В тени леса

– Я не понимать, – рассердилась Таня. – Что я сказать не так? Я – глупый! Вы – умный! Умный сказать глупый умный вещь! Она ваш дочь!

– И это было первое, в чем ей не повезло, – ухмыльнулся Дахот. – Никто не хочет быть ребёнком злого духа. Назови мое имя вслух в толпе, и ты увидишь, как люди начнут молить своих богов о защите.

Таня безмолвно присела на вторую скамейку. Одно она понимала точно, ко многому ей предстоит привыкать с большим трудом: к людям, духам и традициям.

Из дома выскочила раскрасневшаяся и разгневанная Дара, буквально на бегу она схватила за руку Рахо и потащила его в сторону леса.

– Простудишься! – крикнул ей вслед Дахот.

В ответ он получил порцию отборных ругательств.

– Никогда меня не слушалась, – нарочито печально произнес дух, распадаясь светлячками.

Таня по запаху определила, что о пироге Дара благополучно забыла…

***

Настроение Дары менялось как непредсказуемая стихия. Она могла быть доброй и мудрой, а через мгновение метать молнии, словно разгневанная фурия. Полностью зависимая от неё Таня не знала, как себя правильно вести, чтобы не вызвать её гнева.

В один из таких перепадав настроения, женщины весь день ходили по шумному городскому рынку. Дара много говорила и рассказывала, а вечером, когда расплакался Паша, разразилась бранью:

– Убирайся, тварь, из моего дома! И ублюдка своего забирай!

Обиженная Таня подхватила корзинку с пищащим ребёнком и выбежала на улицу. Но дальше скамеек не прошла. У неё не было фонаря, чтобы углубиться в заснеженный и темный лес. Пришлось сесть рядом со снежной границей. Единственным освещением служили фиолетовые светлячки, говорившие о присутствии Дахота.

Таня вытерла слезы, но все никак не могла успокоить надрывающегося от плача Пашу.

– У него жар, – прозвучал в ночной тишине голос духа. Словно из воздуха появилась рука и пальцами аккуратно провела по деснам Паши. Постепенно плач затих, а уставший от крика ребёнок уснул. – Дурные девки, рожаете, а что делать с дитем не знаете.

– Он хотеть сына, – сложила руки на коленях Таня.

– Ты хотеть? – передразнил её Дахот.

– И я хотеть, – грустно ответила она. – Я думать, растить вместе, а растить одна.

Дух насмешливо хмыкнул и материализовался на соседней скамейке, развалившись во весь рост. Под голову он сложил гибкие крылья вместо подушки.

– Мы быть в город, – решила снова заговорить Таня. – Я упоминать ваш имя. Люди говорить, братья Дахир и Дахот – дети прекрасный Дахита и мудрый правитель саласцев Сюжы, – дух едва сдерживал смех, но слушал и не перебивал. – Они говорить Сюжы любить Дахита очень сильна, а Дахита сильна любить мудрый правитель и жертвовать жизнь при… защита великий город саласцев. Дахот… разозлился на Сюжы и проклял весь его род.

Со стороны соседней скамейки послышался хохот. Дахот от смеха едва не свалился на землю.

– Я передавать, что говорить люди, – не поняла его веселья Таня.

– Я смотрю, ты любишь сказки, – отсмеялся Дахот.

– Я – женщина и любить истории про любов.

– Любовь, – поправил её дух. – Люди много врут, особенно если прошло не одно столетие с момента событий. Кто ж проверит, как оно было на самом деле?

– Дахита не любить Сюжы? – разочарованно спросила молодая мать.

– Нет, она его ненавидела, – подтвердил Дахот. – Сюжы не был мудрым правителем, он был алчным и старым уродом, который заручился поддержкой злых камней и похитил мою мать, потому что она являлась редким огненным духом. И так как ты невежественна, поясню. Люди считают, что если человек съест сердце огненного духа, он обретет бессмертие, молодость и силу самого могущественного тэй хала.

– Он есть её сердце? – ужаснулась Таня.

– Нет. Дахита была настолько очаровательна, что даже немощный мужчина воспылал бы к ней безумной страстью. Сюжы решил, что оставит её себе, но съест сердце её ребёнка. Не без помощи злого камня, он овладел Дахитой и омолаживался с помощью её крови. Вначале родился я, а потом Дахир. Больше ослабевшая Дахита забеременеть не смогла.

