Страница 9 из 15
Я ни на минуту, ни на секунду не думал, что «Серж» – немецкий агент. Немцы давно бы меня взяли, и Виталика, и Веру, и понты с гранатами нам бы не помогли. Да упаси боже! Я просто его «опускал» и параллельно «качал» всех остальных. «Серж» начал тянуть одеяло на себя, и его надо было спустить с небес на землю.
– Я жду, падаль! Ты уже лишнего на свете живёшь. Как ты оказался в той стороне? Разведшкола находится в двадцати километрах от этой базы и совсем не в нашу сторону. Ты не мог не заметить минированной территории. Ты доложил, что на хуторе издеваются над людьми, но забыл добавить, что это не хутор, а барская усадьба и это стандартное обучение ножевому бою при подготовке диверсантов. – Я, в общем-то, этого не знаю. Откуда я могу знать, как немцы диверсантов готовят? Конечно, это блеф, но какой убедительный. Просто если кого-то просто так режут, значит, кому-то другому это надо. Технология простая, что здесь, что в нашем времени. Я так же своих малолеток учу, чтобы они крови не боялись.
– Я не немец. – О как! Очнулся. – Я могу встать? – Такой резкий переход из непринуждённой и дружеской обстановки в почти экстремальное состояние ломает даже специально подготовленных людей. «Серж» в данном случае не исключение.
– Медленно. – Говорил я резко. Короткими, рублеными фразами. Это тоже элемент экспресс-допроса, да и вообще здорово отличается от моего обычного стиля общения.
«Серж» медленно встал и распоясался, потом снял немецкий китель, нательную рубаху и вывернул её наизнанку.
– Сесть. Ступни ног убрать под лавку. – «Серж» сделал, что я сказал. – Не отрывать, отдать так. Брось на стол, я прочту. – Ну да, конечно, это то, что я ждал. На шёлковом лоскуте номер воинской части и печать, старший лейтенант. Документ не объясняет, что ты делал у разведшколы.
– Представьтесь и предъявите документы. – Вот сразу видно профессионала. Приятно, что я не ошибся. Сейчас я тебя удивлю, сучонок.
– С какой это стати? – Я глумливо усмехнулся. – Ты кто такой, чтобы я вообще с тобой разговаривал? Ты забыл, откуда я тебя вытащил? Так могу тебя обратно туда отправить. Со всеми твоими спутниками, выступлениями и документами.
В документе что написано? «Оказывать содействие». Тебе содействие оказали. Тебя достали из немецкого плена и ни разу не поинтересовались, какого мужского полового органа ты вообще там делал.
Теперь забирай своих людей и пошёл вон отсюда! А я отряд, что уговаривались, создал и дальше буду воевать. Теперь это партизанский отряд, а он никому не подчиняется, пока у меня нет воинского звания. Присвоить мне воинское звание ты не можешь, пока ты не подтвердишь свои полномочия. – «Серж», «Старшина» и «Девятый», вот как назвать их вид? Ошеломлены наглухо – не то слово. Во-первых, я вроде ничего не нарушал. Во-вторых, логика присутствовала. Я ведь действительно собрал отряд, вооружил его и очень эффективно воюю. И при этом, в-третьих, тупо выгонял их. Я ведь на самом деле им не подчинён, и у нас изначально была такая договорённость.
Я жду ответа на свои вопросы, и пока ответов не получу, ты для меня немецкий агент и живым отсюда не уйдёшь. Мне всё равно, какие у тебя документы. – Я намеренно давил на «Сержа». Понятно, что я его никуда не отпущу. Мне его проще похоронить, чем отпустить, но он-то об этом не знает. Ровно как и «Старшину» с «Девятым». Мне они все нужны как воздух, но размазать их по горнице просто необходимо, иначе начнётся красноармейское двуначалие, которое мне ни в какое место не упёрлось.
– Мы можем поговорить наедине? – глухим, невыразительным голосом спросил «Серж». Теперь было видно, что он сильно подавлен. Первый наезд не прошёл, и он отчаянно ищет выход из создавшегося положения.
– Можем, но у меня секретов от «Третьего» нет, так что он останется.
– Хорошо, пусть будет так. – «Серж» так и сидел на табурете, не глядя мне в глаза.
