Эгоманьяк

***

— Я могу ходить.

Дрю только что в десятый раз подхватил меня на руки. Он носил меня с катка в такси, из такси — в больницу, из больницы — в такси и всю дорогу из такси к его квартире, где продолжал усаживать меня на диване с поднятой ногой. Все согласно инструкции доктора.

А сейчас после доставки еды он нес меня к столу.

— Доктор сказал ее не нагружать.

— Нога в порядке. Это просто растяжение. Фиксатор в любом случае не позволит мне ее сильно нагружать.

Бэк выставил стул, когда его отец подошел со мной на руках. Роман, достающий бумажные коробки с едой из контейнера доставки, смотрел, забавляясь. Сегодня я впервые с ним встретилась, и он, вероятно, полагал, что я королева драмы.

— Мне так стыдно. Клянусь, обычно я не такая недотепа.

Роман продолжал наслаждаться развернувшейся перед ним сценой, глядя, как Дрю усадил меня и продолжил накладывать еду на тарелку передо мной. У меня было такое ощущение, что Роман был тем, кто ничего не упускал.

— Все в порядке. Флоренс Найтингейл[6] не должна была позволить тебе упасть.

Дрю прорычал:

— Я не позволял ей упасть. Она отпустила мою руку.

Я подмигнула Роману, давая понять, что мы на одной волне, затем невозмутимо заметила:

— Он позволил мне упасть.

— Чушь собачья, — Дрю застыл с подносом в руке. Он и так уже слишком много натолкал в мою тарелку. А затем посмотрел на меня и на Романа. — Я не ронял ее, но собираюсь опрокинуть тебя, если начнешь все это дерьмо.

— Следи за языком, — сказала я.

Роман только хмыкнул.

Ужин был далек от мирного. Сначала мы с Дрю не достигли согласия, разговаривая о политике, а потом у Романа, Дрю и Бэка разгорелась горячая дискуссия о том, кто выйдет в плей-офф в этом хоккейном сезоне. Было шумно, и мы время от времени разговаривали друг с другом, но я не могла вспомнить, когда в последний раз так сильно наслаждалась приемом пищи.

После ужина Дрю настоял на том, что я не могу помочь с уборкой, и отправил меня назад в гостиную. Роман, которого Дрю инструктировал, чем тот может помочь, вместо этого открыл пиво и присоединился ко мне в гостиной.

— Хочешь пива?

— Нет, спасибо, — Я опустилась на диван и сложила руки на животе. — Я слишком переполнена двадцатью фунтами пасты и курицы пармиджано, которые Дрю навалил на мою тарелку.

Роман сделал глоток пива, глядя на меня поверх бутылки.

— Вы много воюете?

Я улыбнулась.

— Так и есть.

— Так он и говорит.

Видимо, смущение отразилось на моем лице, потому что Роман поставил пиво на колено и продолжил:

— Мы встретились на шестом году обучения. Я украл его девушку…

Я перебила:

— А по версии Дрю, это он украл твою девушку прежде, чем ты заболел ветрянкой.

— Он рассказал тебе об этом?

Я кивнула.

— Рассказал. Это невероятно милая история. Он рассказал ее с почтением.

— В любом случае весь шестой год мы сражались. Но он также мой лучший друг. Он и его старик были ближе друг к другу, как никакие другие отец с сыном, которых я когда-либо встречал. Они воевали ежедневно. Это не совпадение, что он тем же зарабатывает на жизнь. — Роман отпил пива и, казалось, размышлял над своими следующими словами. — Хочешь узнать, как я понял, что с Алексой у него ничего не выгорит?

— Как?

— Они никогда не спорили. Только в конце, когда она начала показывать свое истинное лицо эгоистичной суки, которой всегда была. Но это другой вид борьбы, отличающийся от того, как сражается Дрю, когда влюблен.

— Мы не…

Роман откинулся на спинку дивана с легкой улыбкой.

— Знаю. Я могу видеть то, что ни один из вас еще себе даже представить не может. Поговори со мной через месяц или два.

***

— На Сорок девятой ночной ремонт, тебе стоит попробовать по Пятьдесят первой.

— Господи, ты — заноза в заднице, — пробубнил Дрю, резко сворачивая влево.

