Страница 55 из 100
— Маклай, если тамо Бонгу и тамо Горенду пойдут войной в горы, не случится ли тангрин? (землетрясение).
Значит, к такому мнению пришло их собрание. Что ответить? Если подтвердить, это будет ложью. Если опровергнуть — туземцы могут успокоиться и начать войну.
— Маклай, — ответил он, — не говорил о тангрин.
— Маклай сказал, что будет беда, если мы пойдём воевать. Тангрин — большая, большая беда. Это страшная беда для людей Бонгу, Горенду, Гумбу, Богата.
— Да, тангрин — очень большая беда.
— Все его боятся. Скажи, значит, случится тангрин?
— Может быть, — твёрдо сказал Маклай.
Старик был вполне удовлетворён ответом и поспешил домой. Ему навстречу шли ещё два жителя Бонгу. Маклай услышал голос старика:
— Я вам говорил, что будет тангрин. Я вам говорил!
Все трое почти бегом отправились в свою деревню.
Война была предотвращена. Однако это не принесло радости жителям Горенду. Они пребывали в унынии.
Недели через две к Маклаю пришёл его старый приятель Туй.
— Жители Горенду должны уйти из своей деревни, — печально сказал он.
— Почему? — удивился Маклай.
— Мы боимся. Если останемся в Горенду, все умрём. Двое умерли от «оним» горных жителей, и другие умрут. Вот и кокосовые пальмы умирают. Мы хотели побить горных жителей. Маклай не хочет, говорит, что будет беда. Люди Бонгу боятся тангрин. В Горенду мало людей, чтобы одним воевать с горными жителями. Мы должны разойтись в разные стороны, — закончил Туй, едва сдерживая слёзы.
— Когда вы собираетесь уходить?
— После того, как соберём посаженное таро.
Подобный обычай уходить с того места, где произошёл один, а тем более несколько смертных случаев, распространён среди кочевых племён Малаккского полуострова и западного берега Новой Гвинеи. Оказывается, вера в «оним» столь велика, что даже оседлые жители Берега Маклая готовы, избегая мнимого несчастья, покинуть свои поля и деревни.
Более поздняя приписка Миклухо-Маклая: «Покидая Берег Маклая в ноябре 1877 г., я не думал, что жители Горенду приведут в исполнение своё намерение выселиться. Вернувшись туда в мае 1883 г. на корвете «Скобелев», я посетил Бонгу и по старой тропинке отправился оттуда в Горенду. Тропинка сильно заросла: по ней, очевидно, ходили мало. Но, придя на то место, где находилась старая деревня Горенду, я положительно не мог сообразить, где я. Вместо значительной деревни, большого числа хижин, расположенных вокруг трёх площадок, я увидел только две или три хижины в лесу: до такой степени всё заросло. Куда переселились тамо-Горенду, я не успел узнать».
Бессмертный
Поужинав на помосте (барле) у хижины Коды в Богати, Маклай решил пройтись по деревне. Коды схватил его за руку:
— Маклай, не ходи в Гориму.
— Я не собираюсь туда идти.
— Это хорошо.
— А почему мне не надо идти в Гориму?
— Люди Гориму нехорошие.
Поговорив с разными знакомыми, сидевшими у вечерних костров, Маклай вернулся в буамбрамру, у которой Коды хлопотал возле костра. Укладываясь на ночлег, Маклай позвал его и спросил:
— Отчего люди Гориму нехорошие?
Коды не хотел отвечать, только твердил, что Маклаю не надо идти в ту деревню. Наконец, уступая настойчивости гостя, рассказал, что его сын Ур недавно вернулся из Гориму, куда ходил к родителям жены. Там он слышал разговор двух местных жителей, которые говорили, что в доме Маклая много хороших вещей. Надо приехать в этот дом, убить Маклая и взять хорошие вещи.
— Как зовут этих двух людей Гориму?
— Один Абуи, другой Малу.
Когда-то, в своё первое посещение, исследователь слышал уже о том, что есть туземцы, желающие его убить и ограбить. Они не решились сделать это тогда. Значит, кто-то всерьёз рассчитывает, что это злодейство удастся теперь? В доброжелательности жителей ближайших деревень, с которыми он часто общался, Маклай был уверен. Но с людьми Гориму он встречался лишь один раз. Там не было у него друзей.
