Страница 10 из 15
То, что он мне говорил, я принял на веру. Всё так и было в действительности. Ему не нужны были мои грехи, ему хватало своих проблем. Он и его спутник делали своё дело – убивали немцев, делали это потрясающе эффективно, и больше их ничего не интересовало. Они просто идут по жизни туда, куда им надо. И он опять прав. Я действительно забыл своё место, и мой последний аргумент, за который я хватался как за последнюю соломинку, не возымел на него никакого действия. Он знал о нём или по крайней мере предполагал о его существовании, но ему было наплевать на любые документы.
Капитан делал своё дело и предлагал мне делать его вместе с ним, указав чёткие рамки наших взаимоотношений, и опять был в своём праве. И мне действительно интересно. Мне интересно с ним работать. Здесь есть цель и её достижение. Я здесь нужен и уже давно принял решение. С этим человеком можно идти до любого конца.
– Я согласен, – тихо сказал «Серж».
– Что? Я не понял? – Я намеренно давил на психику. Если ставить точки над «i», надо ставить их сразу.
– Я согласен, командир, – громче и твёрже повторил он. Вот это другое дело.
– Хорошо. Ты бы оделся и пошли есть. – Так я получил отличного помощника, очень опытного командира и в дальнейшем надёжного друга.
За стол мы пришли вместе. Накрыто было интересно. С торца, я так понял, моё место, слева «Дочка» и место оставлено для Виталика, справа на лавке «Старшина» с «Девятым», а дальний торец свободен, а там ни тарелки, ни еды, куска хлеба даже нет, табуретка одна. Отряд высказал своё мнение. «Серж» всё понял и прошёл к своему табурету. Я Виталику кивнул, а он Вере. О как! Она его с полувзгляда уже понимает. У «Сержа» тарелка тут же появилась, стакан и вилка с ножом. «Дочка» сильна! И картошку из чугунка она ему первому положила, а Виталик на палец коньяк налил.
– Ладушки, отряд. Кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет, тому оба. Поэтому представляю вам нового начальника разведки и контрразведки нашего отряда. Звание вы слышали, полномочия между нами подтверждены, а ошибки, они ошибки и есть. Не ошибается только тот, кто не работает. Выпьем за то, чтобы наши ошибки обходились нам малой кровью. Приблизительно как ранение «Стрижа». – Заулыбались все. «Стриж» да! Ржать теперь над ним будут долго.
– Теперь по делу, «Серж». Определись, в качестве кого ты выступаешь, то есть оставляешь прежнее имя или светишь настоящее. И то, и то имеет свои плюсы и минусы.
– А как надо, командир? – Вот это правильно, это он сразу просёк. Уважаю.
– В общем, смотри сам, но сейчас у тебя есть авторитет и люди тебя не боятся. Наденешь форму, многие зажмутся, мало ли у кого какие отношения с органами. Поэтому я предложил бы следующее: мы знаем, и хорошо. Посторонних здесь нет, понадобится – скажешь, приглашу, кого скажешь, и представлю. Если какой командир попадётся, продемонстрируешь документ. Немцы нас и так боятся, их пособники в обморок падают, а своих нам пугать ни к чему.
– Да, это хорошая идея. Годится, командир. – Слишком быстро «Серж» принял моё предложение. Значит, он в процессе моего монолога прокатал его и понял, что в данном случае мы его перед всеми не светим, а это опять странно. Чтобы представитель справедливых, но карательных органов не рвался рулить и не тряс своими «корками», понтами и полномочиями? Всё «страньше» и «страньше», что-то он скрывает. Да и ладно, подождём.
– Вот и ладненько, «Старшина». Работаем по этому хутору в прежнем режиме. Полная уборка и консервация всего. Дом разваливаем, потом переходим к заминированному хутору и делаем всё то же самое. Не торопись, делай всё обстоятельно. Эта база нам пригодится. Список того, что есть, покажи мне, я определю, что возьмём при отъезде.
Да. Я там одну вещь видел: винтовочные гранаты. Покажешь «Третьему», он у меня такой умелец. Из телеги и мотоцикла самолёт сделает, а если ему не мешать и дать побольше времени на творчество, этот самолёт сам будет бегать по перелеску и маскироваться.
