Страница 118 из 124
- Молодёжь – с ними, охраняйте, – кивнул он Коге и Вареше. – А мы тут побудем, пообщаемся с конкурентами…
Раздвижная дверь приёмного отделения широко разъехалась, лязгнув креплением. Кога, шедший чуть впереди, настороженно вскинул автомат: из хаоса каталок и окровавленного тряпья им навстречу бросилась девушка – невысокая, полненькая, в белом халате.
- Теон! Ты как здесь… – Вонючка взъерошился, рыкнув – и она осеклась, метнулась взглядом по его ноше. – Нашу группу всю отправили в приёмнике помогать… Что случилось?..
Секунда растерянности на его лице, почти беспомощной, – и озарение:
- Ты! Ты мне нужна. Найди врача! – И без паузы для ответа – тише и твёрже, с острозубым оскалом бойцовой собаки: – Я Вонючка, уясни это. Мне позволено применять насилие.
Луиза уже видела раньше его импланты. Видела в палате отделения острых психозов – когда он, ощерясь, едва не плача, лепетал ей своё искажённое толкование фильма о рабах. Тогда все мысли Луизы были о боли, которую Теон испытал из-за них. И только сейчас – запоздало и сокрушительно – она осознала, какую боль способен причинить он сам, причём не только клыкастой пастью, уже попятнанной чем-то похожим на кровь… Этим деловым «ты мне нужна» – как последней издёвкой.
«Теон, это твой шанс освободиться», «Теон, он больше не причинит тебя вреда, бежим» – все доводы застряли в сжавшемся горле при виде того, как трепетно и отчаянно этот человек… это существо – прижимает к себе беспомощно свисшее тело мучителя. Это был не Теон. Да и был ли Теон вообще когда-то?
- Нет! – выдавила Луиза, глядя снизу вверх – призвав на помощь всю силу воли – и упрямо, дерзко вздёрнула подбородок: – Я тебе не девочка на побегушках!
Глухо рыкнул Вонючка, делая шаг вперёд, нахмурился небритый молодой телохранитель рядом с ним…
- Пожалуйста, – подал вдруг голос второй телохранитель – тоненькая девушка в болтонской униформе, едва ли намного старше Луизы. – Он же умирает, прошу, найди врача!
- Да хоть бы и!.. – Луиза с бессильным ожесточением покосилась на Рамси и прерывисто вздохнула, стиснув кулачки.
Мимолётный соблазн – маленький и омерзительный: скрыться, раствориться в других делах, позволить чёртову садисту умереть, а потом, быть может, прийти и утешить его жертву – мелькнул на какую-то долю секунды, и Луизе стало гадко от себя самой. В последний раз глянув на смертельно бледное ненавистное лицо, на вооружённых телохранителей в чёрном – она кивнула и бросилась в смотровую: кажется, мистер Перкис пошёл именно туда.
Робб Старк просыпался долго и муторно. Каждое пробуждение оказывалось новым витком сна, безжалостным повтором вчерашнего кошмара наяву. Вот он снова открывает сообщение от Хорнвуда, снова видит фотографии мёртвой Донеллы: изуродованное личико в пол-оборота, измочаленные светлые волосы, бурые тростинки пальцев на грязном тряпье… С тремя словами подписи: «Это сделал Рамси». Робб не верит сразу – как можно поверить?! – и перед глазами упрямо маячит образ: Донелла запрокинула белокурую головку и звонко смеётся над его шутками… Такая живая, невероятная, прекрасная – мертва?! «Нет, этого быть не может! Неправда! Только не так! Не с ней! Пусть это кто-то другой!!!» Слёзы душат, сжимается горло, и беспощадным набатом бьёт в голове: «Не спасти, уже не спасти, я не успел…»
Вырвавшись с криком из этого кошмара – Робб снова оказывается на стоянке, под порывами ледяного ветра. Без позволения отца, без водителя, без охраны – срывается и мчится в Норсбрук. Звонит, звонит, звонит болтонскому ублюдку – тот не берёт трубку, а потом телефон становится недоступен – проклятый трус!.. Пальцы дрожат, сжимая руль вместо шеи мерзавца. Если бы только добраться до него – разорвал бы голыми руками, измолол бы поганое ублюдково рыло в кровавую жижу! К ярости болезненным уколом примешивается обида: пошёл на поводу у отца, не поехал на встречу сам, а копы не справились, не справились!..