– Но вы живы…

– Да, потому что в детстве мы все одного цвета и похожи на людей. Сюжы этого не знал и думал, что Дахита родила ему наследников.

– Он воспитывать вас?

– Мы его редко видели, нас окружали няньки. Иногда мы общались с матерью, когда удавалось сбежать от нянек. Она рассказала нам кто мы, что с нами будет и, что нужно делать, когда начнут расти крылья. Дахита умоляла нас бежать, – Дахот тяжко вздохнул. – У нас было пятьдесят старших властолюбивых братьев, мечтавших стать единственными наследниками Сюжы. И один из этих уродов добрался до нашей матери.

Таня замерла, ожидая продолжение.

– Только сердце оранжевого духа не давало бессмертия и власти, но делало то, о чем люди благополучно забыли. Не я проклял их род, их глупость погубила. Убив Дахиту и съев её сердце, сын Сюжы превратился в ненасытное чудовище. Силу он получил, да только вместе с силой пришло безумие. Он съел половину населения и всех своих родственников, пока его не смогли уничтожить. Так исчезла династия «мудрого» Сюжы, а меня и брата обвинили во всех грехах, потому что нас проклятие не затронуло. Воспользовавшись всеобщей паникой, мы бежали с Дахиром, много скитались, прятались, пока не попали в лес.

– А злой камень?

– Что стало с ним, я не знаю. Я думаю, он наблюдал со стороны. Изучал нас и людей.

– Вы не выбрать людей из-за Сюжы, – кивнула сама себе Таня.

– Я – дитя насилия. Дара – дитя согласия. Есть еще дитя сделки, – возразил Дахот. – У дитя согласия есть выбор кем стать, у дитя насилия и у дитя сделки – выбора нет.

– Вы любить мать Дары?

Дахот снова рассмеялся.

– Отец лесной! Какая же ты наивная!

– Почему наивная? – насупилась Таня. – Вы сами сказать, что Дара – дитя согласия.

– До рождения Дары, – уже спокойным тоном продолжил Дахот, – среди людей существовал культ поклонения лесу как божеству. Забавный культ. Женщины толпами ходили в лес, раздевались и бегали, призывая нас овладеть ими, – он мечтательно вздохнул. – Хорошее время. Я по нему скучаю.

– Вы устаивать… вак-ха-на-лия? – по слогам выговорила пораженная Таня.

– О, какая была вакханалия! Приятно вспомнить! – протянул со сладострастной улыбкой Дахот. – Бегали голые девки по лесу круглый год, ни с кем сделок заключать не надо – они радовались как дети, когда нас находили. Облепят по три-четыре штуки, не отобьешься. Много тогда детишек родилось. Многие в лес ушли. Хорошее время. Жаль закончилось быстро. Пришли поборники современной веры и культ распался.

– Как вы узнать, что Дара – ваш дочь? Если быть вак-ха-на-лия, то сама мама не знать кто папа.

От вопроса Тани Дахот улыбнулся, снова предавшись ностальгии по ушедшему доброму времени.

– По запаху, – спустя минуту ответил Дахот.

Ответ привел Таню в ступор. Как женщины благодаря материнскому инстинкту узнавали своих детей с закрытыми глазами, она знала, но про мужчин, способных определить отцовство по запаху, не слышала.

– Тебя что-то смущает в моем ответе?

– Дара говорить, что вы не любить людей, и вы не есть человек, – старательно выговаривала слова Таня. – Тогда вы лгать, и Дара не быть ваш дочь.

– Почему? – любопытно уточнил Дахот.

– Вы другой вид, – пояснила Таня свою мысль, – не быть детей с человек.

– Какой глупый женщина, – засмеялся фиолетовый дух, подражая манере говорить Тани, – родитель учить говорить, но не учить думать.

– Не понимать, – растерялась молодая мать.

– Какой глупый женщина, – повторил Дахот и сел на скамейке, чтобы оказаться напротив Татьяны. – Я прекрасно знаю, что люди твоей родины превосходят по развитию местных аборигенов. Но если ты озвучишь свои знания, то долго не проживешь. Не все вопросы можно задавать. Не все можно говорить. Понятно?

– Да…

– И ответ на твой вопрос, учитывая твои слабые познания в языке, будет непонятен. Поэтому пока верь мне на слово. Дара – моя дочь. Подучишь язык, я тебе поясню как такое возможно в природе.