Царь-дедушка

-- Все рассаживайтесь. -- приказал я, махнув рукой. -- Время дорого, сейчас же и приступим.

-- Если вашему величеству будет угодно, то у нас все готово. -- ответил Железная Рука с поклоном. -- Соблаговолит ли государь дать распоряжение начать жертвоприношение Шалимару?

-- Соблаговолит. -- ответил я присаживаясь. -- Можете приступать.

Капитан гвардейцев дал отмашку и тоже опустился на свое место.

-- Переживаешь, князь? -- негромко поинтересовался я у Латмура, наблюдая за жрецом и служками, которые выносили на середину плаца раскладной алтарь, жаровню, и клетку с черным петухом.

-- В сыне я уверен, повелитель. -- Латмур чуть покосился в мою сторону и едва слышно вздохнул. -- Но некоторое волнение, разумеется, испытываю. Любой отец на моем месте не смог бы остаться абсолютно спокоен.

-- Это верно. Дети, как говорят, цветы жизни. Внуки тоже... -- на сей раз я поглядел на сидящих справа от меня Асира и Утмира. -- Что по поводу моих неслухов скажешь, князь?

Валисса явственно навострила ушки.

-- Куски сырой глины, государь. -- ответил главногвардеец. -- Но Вака полагает, что сможет вылепить из них достойных воинов. Может и не величайших витязей всех времен...

Мальчишки потупились.

-- ...а может и величайших, тут сразу предугадать невозможно. -- невозмутимо закончил фразу Железная Рука.

Жрец на плацу закончил приготовления, разжег огонь в жаровне, а служки затянули гимн Шалимару Разрушителю. Пользуясь тем, что на месте торжества стало гораздо более шумно, я склонился к Латмуру еще ближе.

-- Капитан, я тут сегодня дал поручение Дафадамину без твоего ведома.

-- Это ваш дружинник, а не мой, повелитель.

-- Все равно, через голову командира -- непорядок. Но там надобно было немедленно примасу в зубы сунуть косточку, показать преемственность властного курса, чтобы не ерепенился... раньше времени. Так что ты уж прости старика, богов ради.

Хор послушников прервался на высокой ноте, и в тот же миг жрец ловким движением отсек петуху голову, воздел дергающееся, отчаянно хлопающее крыльями тело птицы над жаровней и начал поливать угли кровью.

-- У меня и в мыслях не было таить обиду. -- ответил Латмур.

-- Шалимар, да прибудь с испытуемыми, даруй им силу и твердость! -- возгласил жрец.

На чем торжественно-религиозная часть, собственно, и закончилась.

В дальнейших событиях я участия принимал мало -- милостиво кивал, когда руководивший испытаниями капитан спрашивал, не соизволю ли я отдать распоряжение приступить к тому или иному действу. Эдаким свадебным генералом работал.

Пацана своего Железная рука гонял с особым усердием, пытался докопаться до любой мелочи, но Нвард, не скажу что легко и играючи, но вполне уверенно, выпутывался из ловушек своего папеньки. Видя такое предвзятое к соискателю отношение болеть за парня начали уже всерьез, и даже владетельные князья, нет-нет, а и отбрасывали приличную им степенность и разражались подбадривающими выкриками -- уж о Блистательных и царевичах и говорить нечего. А Тинатин, когда юноша в финальном поединке на саблях разделал под орех своего спарринг-партнера, даже восторженно захлопала в ладошки.

Так или иначе, но к моменту, когда день уже практически закончил быть таковым и на двор Ежиного Гнезда спустились сумерки испытания были завершены. Полусотники и капитан, посовещавшись, постановили, что все соискатели с честью выполнили свои задания, я лично вписал их имена в патенты и со спокойным сердцем отправился к себе в кабинет -- выслушав, предварительно, благодарности Валиссы и Тинатин, выразивших признательность за развлечение, -- у входа в который меня уже ожидали Бахмет и его почтенный папенька.

Причем дворцовый библиотекарь держал в руках два тубуса -- не богато у нас во дворце с Аксандритом Геронским, прямо скажем.

Пообщались предметно, сугубо по существу, прикинули объемы финансирования на разработку печатного станка и мою в них долю, погадали в какую сумму встанет их внедрение но так ни к чему и не пришли, поскольку определить себестоимость изготовления чего-то еще не изобретенного -- это надо быть экономистом покруче Адама Смита. Это уровень, как минимум, главбуха управляющей компании!

