Эгоманьяк

После каждой попытки я опять издавал этот звук, а он внимательно наблюдал и пробовал снова. В какой-то момент настала его очередь, и мне показалось, что это, наконец, минута славы моего сына. Он всосал большой объем воздуха, а потом… задержал дыхание. Его пухлые щечки начали краснеть, а лицо было таким сосредоточенным. Это мой мальчик. Если поначалу у вас не получается, работайте усерднее. Это был момент отцовской гордости. Мой мальчик собирался стать трудолюбивым.

Он несколько раз проделывал этот финт с задержкой дыхания и покрасневшим лицом, а затем снова начинал хохотать. И наступала моя очередь. Я наклонился ближе и понял — он тужился не для того, чтобы произнести этот звук. Он гадил в подгузник.

Мы оба смеялись, пока я менял ему штаны. Но мне казалось, что он смеялся не со мной, а надо мной.

Вскоре после этого маленькая какашечная машинка отключилась. Некоторое время я смотрел на него, как на чудо. Три года назад немного не так я представлял свое будущее, но ни за что на свете не изменил бы его. Мой сын был для меня всем.

Когда время перевалило за десять, мое раздражение по поводу того, что Алекса со вчерашнего дня еще не вернулась домой, начало трансформироваться в волнение. А вдруг с ней что-то случилось? Я взял телефон с кухонной стойки и проверил сообщения. Все еще ничего. Я набрал ее и был сразу отправлен на голосовую почту.

Окно гостиной нашего кондо на третьем этаже выходило на Броуд Стрит, тихого, усаженного деревьями квартала на окраине Атланты. Большинство людей вчера ночью тусовались на вечеринках, так что этим утром на улице было особенно тихо. Именно поэтому я не смог бы пропустить выезжающий из-за угла ярко-желтый тюнингованный Додж Чарджер с нарисованной на боку девяткой. Несмотря на закрытые окна, я смог услышать рев двигателя и визг тормозов, когда водитель слишком резво выскочил из-за угла.

Что за придурок. Тот угол был большой слепой зоной. Алекса могла переходить улицу с коляской, а тот и не заметил бы, пока не стало бы слишком поздно. Я покачал головой, продолжая наблюдать за машиной через окно, когда водитель подкатил и остановился в паре зданий от нас. Он простоял несколько минут на холостом ходу. Затем я увидел, как открылась пассажирская дверь, и оттуда выглянула убийственная пара ног.

Я был женат, не мертв. Вид был что надо.

А когда женщина покинула автомобиль, я понял, что вид однозначно был отличным.

Потому что женщиной, покинувшей машину для уличных гонок в нескольких домах от нашего, была моя жена.

Глава 15

Эмери

Я приехала в офис раньше Дрю. Когда почти в десять он пришел, я поприветствовала его с сарказмом.

— Поздно проснулся? Могу порекомендовать кое-что, что поможет тебе заснуть.

Я ожидала достойного отпора или того, что он покраснеет. Но, кажется, он меня даже услышал.

— Утро.

Он исчезает в своем офисе, немедленно садится на телефон и погружается в жаркий спор. Услышав, как он положил трубку, даю ему несколько минут, чтобы успокоиться, а затем несу утренние уведомления в его кабинет.

Дрю стоял за своим столом, глядя в окно и попивая большую порцию кофе. Он выглядел так, словно находился за миллион миль отсюда. Я уже собралась спросить, все ли в порядке, когда он обернулся, и я получила ответ. Он был не побрит, обычно накрахмаленная рубашка выглядела так, будто он спал в ней, а вокруг привычно ярких глаз залегли темные круги.

— Выглядишь ужасно.

Он выдавил полуулыбку.

— Спасибо.

— Все в порядке?

Он с минуту тер затылок, а затем кивнул.

— Просто некоторое личное дерьмо. Я буду в норме.

— Хочешь поговорить об этом? Я хороший слушатель.

— Разговоры — это последнее, в чем я нуждаюсь. Прошлой ночью провел два часа на телефоне. Я сыт разговорами.

— Ладно. Что ж… Что еще я могу сделать? Что тебе нужно?

Несмотря на то что выглядел он, словно прошел через ад, во взгляде все же промелькнуло что-то озорное. В ответ он выгнул бровь.

