Страница 67 из 100
Логика в таких рассуждениях есть. Только следовало бы учесть ещё одно весьма важное обстоятельство. Очень мягкий минерал графит состоит из тех же самых атомов углерода, что и самый твёрдый минерал алмаз. Оказывается, всё зависит от того, в каких условиях проходило формирование атомов углерода в ту или иную структуру. Чтобы образовался алмаз, требуются высокие температура и давление, экстремальные условия. То же самое, по-видимому, относится и к формированию сильной незаурядной личности.
Каждый человек при рождении обладает целым рядом способностей, потенциальных возможностей. Главное, сумеет ли он их развить, укрепить, сохранить. Известны случаи, когда хилые от рождения дети становились в результате упорнейших тренировок олимпийскими чемпионами в лёгкой и тяжёлой атлетике. В то же время миллионам крепких и здоровых детей не удавалось стать даже мастерами спорта только из-за недостатка воли и самоотверженности.
То же относится и к умственной деятельности. Вполне возможно, что наследуется способность к запоминанию. Но хорошая память, как известно, не гарантирует высокого интеллекта.
Чтобы стать умным, надо научиться мыслить. А это искусство даётся с немалым трудом, напряжением духовных сил и часто, почти всегда, связано с одиночеством и самостоятельными размышлениями. Показателен в этом отношении пример Николая Миклухо-Маклая.
Вот что писал он в своём дневнике 31 декабря 1856 года, когда ему было десять с половиной лет:
«Злые люди довольны вдвойне, когда видят твою слабость и убеждаются, что их зло тебя ранит. Давать им такую пищу было бы непростительно, так как этого они только и ждут, напрасно полагая, что, затравив беззащитного, себя возвысят. Впрочем, здесь я, вероятно, не прав. Чтобы построить какое-то предположение, прежде человек должен поразмыслить; они же в умственном отношении большей частью ничтожны и поступают совершенно стихийно, более под влиянием животного инстинкта, требующего самоутверждения, нежели под влиянием разума».
Трудно представить себе, что таковы абстрактные умствования. Болезненный, небольшого росточка, физически слабый мальчик, написавший это, почти наверняка испытал на себе издевательства более сильных и наглых ребят. И всё-таки в его словах нет обиды и злобы, а присутствует удивительное для его лет умение понять другого, вовсе на тебя не похожего.
Завершил он свои размышления так:
«Ошибается тот, кто с успехом кого-то насилуя, видит в этом торжество своей силы и, следственно, торжество своей персоны. Ничего похожего тогда вообще нет, поскольку торжество суть праздник. А какая праздничность в злобе? Она только изобличает натуру, лишённую души, сочувствия чужой боли. Отсюда вытекает, что насилующий получает от своего поступка не выгоду, а явственный урон, потому как вместо удалого молодца, которым ему хочется казаться, он выставляет себя на всеобщее обозрение дурным себялюбцем, не понимающим глупости своего положения по своей же глупости. Поэтому насильники, по моему мнению, достойны холодного презрения, нежели обязательной мести. Однако же оставлять насилие безнаказанным нельзя. Иначе будет не гуманистичность, а потворство отвратительным жестокостям.
Я пока не размышлял над разными положениями в этом вопросе, но, думаю, по отношению к насилию обыденному, с которым мы принуждены сталкиваться повседневно, мои рассуждения верны или, надеюсь, близки к правильному пониманию существа дела».
Самым удивительным образом эти его детские мысли он воплотил в жизнь через тринадцать лет, когда он на правах могущественного и загадочного «человека с Луны» поселился среди папуасов Новой Гвинеи, а также позже, когда он всеми силами старался оградить своих беззащитных чёрных друзей от колонизаторов.
Доброта и благородство — категории вроде бы далёкие от интеллекта и научного творчества. Правда, Николай Васильевич Гоголь полагал: «Ум идёт вперёд, когда идут вперёд все нравственные силы в человеке, и стоит без движения и даже идёт назад, когда не возвышаются нравственные силы». Так ли бывает в действительности, или это только благие мечтания? Почему добрые чувства двигали ум вперёд, а злые — тянули назад?
