Wechselbalg. Подменённый

– Предлагаю прервать поединок по состоянию вашего здоровья, милорд, – предложил Вард. – Признайте поражение и давайте вместе попробуем отсюда выбраться. Возможно, если мы попробуем дотянуться до дна ямы ножнами и одновременно надавим на плиту, совместных усилий хватит, чтобы сработал механизм.

Эльф с трудом поднял побледневшее лицо.

– Ты что, издеваешься, Страж? Твоя жена, эта beiskaldi[i], поднесла мне отравленное вино, а ты делаешь вид, будто заботишься о моём здоровье...

– Честно говоря, не очень забочусь, и ты мне совсем не нравишься, – сознался Вард. – Но мне много кто не нравится, это ещё не повод отправлять их к Хель. А что касается вина – я ведь тоже его пил. Или есть яды, действующие только на светлых?

– Ты держишь меня за дурака или сам дурак? – прохрипел эльф. – Если в тебе есть капля чести – дай мне противоядие, и закончим бой, как подобает!

– Значит, я дурак, – скривился Вард. – Потому что никакого противоядья у меня нет и никогда не было.

Эльф хотел что-то сказать, но новый приступ рвоты помешал. Хотя на этот раз Вард и ожидал, что бой не будет честным, и Йокуль что-то предпримет, на такое он не рассчитывал. Могла бы хоть выбрать менее болезненный яд, а не заставлять беднягу выблёвывать свои кишки. Но, похоже, смерть бывает красивой и достойной только в кино, а в реальности всегда грязна и отвратительна. Неприязнь к наглецу и хаму испарилась. Он ведь считал себя правым... То есть, считает, рано ещё в прошедшем времени говорить.

– Не хочу... подыхать... так... – с долгими паузами выдавил эльф. – Убей меня!

Вард кивнул, но противник вновь скорчился, опустив лицо, и не мог этого увидеть.

– Хорошо, – выдавил он, неуверенно шагнув вперёд.

Сказать было проще, чем сделать. Острие направленной на эльфа эспады заметно дрожало. Всё же впервые отнять жизнь придётся не в горячке боя. То, что этим он избавит бедолагу от мучений, не особенно успокаивало. Лорд Эхигерн скривился, вероятно, от боли, но Варду в этой гримасе почудилось презрение.

Внезапно эльф резко вскочил и взмахнул мечом. Неужели он всё время притворялся? Но клинок лишь слегка задел выставленную вперёд эспаду, да и шатался Эхигерн вполне непритворно.

– Дерись, dofni[ii], – выдохнул эльф, делая ещё шаг.

Вард понял, что его просто провоцируют. Чтобы попасть в Вальхаллу воин должен умереть в бою, с оружием в руках. А будет ли считаться, если он сам напорется на клинок противника? Впрочем, какая разница, Локи сказал, что Рагнарёк уже случился, и богов на Асгарде нет. Эйнхерии из Вальхаллы тоже должны были участвовать в последней битве. Только вряд ли сейчас подходящий момент объяснять это умирающему от яда эльфу. Разрушать его мечты о благостном посмертии было бы уж слишком жестоко.

Вард шагнул навстречу и вонзил острие эспады в грудь противнику. С последним хриплым выдохом эльф попытался что-то сказать, но только беззвучно шевельнул губами. Вард предпочёл счесть, что это было «спасибо», а не очередное ругательство.

Падение мёртвого тела едва не выдернуло эспаду из руки Варда. Покойник рухнул в лужу собственной рвоты, уставившись на своего убийцу помутневшими глазами. Вард наклонился и опустил ему веки.

Он подавил желание отшвырнуть окровавленную эспаду подальше, вместо этого достал из кармана платок и принялся вытирать лезвие. Убрав клинок в ножны, Вард отошёл от тела и уселся, прикрыв глаза и прислонившись спиной к стене. Пара минут дыхательных упражнений помогли усмирить накатывающую тошноту. Может, яд всё же был в вине и теперь начал действовать и на него? Лорд Гамалль будет очень недоволен, если двери так и останутся заблокированы навсегда, а зал хольмганга превратится в склеп для Стража и его противника.

А ведь чтобы открыть дверь, придётся столкнуть тело лорда Эхигерна в яму с шипами. Это уже какое-то глумление над трупом получается. Проклятые цверги, да и альвы не лучше! Вард стукнул кулаком по полу.

