когда он отдал мне письмо вашего мужа, я просто обалдел. — Замолчав, он снова отпил бренди. — Доходит до вас, миссис Рольф?
«Так вот как все случилось, — подумала Хельга, — говори, говори, змея, ты сам лезешь в петлю».
— Я слушаю.
— Еще бы! — Джексон засмеялся. — Так что письмо у меня. Сильная штука, верно? Если оно попадет к Винборну, сдается, ваша песенка будет спета.
Помня о записи на магнитофонную пленку, Хельга поспешила подвести разговор к намеченной цели. Она сказала:
— Возможно, вы и правы. Это, конечно, шантаж. Сколько, мистер Джексон?
— Но разве вы не говорили мне, что не платите шантажистам? — спросил Джексон с издевательской усмешкой.
— Даже талантливым генералам случается проигрывать сражения, — ответила она. — Сколько?
— Вы меня удивляете. — Джексон задумался, всматриваясь в нее. — Я думал, вы попробуете вывернуться.
— Меня не интересует, о чем вы думаете, — сказала Хельга с металлом в голосе. — Итак, сколько?
Издевательская улыбка несколько померкла.
— Откровенно говоря, миссис Рольф, если бы дело касалось только вас и меня, я отдал бы письмо даром. Конечно, мне причитаются те десять тысяч долларов… возмещение понесенных мною расходов. Это было бы справедливо, не так ли?
Хельга промолчала. Мечтая о сигарете, она с бесстрастным лицом потягивала бренди.
— Но мой парень оказался с большими амбициями, — продолжал Джексон. — Представляете, что он сделал? Он снял с письма две фотокопии. Одна вот здесь, получайте. — Он достал из бумажника сложенный листок и пододвинул через стол Хельге, которая взяла его и убедилась, что это копия письма Германа. — По правде говоря, миссис Рольф, я не ожидал от полукровки такой прыти. У него больше честолюбия, чем у меня. Как я вам уже говорил, я удовлетворился бы моими десятью тысячами, но у него другое на уме.
— Да?
— Он сказал, что это письмо — настоящая золотая жила. Ну, когда мальчишка-метис толкует о золотой жиле, я не обращаю особого внимания. Но, когда он разложил идею по полочкам, я поневоле прислушался. — Джексон покачал головой, допил бренди и улыбнулся. — Похоже, у него размах пошире, чем у меня.
«Трудно поверить в такую удачу, — думала Хельга. — Сидит себе и мелет языком, сам себе яму роет».
Она уже видела в воображении, как на него набрасывается полиция, как арестовывают того слугу из отеля. К чертям деньги Германа! Удовольствие видеть этого прохвоста и его подручного на скамье подсудимых возместит даже потерю шестидесяти миллионов долларов… Глупые, вызванные гневом мстительные желания, но сейчас они овладели ею.
— Вот как? — отозвалась она спокойно. — Как широко он размахнулся! Может, вы перестанете разглагольствовать, мистер Джексон? Скажите, за какую цену мне вернут письмо?
На какой-то миг на лице Джексона промелькнула тревога, но потом она вновь сменилась самоуверенной улыбкой.
— Да… я действительно разговорился. В общем, для себя я хочу десять тысяч к завтрашнему дню, не позже полудня. Наличными. Это сумма возместит мои расходы, и большего мне не надо. Оставьте конверт с деньгами у старшего портье. — Он посмотрел на Хельгу. — Договорились?
Хельга наклонила голову.
— А вот метис… с ним посложнее. Как я уже объяснил, миссис Рольф, я понятия не имел о его замыслах. Он порасспросил людей и узнал, что ваш муж — важная фигура в бизнесе, что он набит деньгами. Он не расстанется с этим письмом меньше чем за пятьсот тысяч долларов. Представляете, какой псих?! Я пробовал вразумить его, но он и слушать не желает. Сожалею, миссис Рольф, но дело обстоит так. Если вам нужно письмо, оно вам обойдется в пятьсот тысяч долларов плюс десять.