– «Старшина», «Девятый», «Дочка», сделайте, пожалуйста, что-нибудь поесть и сами не пропадайте, накрывайте на всех, мы пока к нам в комнату пройдём. «Третий», прихвати этот хлам со стола. – Виталик смёл со стола вместе с вещами эсэсовца одежду «Сержа» и направился к нам. Вера так и стояла у дверного проёма на кухню, наставив на сидящих автомат. Умничка девочка, я в душе млел от восторга. Я же пропустил «Сержа» вперёд и, контролируя каждое его движение, не торопясь двинулся за ним. Мы зашли к нам в комнату и сели за стол.
– Кто вы такие? – завёл свою шарманку «Серж».
– Я тебе предлагаю три варианта развития событий. Первый. Я тебя сейчас убиваю и всем говорю, что ты немецкий агент, и мне не придётся отвечать на твой вопрос. Второй. Ты забираешь свою группу и уходишь к Бениной маме, то есть к Себежу, и там, в голом осеннем лесу, тебя затравят как бешеную собаку, и я не отвечаю на твой вопрос. И третий. Ты остаёшься на некоторых условиях с нами, и, может быть, когда-нибудь ты получишь ответ на свой вопрос.
Я честно тебе скажу. Можно ответить на твой вопрос и на много других вопросов, которые обязательно сразу возникнут после моего ответа, прямо сейчас. Но! Ты тоже в этом случае будешь секретоносителем высшей категории, что в условиях нахождения глубоко в тылу врага не есть хорошо, а с учётом твоего непонятного поведения смертельно опасно.
– Какие условия? – заинтересованно спросил «Серж».
– Ты знаешь, за что ты сейчас по роже получил? – как старый одессит, вопросом на вопрос ответил я. – Ты сейчас получил за то, что ты место своё забыл. В разведке не принято трогать чужие трофеи и вещи командира. Это закон для всех. Так вот я здесь – командир, «Третий» – мой заместитель, ты начальник разведки и при этом сотрудник НКВД и занимаешься контрразведкой. Занимаешься ты только этим и войной, то есть воюешь без дураков, учишь людей и при этом ни к кому не лезешь в душу и не ищешь врагов там, где их нет. Если мне хоть кто-нибудь намекнёт, что ты делаешь наоборот, я без предупреждений, раздумий и колебаний пущу тебе пулю в затылок.
Можешь ответ мне не давать, до конца ужина у тебя время есть. Говоришь «да», я представляю тебя отряду в новом качестве, тем более что ты уже засвечен, тогда в будущем у нас будет время поговорить. Говоришь «нет», завтра уходишь из отряда.
– Ты не будешь меня больше ни о чём спрашивать? – Это опять «Серж». Я его прекрасно понимал. Он мучительно ищет выход из положения, в которое сам себя загнал.
– Я выслушаю от тебя только то, что ты расскажешь сам. Расскажешь не сейчас, а на нашей базе, но сделаешь это так, чтобы выглядело правдоподобно. Если соврёшь и я буду чётко знать, что ты врёшь, получишь ещё раз, только в полную силу. Если тебе повезёт, выживешь, нет, закопаем в лесу и забудем.
Мне не нужны подробности твоего задания, мне на это наплевать с высокой колокольни. Мне нужно понимать, что ты есть такое и как ты оказался у разведшколы. Потому что разведшкола – это твоя подстава, а когда я что-то не понимаю, мне очень хочется виновника убить. Всё остальное мне неинтересно. Одно дело наши договорённости, другое – твоё поведение.
У каждого человека есть свои тайны. Ты мог бы заметить, я слушаю только то, что человек мне рассказывает, и тупых вопросов не задаю. Я собираю именно мнения людей о человеке, а только после этого начинаю прокатывать его в работе. Мне наплевать, какое у человека прошлое, я о нём ни единого человека в отряде не спросил.
Мы с «Третьим» живём настоящим и по нему судим о человеке. Пока не начнёшь гадить отряду и мне, ты с нами. Просто ты должен помнить – я командир. Я буду с тобой советоваться, но окончательное решение всегда за мной. Кроме того, ты узнаешь очень много нового, очень многому научишься и узнаешь, какую ценность для отряда представляет «Третий».
Сказать, что я удивлён, поражён, – это не сказать ничего. Я уничтожен, раздавлен, распят, и произошло это мельком, походя. Меня взяли и как комара прихлопнули. Раздавили и растоптали, а потом подняли, почистили и, поправив на мне одёжку, поставили перед выбором, прекрасно зная, что выбора у меня нет. Этот человек раскрыл меня, раскрыл давно, всё понял обо мне, всё знал или по крайней мере догадывался. Знал и ничего не делал.