Договорились и о выпуске записульников с реализацией исключительно через лавки гильдии. Не то чтобы в Ашшории (или еще где-то) существует нечто похожее на патенты и защиту авторских прав, вовсе нет, но ссориться с государем державы где ты живешь и зарабатываешь деньги -- дурных нема. А уж если он тебе монополию на какой-то товар предлагает, то и тем более.

Я, впрочем, не жадничал. Сошлись на выплатах в царскую казну по бисти с каждого абаза прибыли, при том что вся расходная часть по изготовлению моего ноу-хау легла на гильдию же.

Правда, когда дошло до того, чтобы платить эти же деньги с напечатанных не на свитках, а в виде фолиантов, книг, достопочтенный Балибар выразил сомнение, что так уж много книг имеет смысл издавать именно в таком формате -- местная литературная традиция даже самые эпические произведения имеет свойство разбивать на сравнительно небольшие эпизоды, каждый из которых, в принципе, можно читать как отдельное произведение, -- и тут же получил от меня идею сборника.

А я, в свою очередь, призадумался о возможности издания газеты -- в долгосрочной перспективе, конечно, -- но вслух ничего по этому поводу не сказал.

Уже напоследок, когда мы почти начали прощаться, глава гильдии переписчиков начал жаловаться на мастеров-бумагоделателей, которые повадились на свою продукцию, в виде некоего клейма мастера, ставить недавно изобретенные водяные знаки.

-- И еще ладно бы ставили их где-то в уголке, а то ведь, порой, на весь лист, да так, что написанное по такому знаку не сразу и прочтешь. -- вздохнул он. -- Запретили б вы такое безобразие, государь.

Пабам! Историю про то, как Петр Великий гербовую бумагу ввел как единственный носитель всяких там челобитных и прошений, и сколько бабла на этом заработал, я еще в школе читал. Лисапет -- а ведь ты, похоже, богат! Завтра же озадачу князя Триура, ну и Зулика Хатикани заодно.

-- Полагаю, это надо будет обсудить, и принять решение. -- туманно ответил Балибару я.

В свои покои, когда и эта встреча наконец закончилась, я решил вернуться не по соединительному коридорчику, а по общему -- внукам спокойной ночи пожелать.

Асир и Утмир обнаружились в той самой общей для них прихожей, откуда каждый мог пройти в свои апартаменты (старший -- направо, младший -- налево), за чисткой оружия.

Я поинтересовался успехами в упражнениях, те ответили что все-де хорошо и просто замечательно, поделились, что на зорьке их и Тумила Энгель приглашал порыбачить с небольшого ялика в устье Поо, спрашивали разрешения.

-- Ну что же, а почему бы и нет? Дозволяю. -- не стал запрещать я. -- Но чтобы к завтраку оба были во дворце. С уловом.

-- Дедушка-государь, а можно я еще, когда свободен, буду Князя Мышкина сюда брать? -- попросил Утмир.

-- Конечно можно. -- улыбнулся я. -- Только лучше не только сюда, но и двор Ежиного Гнезда ему покажи, пусть обвыкается.

-- Чтоб когда вырастет сам-один гулять не забоялся, да? -- догадался мальчик.

-- Правильно. Зачем нам союзник который даже шороха травы пугается. -- я кивнул и начал подниматься из кресла. -- Ну, внуки, добрых вам снов.

-- Спасибо, дедушка. -- в один голос ответили царевичи, а Утмир вздохнул и добавил: -- Эх...

-- Что-то не так?

-- Брат просто привык, что ему на ночь сказку рассказывают. -- развеял мое недоумение Асир. -- Но мы теперь уже взрослые, нам не положено.

-- Ну, в порядке исключения... -- я хмыкнул. -- Иди, ложись, расскажу я тебе сказочку.

-- А можно я тоже послушаю? -- оживился старший царевич.

-- Ну отчего нет? Конечно можно.

Все трое мы прошли в спальню, Утмир быстро разделся и юркнул под одеяло, Асир с ногами забрался в одно из кресел, я погасил все свечи кроме одной и присел на край кровати.