Тайны Браголина

— Там мой брат! — закричала девочка, как только увидела полицейских, указывая на другую сторону коридора. Она дрожала от страха, в углу, укутанный в полотенце, сидел мальчик лет семи. — Луис мылся, когда загорелось, и я… я…

— Спокойно! — Оливер пытался сообразить, что делать. — В какой комнате твой брат? Сколько ему лет?

— Там, в последней слева! — девочка ещё раз показала рукой в противоположную сторону коридора. Оливер успел отметить, что по удачливому стечению обстоятельств горела правая часть дома, а значит, ребёнок мог быть в безопасности. Хотя бы относительной. — Ему ещё года нет.

— Отлично. Пол! Пол, возьми мальчишку!

Эллингтон стянул с крючка большое полотенце, окунул его в ванную, которая всё ещё была наполнена водой, и замотал в него ребёнка. Проделав то же самое со вторым полотенцем, он накинул его на голову девочки.

— Слушай меня внимательно, — он наклонился к девочке и, глядя ей прямо в глаза, спокойно сказал: — Его зовут Пол. Он полицейский. Сейчас он возьмёт твоего брата, а ты пойдёшь за ним. Всё будет хорошо, я позабочусь о малыше.

Девочка кивнула согласно, вытерла нос, прежде чем Оливер закрыл мокрым полотенцем её лицо, так что осталось видно только глаза. Конелли уже укутал мальчишку так, как это сделал Оливер с его сестрой, и, подняв его на руки, кивнул девочке — она кивнула в ответ, и все трое исчезли в коридоре.

Эллингтон набрал в лёгкие больше воздуха и, собравшись с духом, прижимаясь к стене, пробрался к двери, на которую ему указали. Комната действительно оказалась не тронутая огнём, а в кроватке у окна спокойно спал ребёнок. Оливер взял его на руки, отчего тот сразу же проснулся и заплакал.

— Тише, малыш. Сейчас мы с тобой будем отсюда выбираться.

Открыв дверь, Оливер тут же отпрянул: огонь охватил дверной проём. Нужно было торопиться — коридор ещё можно было пройти, но это было ненадолго. Накинув на себя и малыша толстое одеяло, Оливер проскочил сквозь горящий проём и, быстро пробежав до лестницы, скинул уже загоревшееся одеяло. Однако радоваться долго ему не пришлось. Пройдя половину лестницы, он едва не оступился: ступени провалились — остался только поручень.

— Давайте ребёнка! — послышалось снизу, и Оливер сквозь дым увидел руки Пола — оцарапанные и в крови.

Недолго думая, Оливер передал ребёнка Конелли и, осторожно свесившись на остатках поручня, спустился вниз — до устойчивого пола оставалось чуть больше метра.

— Что слу… Пол, с тобой всё в порядке?

— Я… кажется, сломал ногу, — прохрипел Пол, закашлявшись. — Выноси ребёнка! Что стоишь, как столб!

Оливер схватил плачущего малыша, прижал к себе и на полсекунды замешкался.

— Я вернусь за тобой, — пообещал он и тут же скрылся в дымной завесе.

Конелли расслабился, упал на пол и старался не вдыхать глубоко. Воздух был слишком горячий и обжигал нос и глаза. Дышать было почти невозможно, глаза начали слезиться, и перед ними стало совсем темно. Он уже успел подумать, что это конец: боль охватила всю нижнюю часть туловища, и в горле ужасно резало от горечи. Почувствовав странное давление в плече, Пол дёрнулся и, только поняв, что это рука Эллингтона, попытался открыть глаза — не получилось.

— Поднимайся! Кому сказал, поднимайся! — Эллингтон сделал попытку поднять Пола на ноги, но тот взвыл от боли. — Ну, хорошо, не хочешь сам… будем по-другому.

Поднять такого здоровяка Эллингтон не мог — не после того, как сам надышался дымом и копотью. Но протащить его по полу до разбитого окна сил вполне хватило. Поднять его до подоконника оказалось тяжелее, но, почувствовав и вдохнув свежий воздух, Конелли немного пришёл в себя и помог Оливеру, подтягиваясь на руках…

С другой стороны Пол не очень мягко приземлился на землю. Благо под окнами росли цветы и падать было мягко, что не спасло от боли в поломанных конечностях. Оттащив Пола подальше от дома, Оливер свалился на землю рядом с ним и пытался отдышаться…

— Ты жив? — спросил он. Конечно же, в том, что Пол жив, не было сомнений — тот лежал на траве и тяжело дышал, но был в сознании и даже периодически ругался себе под нос от боли.

