Страница 9 из 12
– Возвращаясь к капусте…, – Ньерд допил очередной стакан меда поэзии и потянулся за новой порцией, – не смейся. Это очень наглядный и актуальный пример. Она существует, чтобы существовать, строит себя и так далее… Но ведь я-то ее посадил для того, чтобы она меня потом питала. Ну или просто для того, чтобы красиво было. И с людьми так же… Они – часть вашего проекта.
– Вот потому я и говорил про внешний и внутренний смысл их существования. И, поверь, твоя капуста отнюдь не чувствует себя несчастной от того, что ты планируешь пустить ее впоследствии на пирожки. Она просто растет, и у нее все хорошо. Разве что соседство с клубникой должно несколько смущать…
– А все эти войны, взрывы? Все то, из-за чего гибнет масса людей, а для нас это просто очередной виток проекта… Где тут забота об индивидууме?
– Согласен… Но, во-первых, забота об индивидууме – это дело самих индивидуумов, прости за каламбур. Мы же – совсем другое дело. Ты же не мучаешься угрызениями совести из-за того, что съешь капусту… Кстати, не забудь угостить. А, во-вторых, если мы и поддерживаем что-то такого рода, то только в том случае, если люди сами уже подготовили почву для этого. Поверь, Ньерд, мне бы самому очень хотелось, чтобы всего этого не было на земле… Это даже для нашей Компании было бы куда выгоднее – энергия добра гораздо качественнее, чем энергия зла. Но есть же ведь еще и «летуны», демоны, или как их там назвать…
– Эти парни в черном?
– Они самые. И они тоже не сидят сложа руки – всячески способствуют всем пакостям, которые совершают люди. И, знаешь, сдается мне, что информация из нашей Компании каким-то образом «утекает» к ним… Вот только пока не пойму, как именно. Да, кстати. Я же хотел тебе про одну нашу задумку рассказать…!
– Ооо… Горе мне… Ладно, давай. Чую, пока не выговоришься, не успокоишься…
Глава 9. Альфа в «Омеге»
И вновь они брели по набережной, и легкий ночной туман мягко обнимал их за плечи, будто ненавязчиво подталкивая в каком-то определенном, нужном ему направлении.
Поначалу Эжен и Анна просто не замечали этого, но потом, все же, стали ощущать едва уловимое воздействие… И, почувствовав, по молчаливому согласию друг с другом, решили не сопротивляться, полностью доверившись столь легковесному во всех отношениях проводнику.
Примерно на пятнадцатой минуте они об этом слегка пожалели, когда туман завел их в лабиринт узких, плохо освещенных улочек. Впрочем, вполне возможно, что в дневное время лабиринт выглядел вполне безобидно и даже привлекательно для туристов, но темнота делала его зловещим, и на ум сразу лезли отрывки из криминальной хроники…
Держась за руки да морально готовясь к худшему, Эжен и Анна шли вперёд и вдруг услышали громкие возбужденные голоса. Вскоре супруги с некоторым облегчением увидели, что шумела не банда хулиганов и головорезов, а компания довольно приличных на вид людей разных возрастов – от совсем молодых до пенсионеров. Они толпились возле закрытой двери, над которой большими золотистыми буквами, имитирующими то ли готический, то ли еще какой-то замысловатый шрифт, красовалась надпись «Омега».
Здесь туман посильнее сжал их плечи и отпустил, будто намекая, что они пришли. Эжен и Анна потоптались чуть поодаль, потом подошли к краю спорящей толпы, не зная, что делать… Рядом с ними, засунув руки в карманы джинсов, стояла девушка лет двадцати, скуластая, рыжеволосая и, кажется, даже симпатичная, если ее причесать и переодеть во что-нибудь более женственное, чем брюки и ветровка цвета маскировки в ненастную погоду.
– Привет, – обратилась к ней Анна, стараясь казаться непринужденной. – А что это тут происходит?
– Да вот, не можем в «Омегу» попасть. Уже полтора часа тут стоим, – девушка досадливо поморщилась.
– А что там? Какой-то модный клуб? – спросил Эжен.
– Клуб… Клуб знакомств, – в ее голосе зазвучало смущение. – Так что вам здесь, вроде, делать нечего.
– Хм…
– Понимаете. Мы все, кого вы здесь видите… Мы одиноки. У нас нет мужей, жен, возлюбленных, близких друзей. У кого-то «уже», у кого-то «еще». И все мы увидели на улице объявление, что открывается новый клуб знакомств «Омега», который, якобы, работает по уникальной и единственно правильной методике, гарантирующей результат. Ну вот и пришли. А тут двери закрыты. Звонка нет, на стук никто не отвечает… Но внутри явно что-то происходит. Вот, видите, свет горит? И даже музыка играет – просто все сейчас так галдят, что ее не слышно.