Если задуматься над этими вопросами, то приходишь вот к какому выводу. Добрым называют человека отзывчивого, понимающего других, сочувствующего и помогающего ближним. Он умеет переживать, продумывать ситуации не только за себя, с одной точки зрения, но и за других. Такое «умножение» чувств и мыслей помогает ему быть, можно сказать, умнее самого себя, даёт ему интеллектуальные преимущества перед тем, кто озабочен только личными интересами.
Вдобавок чувство единения с другими, ощущение своей необходимости придаёт человеку сильнейший творческий импульс, вдохновляет его не только на добрые дела, но и на подвиги.
И ещё одно направление мысли, продуманное и прочувствованное Миклухо-Маклаем в детстве, оказалось для него путеводным, пророческим. В этом случае он исходил из конкретного исторического примера:
«Лорд Байрон, хромой калека, чтобы доказать своё превосходство над многими некалеками и принудить окружающих уважать себя, сделался лучшим пловцом Англии и замечательным наездником; он также прекрасно фехтовал и стрелял без промаха из пистоля на бегу...»
Сразу отметим: Николай Миклухо-Маклай вовсе не пожелал во всём подражать Байрону, даже не научился плавать, не был замечательным наездником и фехтовальщиком. По-видимому, справедливо считал подобное обезьянничанье унизительным. Он обращал внимание не на физические, телесные качества, а на духовные. Продолжим его высказывание:
«Названные четыре спорта и более всего успех в них в его положении представлялись невозможными, но, как видим, дух чудесно одолел плоть. С некоторыми допущениями из этого позволительно заключить: человек, страстно желающий достичь поставленной перед собой цели, более движим силою духа, нежели отягощён слабостью плоти. Следственно, непременно должна быть цель, возбуждающая силы духа. Мнения же окружающих, хотя бы и авторитетов, непрекословным приговором служить не могут...
Как бы искренно ни желал человек, подобный Байрону, служить обществу, оно либо глухо к нему, либо видит в нём жалкого субъекта для низких потех до тех пор, пока он, испытав тягость отчуждения, не добьётся вперёд всего уважительного к себе интереса, а затем покажет, что достоин дружбы и сочувствия...»
Размышляя о Байроне, он намечает — невольно — план собственной жизни. И эта верность детским взглядам, убеждениям, устремлениям — одно из отличительных качеств человека незаурядного, выдающегося.
«Первое и последнее, что требуется от гения, — это любовь к правде». Так считал Гете — человек безусловно гениальный. А любовь к правде предполагает честность, верность высоким идеалам.
У человека, который честно проходит свой жизненный путь, есть одно важнейшее преимущество перед «кривопутными»: в душе его накапливаются, не разрушаясь, впечатления и мысли; они развиваются и постоянно обогащаются. Дни его жизни словно накладываются страница за страницей — без грязных помарок, смятостей, вырванных напрочь листов. Переходя на новые жизненные рубежи, он не отрекается от прошлого. Даже ошибки не старается забывать: в дурных поступках искренно раскаивается, не повторяет их, а потому не мучается постоянно угрызениями совести. Хитрец, лицемер, приспособленец вынужден менять убеждения в угоду текущей ситуации, отрекаться от прежних принципов, идей и дел. Это — мелкая, фальшивая личность, не способная на великие деяния.
Французский писатель Жюль Ренар чётко сформулировал дилемму, стоящую перед многими людьми: «Чтобы стать знаменитым, надо делать либо мерзости, либо шедевры. На что способны вы?»
Николай Миклухо-Маклай с детских лет вырабатывал в себе силу духа, способную преодолеть слабости плоти. Не ради того, чтобы стать знаменитостью и не для самоутверждения, а прежде всего ради самоуважения. Его шедевром стала удивительная и замечательная, достойно прожитая жизнь. А это, надо прямо сказать, удаётся, к сожалению, очень немногим.