Эгоманьяк

Она улыбнулась.

— Хорошо. Это послужит тебе уроком после того, через что ты заставил меня пройти за последние несколько недель.

Без предупреждения я подхватил ее и поднял. Эмери вскрикнула, но улыбка на лице подсказала, что она была счастлива. Ее ноги обернулись вокруг моей талии, руки — вокруг шеи, и я сжал ее настолько сильно, что побоялся, что мог причинить ей боль.

— Господи, я чертовски люблю тебя.

— Лучше бы так и было.

— Так и есть.

Я захватил ее рот в поцелуе и пошел с ней, пока не нашел свободную поверхность, чтобы усадить ее. Этой поверхностью оказался кухонный островок, который, так уж случилось, был идеальной высоты. Мой член был уже твердым от ощущения ее жара через брюки.

Каким-то образом нам удалось сорвать одежду друг с друга, не разрывая связи. Я посасывал кожу под ее ушком, а пальцами сминал попку, пока она расстегивала мои брюки. Когда брюки упали, я стянул нижнее белье и член подпрыгнул к животу.

Глядя между нами, я сказал:

— Мы скучали по тебе.

Она рассмеялась.

— Я тоже по вам скучала.

Мне нужно было оказаться внутри нее.

— Прелюдия будет короткой, но я заглажу свою вину в конце. Вместо этого будет «послелюдия».

Я потянулся вниз и схватил член, опустив его ниже, чтобы потереться им и размазать ее влажность. Она была мокрой и готовой, а я был настолько нетерпелив, что толкнулся внутрь. Эмери смотрела вниз между нами, глядя как член исчезает внутри нее, пока я медленно толкался.

Войдя почти полностью, я поднял ее подбородок.

— Смотреть на то, как ты наблюдаешь за моим членом, когда я вхожу в тебя, — это самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел.

Она улыбнулась.

— Я рада, потому что зрелище мне на самом деле нравится.

Я погладил ее щеку большим пальцем.

— С другой стороны, эта улыбка может быть самым сексуальным, что я когда-либо видел в жизни.

Я начал двигаться, сначала медленно, скользя внутрь и наружу. В этот раз что-то было по-другому, как будто все преграды между нами исчезли, и я, наконец, обрел свободу, чтобы любить ее.

Я нежно поцеловал ее губы.

— Я люблю тебя.

Она посмотрела мне в глаза.

— И я люблю тебя, Дрю. Я не знала этого, пока на самом деле не почувствовала, но не уверена, что вообще когда-нибудь любила до встречи с тобой.

Ощущение было такое, словно она надела корону на меня. В тот момент я был долбаным королем. Я не знал, что совершил, чтобы заслужить ее, но был достаточно жадным, чтобы не париться по этому поводу. Она была моя, и в этот раз я сделаю все, чтоб удержать ее навсегда.

Несмотря на то что прошло всего лишь пару недель с момента, когда я в последний раз был в ней, это все равно слишком долго. Я пытался быть медленным, но, когда она обернула ноги вокруг меня, а ее киска сжалась вокруг моего члена, я знал, что долго не продержусь. Ей нравились мои разговоры во время секса, и я прошептал все, что хотел с ней сделать, ей на ухо — как не мог дождаться того, когда зароюсь лицом в ее киску, как хочу кончить на ее сиськи и позже я собирался перегнуть ее через островок, на котором она сидит, взять ее сзади, кончив на ее ягодицы, которые будут красные и горячие после того, как я отшлепаю ее.

Она громко стонала, выкрикивая мое имя, умоляя трахать жестче. Я ускорил темп и после того, как почувствовал спазм ее тела вокруг меня, кончал внутри нее долго и жестко. Не было ни единого шанса, что соседи не слышали наш захватывающий оргазм — а я очень надеялся, что один отдельно взятый сосед наслаждался услышанным.

После того как наше дыхание успокоилось, я убрал с ее щеки локон и посмотрел в насыщенные голубые глаза.

— Так ты действительно переезжаешь со мной в Атланту?

— Да.

— Я нашел небольшой домик с двориком, который сдается в аренду. Может, ты приедешь посмотреть его, и мы решим, хотим ли мы больший.