Девушка вздохнула и бросила сожалеющий взгляд сперва на освещенное окно «Омеги», а после – на товарищей по несчастью.
– Кстати, меня Альфа зовут, – представилась она. – Так что, вы не уходите?
– Ну… мы постоим немного, – сказал Эжен, умалчивая, что уходить им особо некуда.
Втроем они еще немного послушали спорщиков, некоторые из которых предлагали варианты проникновения в клуб, а другие возмущались таким отношением к клиентам.
– Почему же они не расходятся?
– Потому что у них появилась надежда, – объяснила Альфа. – Надежда, что если все же попасть внутрь, то одиночеству придет конец. И ведь гораздо приятнее стоять тут и верить в это, чем просто развернуться и уйти, возвращаясь в свою совершенно пустую квартиру.
У Анны от этих слов холодок пробежал по спине. Она вспомнила недавнюю ссору с мужем и подумала, как же часто люди совсем не дорожат отношениями, позабыв, как трудно добыть «нити» для этого тончайшего полотна, и как трудно его соткать.
Стараясь отвлечься от пугающих мыслей, она стала прислушиваться к тому, что говорилось в толпе.
– А я так вообще считаю, что людям незачем объединяться, – заявил молодой мужчина атлетического телосложения. – Каждый человек – это целый мир. А значит, ему, по сути, никто не нужен. Он вполне может быть счастлив, живя в гармонии с самим собой. И даже больше – именно обособление может подарить ему всю полноту жизни. Вот я, например. Я не женат, а, значит, у меня полно времени для саморазвития. Я занимаюсь спортом, изучаю языки, делаю карьеру… Развиваюсь, как личность. А что было бы, если б на мне висели еще жена и дети? И весь этот быт? И пришлось бы ориентироваться на других, а не только на себя?
– Да-да, вы правы, – согласилась красивая женщина с идеально правильной осанкой. – Я тоже чувствую, что моя жизнь гораздо полнее, чем у моих замужних приятельниц. И, в конце концов, я по-настоящему свободна. А человеческие связи… Это же так ненадежно. Они сковывают тебя, как цепи, а в решающий момент могут запросто порваться. Все же в этом мире каждый за себя, и каждый должен жить только для себя.
– В таком случае совершенно непонятно, что вы тут делаете, а не наслаждаетесь своим одиночеством дома, – саркастически хмыкнула полноватая дама в шляпе. – Я вот уверена, что человеческое существо не должно быть в одиночестве. Я два раза была замужем. Оба мужа, увы, умерли. И я очень хочу найти третьего. Да! И совершенно не стесняюсь в этом признаться. А еще хочу найти новую подругу, потому что прежние друзья разъехались кто куда. Что же до развития личности, то я чувствовала себя куда более развитой и полноценной, когда была окружена людьми. А сейчас… Даже стараться лишний раз не хочется. Зачем мне, например, смотреть фильм, если не с кем его обсудить? И зачем сидеть на диете, если нет мужчины, который это оценит?
– Вы правы, – медленно, будто обдумывая каждое слово, проговорил худощавый парень в очках. – Это верно даже с точки зрения химии, биологии и прочих наук.
– С точки зрения химии?! – воскликнула Альфа. – Постойте-ка: я учусь на химико-биологическом факультете, но не понимаю, к чему вы клоните.
Исподлобья взглянув на нее, парень покрутил дужку очков и пустился в пространное разъяснение:
– Ну подумайте, что есть эволюция? Сначала были углеродистые молекулы с их тысячами симметрично сгруппированных атомов. Затем клетка, где в минимальном объеме тысячи молекул образуют как бы систему винтиков. Затем многоклеточные, где клетка – всего лишь бесконечно малый элемент. Еще дальше многоклеточные, как бы соединяясь островками, делают многообразные попытки вступить в симбиоз и подняться к более высокому биологическому состоянию. Теперь уже мыслящий покров, как зародыш планетарных размеров, на всем своем протяжении развертывает и перекрещивает свои волокна не для того, чтобы их смешать и нейтрализовать, а чтобы их усилить в живом единстве одной ткани. Все это – своего рода мегасинтез. Любой элемент может развиваться и расти лишь в связи со всеми другими элементами и через них.