— Почему-то сомневаюсь, что я буду полезна тебе в этом.

Он ухмыльнулся.

— Ты однозначно помогла бы мне уснуть прошлой ночью.

Мы поговорили несколько минут, а затем я указала на свой офис.

— У меня через несколько минут видеоконференция, так что в течение часа я не смогу отвечать на звонки. После этого я доступна вплоть до консультации, которая состоится здесь позже днем.

— Без проблем. Я буду на телефоне.

— Спасибо, — я уже почти развернулась, но вспомнила, о чем хотела спросить этим утром еще до его появления. — Не будешь возражать, если я повешу магнитно-маркерную доску на двери своего кабинета? У меня есть эти клейкие штучки, чтобы прикрепить ее и не испортить дверь.

— Да пожалуйста.

После очередного звонка я смогла повесить доску на дверь до начала видеоконференции. Мой план состоял в том, чтобы каждый день писать на ней заставляющие задуматься фразы, как я всегда делала на своем сайте, когда единственными способами консультирования были видеоконференции и телефонные звонки. Теперь люди приходят лично, и я бы хотела продолжить такую практику.

Пока еще на моем компьютере не прозвучал видео-звонок, я схватила очки для чтения, журнал, в котором хранила мысли и цитаты о взаимоотношениях, и пролистала, пока не нашла то, что мне понравилось. Затем аккуратно вывела на доске:

Задувание свечи другого человека не заставит тебя сиять ярче.

Сегодня я заставлю свою половинку сиять от ____________.

Я отступила и улыбнулась, перечитывая свою фразу. Господи, я люблю помогать людям.

***

— Отследи хотя бы ее мейл. Мне плевать, как у тебя это получится. Мне нужно знать, будет ли она связываться с парнем до двух часов завтрашнего дня.

Я не видела Дрю с утра, хотя слышала его громко и ясно, когда ополаскивала свою кофейную чашку в маленькой кухне рядом с его кабинетом.

— Роман, я дам тебе пять штук, если ты раздобудешь их совместное интимное фото. Если понадобится, подбрось на порог корзинку для пикника, просто заставь их почувствовать себя уютно на публике, — голос Дрю прогремел по холлу, за ним последовал грудной смех. А затем: — Да, точно. Отсоси, большой парень… Позже.

Дрю вошел в кухню, когда я все еще была там.

— Не по собственной воле я услышала часть твоего разговора.

— О, правда? Какую именно?

Я улыбнулась.

— Большую часть. Я так понимаю, вы с твоим частным сыщиком близки?

Дрю достал из холодильника бутылку воды и открутил крышку.

— Роман был моим лучшим другом с того момента, как я увел у него девушку в шестом классе.

— Ты увел девушку, и это помогло вам подружиться?

— Ага. Он наградил ее ветряной оспой, которую она, в свою очередь, передала мне. Мы с Романом плохо себя чувствовали и две недели не ходили в школу. Мы как заведенные десять дней непрерывно играли в видеоигры у него дома.

— Так что произошло с твоей девушкой? Она не встала между вами?

— Мы с Романом заключили сделку. Мы никогда снова не клюнем на одну и ту же девушку. Я бросил ее сразу же в день нашего возвращения, и с того момента мы с Романом стали кентами.

— Как ни странно, это вроде как мило.

Дрю рассмеялся.

— Это мы. Роман — это парень, копающийся среди ночи в женском мусоре, выброшенном на обочину дороги, чтобы найти использованные презервативы, а я тот, кто подсовывает найденное им адвокату противоборствующей стороны в середине бракоразводного процесса. Мы милашки.

Я скривила нос.

— Правда? Это мерзко. С физической и моральной точки зрения.

— Как ты можешь такое говорить, не зная, через что прошли мои клиенты? Месть может быть очень сладкой.

— Какая часть мести сладка? Та, где вы оба чувствуете себя ужасно, в то время, когда чувствовать себя так должен только тот, кто отмщен?

Дрю сделал большой глоток воды и облокотился бедром о стойку.

— Я забыл, что ты беспрекословно веришь в отношения. Кстати, как прошло твое вчерашнее свидание?