Машину заносит на скользкой дороге – вывернув руль, беззвучно вопя от ужаса, Робб выныривает из сна посреди холла норсбрукской клиники. Полумрак, безлюдно, только гулкое эхо… Саднит ободранная автомобильным ремнём ключица, ему некуда бежать, он понятия не имеет, где Рамси, и зацепка только одна: поганый Вонючка. Вонючка расплатится за всё, а ублюдок рано или поздно придёт за ним!
«Где он, где?! Вонючка! Теон Грейджой!..» – Робб мечется с криками по отделению острых психозов, будто один из пациентов – кто-то отскакивает от него с коротким вскриком, кто-то зовёт охрану… Новый виток сна – забалтывая зубы на ходу, его заботливо ведёт под руку пожилой врач со шрамом на щеке. Он согласен с Роббом во всём, он понимает, сопереживает и обещает лично отыскать Вонючку. «Но как же вы будете его ловить в таком виде? Весь мокрый насквозь? Сляжете с воспалением лёгких и ничего не сможете сделать…» – и Робб соглашается выпить чаю, чтоб отогреться…
…И наконец просыпается по-настоящему. Голова дурная, нещадно гудит. За окном совсем светло. Сколько же он проспал?! Воспоминания болезненным калейдоскопом пронеслись в голове, хлестнув мозг: действовать! немедленно, сейчас!.. Резко сев на диванчике, скинув белый халат, служивший одеялом, Робб с усилием потёр виски. Что было в этом проклятом чае?.. Он поднялся и шатко добрёл до двери, дёрнул ручку раз, другой – заперто!
- Какого чёрта?! Откройте! Э-эй!.. Я Робб Старк!
Прекратив колотить дверь, он прислушался: на улице – сирены, внизу – шум и топот. Что-то происходит… Если что-то происходит – возможно, там болтонский ублюдок! Робб машинально проверил телефон, скривился: пятнадцать пропущенных от отца. И впервые в жизни ему было глубоко на это наплевать. Если бы не бездействие лорда Хранителя Севера с самого начала… Да пошёл он, благородный, к чертям собачьим!
- Выпустите, мать вашу!.. – крикнул Робб в последний раз – и, достав прихваченный из отцовского сейфа пистолет, зажмурился, отвернулся и пару раз пальнул в замок.
- Как ты его ещё держишь? Клади сюда, – мрачный, задёрганный, с ворохом перчаток, торчащих из кармана – хирург согнал с кушетки троих раненых и кивнул на неё Вонючке. – Куртку снимай с него, быстро.
Вонючка торопливо подчинился; пальцы, возившиеся с застёжкой, почти не дрожали: сейчас, сейчас хозяину помогут. Всё будет хорошо… Это не враг. Не враг.
С ревнивой тревогой следя за чужими руками, он дрогнул от донёсшихся из глубины здания выстрелов. Боковым зрением отметил: телохранители заняли оборону у двери.
- Чёрт-те что творится… – бормотнул врач.
Под быстрыми касаниями пальцев, обтянутых перчаткой, кожа казалась особенно бледной, а вчерашние синяки – совсем чёрными. Хирург быстро ощупал весь живот, надавив в паре мест сильнее и резче – вяло-болезненная гримаса в ответ, да дёрнулось пару раз безвольно распластанное тело. Вонючка, беспомощно топтавшийся рядом, заскулил в унисон со скрипучим стоном хозяина.
- Скорей всего, внутрибрюшное кровотечение – селезёнка рванула или печень, – постановил хирург. – Надо поднимать в операционную, ясно и без УЗИ. Когда получена травма? – он указал широким жестом на синяки.
- Вчера в-вечером это всё уже было… – Вонючка запнулся, холодея от ужаса; торопливо склонился, чтоб снова взять хозяина на руки, но хирург остановил его, коснувшись плеча:
- Пусть наберут анализы, и прокапать надо хоть чуть-чуть. Операционные пока всё равно завалены.
Вонючка беспомощно наблюдал, вздрагивая от боли, за тем, как обожаемую руку перетягивают жгутом, колют толстой иглой, вгоняют под кожу трубку… Набирают большие тёмно-бордовые шприцы с кровью – куда столько, зачем?.. Едва ли он слышал выкрики прямо за дверью смотровой – и уж точно не мог отвести от хозяина взгляд.
- Он здесь?! Болтонский ублюдок! Здесь, я знаю, вот его охрана! Да пусти ты!.. – Робб сошвырнул с себя руку отцовского бойца, который пытался направить его к выходу. – Думал, можно увильнуть от встречи, и всё сойдёт с рук?!