Берём все типы боеприпасов для СВТ, и много. Я где-то видел швейную машинку: забирай и её, и все швейные принадлежности. Все парашюты, что лежат на складе. Весь брезент, что найдёшь. Мыло, и побольше – нас уже почти сорок человек, а я планировал не больше тридцати с тыловой службой. Смотри, чего у нас нет. Пока не зима, может, подвернётся где или немцев ограбим.
«Девятый», на тебе мины, гранаты, взрывчатка, детонаторы. В первую очередь взрывчатка и детонаторы. Будет время зимой, будем мудрить с фугасами, и вообще посмотри своими глазами, что нам надо.
«Третий», смотришь трубки под «глушаки». Здесь неплохая слесарная мастерская, выгребай всё. Начинаем использовать твои «золотые руки». При работе по хутору смотрим тайники. Я уверен, что мы и половины заначек не нашли.
28 сентября 1941 года
Я сижу у нас в комнате и разбираю вещи убитого мною эсэсовца. Разбираю и пока ничего не понимаю. У меня складывается впечатление, что этот человек всё своё носил с собой.
Необычно большой ранец, сшитый на заказ. Широкие, прошитые тройным швом лямки. Отдельная лямка, охватывающая бока и застёгивающаяся на поясе как ремень. Дополнительные накладные карманы с удобными кожаными застёжками. Древний аналог туристического рюкзака, только без станка и из очень качественной кожи.
Ранец полон. Нет. В нём нет личных вещей. Всяких там помазков, бритв и носков тут нет и в помине. Ничего лишнего и личного, только стопка писем, перевязанная толстой чёрной шёлковой лентой.
Очень странный немец. Один набор оружия обескуражил меня ещё там, в лесу, но тогда у меня не было времени с этим разбираться. Ни одной стандартной кобуры, все сшиты на заказ из неброской, но, видимо, очень дорогой кожи. Эсэсовский кинжал, кстати, висел не на поясе, а лежал в специальном кармашке снаружи на ранце. У меня складывается впечатление, что мне жутко повезло, что я убил его со спины.
К примеру, у него на щиколотке была кобура с маленьким «Маузером», но на правой щиколотке, под левую руку. Два «Люггера» под обе руки, что само по себе означает, что это очень подготовленный диверсант, так как стрельбой по-македонски владеют единицы что у нас, что у немцев. Я вот, к примеру, с левой руки стреляю очень хреново, хотя специально учился. Да и накачан он был дай боже, а на левом предплечье у него был метательный нож и удавка на поясе, в отдельном кармашке.
Я смёл с него всё, даже бельё, жетон и серебряный крест. А «Браунинг Лонг»? Тот самый пистолет, что висел у немца в подмышечной кобуре. Очень нестандартный пистолет для немецкого офицера. А то, что он пошёл один? Что мешало взять ещё десяток человек? Понты? Малочисленность инструкторов? Или ты недавно приехал и не хотел, чтобы по твоим многочисленным документам лазали чужие руки?
Неужели на этом поле были все курсанты и я выбил всех, оставив только тех, с кем ты никогда никуда бы не пошёл? Но ты пошёл в лес раньше, чем они вылезли на поле. Кто приказал им сделать такую глупость? Пока у меня нет ответа на эти вопросы. А ещё сверху толстых папок с документами лежали пачки с патронами к «Браунингу» и, похоже, те самые, заряженные ампулами с ядом. Я по крайней мере таких боеприпасов никогда не видел, правда, я и не эксперт.
Кроме того, под мундиром на эсэсовце была надета жилетка из плотного, почти неубиваемого материала, и в ней было девять потайных карманов, равномерно распределённых на поясе. В восьми карманчиках были фотоплёнки в жёстких металлических футлярах, а в одном такой же металлический футлярчик, почти доверху заполненный бриллиантами. Бриллианты очень крупные, от шести карат как минимум. Это целое состояние в любом мире. Ещё изнутри к жилету был прикреплён пояс из плотной материи, наполненный небольшими, исписанными бисерным почерком листочками в хрустящем целлофане.
Очень упакованный мужик, очень умелый и очень сильный. Был. Последнее реально не может меня не радовать.