Мы полчаса спорили до моего отъезда домой. Он хотел, чтобы я осталась у него, чтобы помочь мне. Но это было неправильно, учитывая присутствие его сына. В конце концов, он сдался, но мы дождались, когда Бэк отправился спать. Роман остался, чтобы Дрю мог отвезти меня домой.

Подъехав к зданию, я предприняла слабую попытку поспорить с ним, чтобы он не нес меня на руках, но потом сдалась. Обернув руки вокруг его шеи, я прижалась к нему, наслаждаясь.

— Возможно, ты захочешь подумать о сокращении употребления количества бургеров, — поддразнил Дрю.

— Смотри у меня! Любые шуточки про вес, и я урежу всю еду.

— Держите меня семеро. Тебе слишком нравится мое мясо.

— Ты такой самовлюбленный.

— Может быть. Но ты, тем не менее, будешь заполнена мной примерно через пять минут.

Дверь лифта открылась.

— У нас нет на это времени. Ты должен вернуться, чтобы Роман мог уехать домой.

— К черту Романа, — одна из рук, прижимающая меня, соскользнула к заднице и жестко ее сжала. — Твоя попка целый день была в моих руках. Мы раздеваемся.

— Что, если я тебя не приглашаю войти?

— Хорошая попытка. Тогда, может, мне стоит трахнуть тебя прямо в этом лифте? — подбородком он указал на маленькую камеру в углу. — Наверное, кто-то смотрит. Устроим для них хорошее шоу.

Моя голова лежала на груди Дрю, так что я отстранилась, чтобы посмотреть на него. Его взгляд был наполнен жаром. Если бы мы не добрались до приватной обстановки моей квартиры, у нас на самом деле был шанс устроить шоу. Но почему мы так и не сдвинулись с места?

— Ты нажал кнопку моего этажа?

— Блядь, — хихикнул Дрю и наклонился вперед, чтобы нажать кнопку на панели лифта.

Как раз перед закрытием двери чья-то рука ее заблокировала.

Конечно, это должен был быть Болдуин.

Он посмотрел на меня на руках Дрю, а потом заметил фиксатор на моей лодыжке.

— Эмери? Что случилось?

Я чувствовала, как усиливается хватка вокруг меня.

— Упала, катаясь на коньках. Просто растяжение.

Болдуин посмотрел на Дрю.

Что за черт? Ему нужно подтверждение?

— Ее осмотрели. Нога не сломана, — коротко сказал Дрю.

Его челюсть была настолько плотно сжата, что я могла видеть желваки.

Дверь лифта закрылась, и внутри кабины образовалась более чем неловкая атмосфера. Это ощущалось как… удушье. Двое мужчин стояли рядом. Внезапно я ощутила желание поспорить подольше, чтобы меня не носили. К тому времени когда мы доехали на третий этаж, я была уверена, что в тихой кабине не хватало кислорода. Болдуин пропустил нас вперед.

Я попыталась отыскать ключи в сумке, но в таком положении это было сложно. Когда Дрю остановился возле двери, я сказала:

— Ты мог бы поставить меня на ноги, чтобы я нашла ключи?

Он мягко опустил меня, придерживая рукой, чтобы не нагружать ногу.

Болдуин остановился у моей двери.

— Я могу чем-нибудь помочь?

Я открыла рот для ответа, но Дрю меня опередил.

— Я позабочусь о любых ее нуждах.

Болдуин его проигнорировал.

— Могу отвезти тебя в офис утром и потом забрать.

— У меня есть машина, — проворчал Дрю, забирая ключи из моей руки и отпирая дверь.

— Нет необходимости тебе приезжать. Мы живем в одном доме, и я могу подвезти ее по дороге в университет.

Я проигнорировала прожигающий меня взгляд и повернулась к Болдуину.

— Было бы здорово. Спасибо. Или я могу взять такси. Не хочу, чтобы Дрю пришлось ехать на окраину утром, тем более тянуть с собой сына.

— Тогда договорились. Напиши утром, если нужна помощь, чтобы собраться или еще в чем-то.

— Спасибо.

Болдуин кивнул Дрю и, наконец, удалился в свою квартиру. Все общение длилось не более трех минут, но ощущалось как несколько часов.

Внутри я включила свет и начала снимать пальто. Дрю притих, и я почувствовала, что грядет комментарий. Через минуту я начала расслабляться и подумала, что это, возможно, было лишь в моей голове, и неловкость испытывала только я, неправильно оценив ситуацию.

Ошиблась.

— Этот парень придурок.