Самое скверное, что кто-то начал обсуждать его убийство. Такая мысль может найти новых приверженцев, а возможностей для осуществления этого преступления предостаточно.
Утром, чтобы избежать излишних расспросов, учёный вышел из буамбрамры прямо к морю и направился вдоль берега в Гориму. Дорога была неблизкой. Он не торопился, чтобы прийти в деревню к вечеру. И тут вспомнил, что не знает диалекта Гориму. Однако возвращаться было уже поздно.
У деревни его встретила толпа папуасов. Ни один из них не знал диалекта Бонгу. Пришлось прибегнуть к универсальному языку жестов. Показав на живот, а затем на рот, Маклай дал понять, что голоден и желает есть. Один из пожилых туземцев отдал какие-то распоряжения, после чего начались приготовления к ужину.
Положив руку под щёку и наклонив голову, Маклай произнёс «Гориму». Гостю указали на буамбрамру, где он может расположиться на ночлег. Наконец принесли табир с таро, которое пришелец съел с редким аппетитом.
К нему подошёл человек, знавший диалект Бонгу. Маклай предложил созвать главных людей деревни (тамо боро-Гориму). Вскоре у входа в буамбрамру собралась небольшая толпа. Горел костёр, освещая лица собравшихся. Учёный уселся на помосте и раскрыл записную книжку, в которой были занесены имена тех, кто замышлял его убийство. Эти действия обострили внимание туземцев до предела.
— Абуи и Малу здесь или нет? — спросил Маклай.
Пронёсся шумок. После паузы кто-то сказал:
— Абуи здесь.
— Позови Малу!
Побежали выполнять поручение, и через некоторое время Абуи и Малу стояли у костра напротив Маклая. Николай Николаевич стал говорить фразу за фразой переводчику:
— Я узнал от людей Богати, что Абуи и Малу хотят меня убить, и пришёл в Гориму, чтобы увидеть этих людей.
Он пристально посмотрел то на одного, то на другого. Они отворачивались, не выдерживая его взгляда.
— Теперь я их вижу, — продолжал учёный. — Эти люди задумали очень дурное дело. Я не сделал ничего плохого этим людям и всем вам, жителям Гориму. Теперь я устал и хочу спать. Лягу здесь. Если Абуи и Малу хотят убить меня, то пусть сделают это, пока я сплю. Завтра я уйду из Гориму.
Оглядев присутствующих, он ушёл в общественную хижину и стал укладываться спать. Завернувшись в одеяло, перед тем как заснуть, он слышал, что туземцы остались у костра и переговариваются, часто упоминая его имя.
Утром, когда Маклай собирался покинуть Гориму, Абуи принёс ему в подарок свинью. Вместе с Малу они проводили Маклая.
Этот случай произвёл немалое впечатление на жителей Гориму. Они рассказали о происшедшем своим знакомым в других деревнях. Всех удивляло поведение человека с Луны, который не попытался избежать смертельной опасности, а пошёл навстречу ей. Почему? Не потому ли, что он не может умереть? Ведь он ведёт себя не так, как другие люди.
Однажды Маклай по своему обыкновению вечером зашёл в деревню Бонгу. Там гостили несколько человек из Богати и с острова Били-Били.
Он зашёл в большую буамбрамру, где шёл громкий оживлённый разговор. При его появлении беседа резко оборвалась. Очевидно, никто не хотел, чтобы гость узнал, о чём идёт речь.
Заходящее солнце освещало розовым светом лица многочисленных туземцев, обращённых к вошедшему. При всеобщем молчании пришелец сел, также не произнося ни слова.
Наконец Саул, старый приятель Маклая, с которым они особенно часто вели разговоры на разные темы, подошёл к нему и положил руку на плечо в знак дружбы и просьбы не обижаться на заданный вопрос:
— Маклай, скажи, ты можешь умереть? Ты можешь быть мёртвым, как люди Бонгу, Богати, Били-Били?
Нетрудно было догадаться, что именно эту тему туземцы обсуждали до его прихода. Все молча ждали ответа.
Вопрос был прост и понятен. Однако Маклай медлил. Задача была непростая. Надо было сказать правду. У них даже вошло в поговорку: «Баллал Маклай худи» (слово Маклая одно).
Ответить правдиво? Это уронит его репутацию как личности особенной. Они верят: ему не страшна смерть, от слов его произойдёт большая беда, если ослушаться. Правда подорвёт их веру и будет опасной для него.