Боль немного привела в чувство. Он поднялся и тряхнул головой. Сожаления покойника не воскресят. Да и о чём именно он сожалеет? Что альв умер, или что сам он был вынужден взять на себя ответственность за его смерть? Пришлось признаться себе, что о втором. И попытки оправдаться тем, что сам-то Эхигерн не задумался бы, нанося смертельный удар, сложись ситуация иначе, только подтверждали это. Эльф не был злодеем и мерзавцем – хотя высокомерным хамом определённо был, но за это не казнят. Просто оказался по другую сторону баррикады. И тут ничего не поделать.

– Нужно делать так, как нужно. А как не нужно, делать не нужно! – произнёс Вард вслух и невесело рассмеялся. Теперь осталось определить, что считать нужным, а что нет.

Впрочем, определённо нужно перестать распускать нюни и, напустив на себя самоуверенный и наглый вид, выйти к ожидающим альвам. Потому что альтернатив этому только две – прямо сейчас прыгнуть в яму с шипами или бежать на поклон к Локи, отдавшись на его милость. А зная, какие у Локи милости – лучше в яму. Но это будет подло по отношению к Киаре, предательством в отношении Йокуль и на радость альбиносу Галену. К тому же бросит тень на честь настоящего Варда Орма, на которого, впрочем, плевать.

Ах да, ещё фоморы и их предводитель Балор.

– Боги, да как я во всё это вляпался?!

– Это ты мне? – прозвучал насмешливый знакомый голос.

Вард смерил того, кто явился на его зов в запертую комнату, и снова горько рассмеялся.

– Ах да, точно, чуть не забыл. Во всём виноват Локи!

– Чего так долго-то? – даже не подумал спорить старый рыжий йотун. – Тебя уже заждались. Киара волнуется. Да и жена твоя мрачнее туч над Йотунхеймом.

Не дожидаясь ответа, он подошёл и без всякого почтения ногой спихнул тело лорда Эхигерна в яму. Подумав секунду, выхватил огненный меч Сурта и несколько раз провёл им над полом, выжигая рвоту.

– Двери открываются, – сообщил он.

– Следующая станция – расплата, – многозначительным тоном договорил Вард.

Локи только улыбнулся и провалился сквозь пол. А может, просто растаял в воздухе.

– Ну что, обедать сегодня будем? – осведомился Вард, оглядывая альвов. – Я бы сожрал целого вепря, но к столу эйнхериев нынче не попал.

– Ещё не вечер, – зло прошипел Гален Ульф.

– Да, ещё не вечер, – взглянув на него, кивнул Вард.

Он сдержал порыв ударить кулаком по бледной наглой роже. Вот кто во всём виноват. Он убил Дайра. Он сговорился с фоморами. Он приставал к Киаре и тем толкнул её в объятия Локи. Да кто знает, что он ещё натворил, этого уже достаточно. Вард кивнул своим мыслям и усмехнулся. Козёл отпущения найден, и жить сразу стало проще. А на закате пробьёт час расплаты.

[i] Сучка, стерва

[ii] Неуклюжий; болван

Глава 19. Хольмганг. Закат

– Ты готов, муж мой? – осведомилась Йокуль. – С Хвитом тебе придётся разбираться самостоятельно. Увы, я ничем не смогу тебе помочь.

– Да уж, с ним старый шпионский трюк с отравленной помадой не сработает, – усмехнулся Вард. – Ничего, последний бой и должен быть самым трудным.

– Боюсь, яд вовсе на него не подействовал бы, – нахмурилась гримтурса. – Со всей украденной им магией...

– И надо думать, он не постесняется эту магию применить. Эх, жаль, сбегать к цвергам и попросить изготовить пару пистолей уже поздновато, да?

Йокуль только пожала плечами, не поняв, о чём идёт речь.

– Ещё не поздно попросить помощи у меня, – напомнил о себе Локи.

– Неужели ты не можешь просто помочь, не превращая это в сделку? – упрекнула йотуна Киара. – Ради меня!

– Прекрати, – одёрнул её Вард. – И не вздумай сама его о чём-то просить ради меня или даже ради спасения мира от фоморов.

Девушка отмахнулась, уже устав от постоянных предупреждений о коварстве хитрого Локи. У неё на этот счёт сложилось собственное мнение, отличное от точки зрения Варда.

– Не я придумал правила, – развёл руками Локи.

– Вообще-то, именно ты, – указал Вард. – Да и вообще, называть правилами нерегулярные пожелания левой пятки – это чересчур громко звучит.