— Жив. Где дети?

— Там, — Оливер махнул рукой к воротам, где все трое сидели на траве — целые и невредимые.

Уже через пару минут послышались сирены. Оливер успел открыть настежь ворота: сначала приехал пожарный наряд, следом за ним полицейская машина и две машины скорой помощи. Пола погрузили в одну из них, надев кислородную маску. Такими же снабдили всех троих детей и Оливера, хотя он и сопротивлялся. Конелли увезли в больницу, а Оливер направился на другой машине вместе с детьми следом.

К Полу его пропустили только на следующее утро… Тот лежал на кровати с загипсованной ногой, вторая была тоже повреждена, но не так сильно.

— Привет, спасатель, — Оливер радостно помахал перебинтованной рукой. — Как самочувствие?

— Как будто по мне проехался асфальтоукладчик, — также радостно отозвался Пол. Эйфория этой ночи никак не хотела отступать.

— Отлично. Что говорят врачи?

— Говорят, что через недель шесть снимут гипс, и я буду как новенький, — уверил Конелли. — Что там с пожаром? Какие новости?

— Не знаю. Я поручил Лестеру заняться этим делом, — ответил Оливер, усаживаясь в кресло рядом с кроватью.

— А… картина? — немного растерянно спросил Пол.

— Картина? Она наверняка там была… Какая разница, Пол?! Кого интересует сейчас картина?

Конелли нахмурился: его интересовала эта картина. И почему он снова оказался на этом пожаре. И почему этот пожар вообще случился. В этот раз могли пострадать дети — все эти пожары перестали быть безопасными.

— Послушай, Пол, — Оливер подвинулся ближе и опёрся руками на край кровати, — я понимаю, что ты переживаешь. Я тоже всю голову сломал, думая о том, что всё это значит. Но, Пол, серьёзно, думается мне, что через месяц ты никуда вот с этим не пойдёшь, — Эллингтон постучал пальцем по гипсу. — Да и без того, мне кажется, что скоро что-то изменится. И вообще, ты сегодня герой, ты спас детей от пожара. Расслабься, хотя бы на один день.

Конелли согласно кивнул и натянуто улыбнулся:

— Не самое плохое начало для дня рождения.

— Сегодня твой день рождения? — удивился Оливер и, дождавшись подтверждения, улыбнулся. — Поздравляю. Ты сделал сам себе замечательный подарок. Не каждый день становишься героем. Да и мне заодно подарок сделал.

— Какой? — снова нахмурился Пол, как будто ожидал подвоха.

Эллингтон рассмеялся:

— Ты наконец-то перестал называть меня на «вы». И даже не думай о том, чтобы вернуться в привычное русло.

Не дожидаясь ответа, Оливер поднялся, похлопал Конелли по плечу и, пообещав вернуться, как только разберётся с очень важным делом, вышел в коридор… В комнате медсестёр было тихо.

— Мне нужен телефон! — заявил он и, не дожидаясь ответа, начал набирать номер.

Дежурная медсестра только пожала плечами: перечить инспектору не хотелось, даже если его действия нарушали правила больницы.

— Лестер! — Оливер говорил спешно. — Лестер, мне нужна твоя помощь. Нужен билет до Льейды, как можно скорей… Да, один. Если есть, то на сегодня… Спасибо, Бен.

Не прошло и суток, как Эллингтон ступил на испанскую землю. Горячий июльский воздух непривычно обжигал кожу. Даже после непривычно тёплого лета в Лондоне Оливер почувствовал себя как на сковороде: жара была повсюду, даже в тени.

Получив арендованный автомобиль, Эллингтон направился по заветному адресу. Найти его было несложно — всё время перелёта было посвящено изучению карты, и теперь маршрут был выгравирован в памяти Оливера. То, что ему будут не рады, он, конечно, ожидал. Но не настолько.

— Убирайтесь!

Дверь захлопнулась перед носом, едва Оливер успел сказать, что ищет Джованни Браголина. Благо в отличие от итальянского, испанский он изучал в школе и говорил вполне сносно.

— Мэм, мне очень нужно с ним поговорить. Это вопрос жизни и смерти, — Оливер даже не преувеличивал: после вчерашнего пожара не осталось никаких сомнений, что история становится более, чем просто серьёзной.