— Я шесть месяцев жила в обувной коробке, все будет казаться больше.

— В нем три спальни, большая ванна, а хозяин сказал, что я могу перекрасить его по своему желанию.

— Ты говоришь, что позволишь мне добавить в твою жизнь красок?

— Я говорю, что ты уже это сделала. Ты — красный в моем черно-белом мире.

Эпилог

Эмери

Год спустя

— Ты привез?

Роман потянулся в карман пиджака и достал конверт.

— Есть. — Он покачал головой. — До сих пор не могу поверить, что ты это провернула.

Я увидела, как Дрю идет по коридору.

— Спрячь. Он идет.

Роман спрятал конверт снова в карман, а вместо него достал флягу. Открутив крышку, он предложил мне:

— Глоточек?

— Нет, спасибо.

Дрю вошел, как раз когда Роман прикладывал потрепанную старую металлическую флягу к губам.

— Ты все еще таскаешь эту штуку с собой?

— Друг мой, никогда не знаешь, когда потребуется шот Хеннеси.

Я была удивлена, что Дрю не начал пить шоты последние несколько дней. Я практически сводила его с ума, готовясь к сегодняшнему вечеру. Через несколько минут должны были приехать мои родители, а еще должны прийти полдюжины друзей Бэка. Несмотря на то что на данный момент мы уже около года прожили в Атланте, это был на самом деле первый раз, когда у нас собирается компания. За исключением Романа, который гостем не считался. Для Дрю он всегда был семьей, а за прошедший год стал и моей. Он как заботливый брат, которого я всегда хотела.

Иногда во время его визитов я заставала их с Дрю, играющими в видео игры в два часа ночи. Иногда он вынуждал Дрю пропустить рейс в Нью-Йорк, удерживая его от слежки. Но всегда он был здесь для нас. У большинства людей от ветрянки остаются шрамы. Дрю же достался бесценный друг на всю жизнь. Каким-то образом для этих двоих это имело смысл.

Со стороны двора ворвался Бэк. Его одежда была мокрой, а с головы стекала грязная вода.

— Я полил весь сад!

— М-м-м… ты полил сад или он — тебя? — Я указала на ванную. — Иди прими душ, пока все не собрались.

— Могу я просто пойти голым в бассейн?

Он прыгал вверх-вниз, держа руки в молитвенном жесте.

— Нет, не можешь. Соседи тебя увидят.

Бэк надулся и опустил плечи перед тем, как развернуться и направиться в ванную, волоча ноги.

— Мы с Романом собираемся пойти купить пива, — объявил Дрю. — Тебе что-то нужно? Забрать заказанный тобой торт?

— Мои родители заскочили в пекарню по пути сюда. Они традиционно платят за торт. Не спрашивай, — солгала я.

Дрю поцеловал меня в щеку.

— Как хочешь. — Затем он прошептал: — В тот вечер тебя не волновало, увидят ли соседи тебя голой в бассейне.

Полагаю, он был прав. В свою защиту могу сказать, что перед этим у нас три недели пробыл Бэк, пока его мама была в медовом месяце на Бали, я выпила бокал вина, а Дрю только вернулся из спортзала, так что его мускулы особенно выделялись. Плюс, было темно, и… черт возьми, я уже упоминала о том, что его мускулы особенно сильно выделялись?

Десять минут спустя я как раз закончила готовить салат с шариками дыни, когда в дверь позвонили.

Родители приветствовали меня, размахивая в воздухе руками.

— Счастливого дня усыновления!

***

Войдя внутрь, чтобы заглянуть в ванную комнату, я несколько минут стояла, наблюдая за вечеринкой во дворе из окна кухни. Все шло великолепно. Родители общались с новым бизнес-партнером Дрю и его женой, Роман флиртовал с одинокой мамой одного из друзей Бэка (я, возможно, немного раньше упомянула об одиноком статусе каждого из них), а Бэк забрался в домик на дереве, который они со своим отцом мастерили месяцами после нашего переезда.

И сегодня День усыновления. Родители были здесь, и этот год должен стать самым особенным из всех.

Дрю заметил меня со двора и извинился перед новым другом, прерывая общение. Он прокрался в дом и встал позади, обнимая меня за талию, присоединившись ко мне и глядя в окно.