Тайны Браголина

Также молча и послушно он шёл за Эллингтоном в квартиру, а там молча сел на стул, как будто ожидал наказания. Оливер стоял, опершись на стену, и также молча смотрел то на Пола, то на нетронутый стакан воды на столе. В квартире было непривычно жарко и тишину можно было резать ножом — так она давила. Каждый из находившихся там думал о своём…

Оливер думал о насущном: ему нужно было писать рапорт. Он обещал Бенсону сделать это лично. И теперь ему нужно было написать о совершенно ни к чему не приведшей операции на площади. Написать об этом можно было тремя словами: ничего не случилось. И правда, не писать же о подростках, распивавших пиво вокруг костра, где горела пара-тройка десятков репродукций. И уж конечно, Эллингтон не собирался писать о том, что встретил там Конелли. О пожаре тоже надо было писать. А о присутствии Конелли и там тоже умолчать…

Поморщившись собственным мыслям, Эллингтон вздохнул — ему не нравилось, как развиваются события. Не для того он шёл в полицию, чтобы прикрывать… Собственно, он не знал, прикрывает ли Конелли, но в том, что с Полом было что-то не так, Оливер был уверен. На все сто. Только вот что именно, он не мог даже предположить.

Сам Пол думал о менее официальных делах. Он пытался вспомнить, как вышел из квартиры… Всё, что он помнил, — это как лёг в кровать, накрылся прохладным одеялом, закрыл глаза и… всё. Следующее, что нарисовалось перед его глазами, был горящий дом, перед которым он стоял в абсолютном одиночестве. Огонь уже успел охватить всё здание, и где-то вдалеке слышалась сирена пожарной машины. Ни как он оказался на месте пожара, ни кто вызвал пожарных, Пол вспомнить не мог.

— Хорошо, — Оливер, кажется, в десятый раз вздохнул и, шумно шаркая ножками стула по деревянному полу, уселся за стол. — Давай попробуем мыслить разумно. Всему этому должно быть рациональное объяснение. Просто обязано.

Пол согласно кивнул. Он, в отличие от Эллингтона, охотно верил в мистику и всё паранормальное, что только могло прийти в голову. Но в эту же голову никогда бы не пришло спорить с Эллингтоном. Не как с начальником. В какой-то момент Пол перестал видеть в нём только старшего по званию. Что именно он чувствовал в присутствии Оливера, он и сам сказать не мог: какой-то лёгкий трепет. Списывая это на полное отсутствие близких людей и то, что впервые в его жизни кто-то на самом деле заботился о нём, о его безопасности, Пол стал полностью доверять Эллингтону. Настолько, что был готов согласиться с любой его идеей или объяснением.

— Ты помнишь, как оказался на пожаре?

— Нет, — охотно ответил Пол. — Я помню только, как стоял там и наблюдал за полыхающим в огне домом.

Оливер задумчиво кивнул.

— И то, что позаимствовал мою машину, ты тоже не помнишь? — спросил он, на этот раз тактично не упомянув, что технически это была кража.

— Нет. Сэр, я никогда не водил машину. Я даже не знаю, как… как я мог это сделать!

— Пол, прекрати так ко мне обращаться! — ухмыльнувшись, настойчиво попросил Оливер. — А то, что ты не умеешь водить машину, мы на время забудем. И порадуемся тому факту, что по ночам по городу ездит так мало транспорта.

Пол согласно кивнул. И на первое, и на второе. Если с вторым он согласился действительно охотно, то насчёт первого он сомневался: просто не знал, как обращаться иначе. Не по имени же!

— Куда более важный вопрос. Ты был в доме после пожара. Ты видел картину?

— Нет. Её там не было.

Оливер удивлённо приподнял бровь и хмыкнул.

— Однако… Неужели этот пожар обошёлся без картины?

— Никак нет! — тут же отреагировал Пол, проглотив вертящееся на языке «сэр». — Хозяева картины сожгли свою репродукцию вчера. На площади. Так что картина была. Просто…

Пол замялся, нервно заламывая пальцы. Мысль, которая внезапно пришла в голову, была такой нелепой, что произносить её вслух казалось безумием.

— Просто что? Пол? Говори всё, что думаешь. Сейчас любая идея может оказаться важной.

— Просто… Я подумал… — Пол обречённо вздохнул. — А что, если эти картины прокляты? Я знаю, это звучит как полное безумие. Но другого объяснения я найти не могу…

Задумчиво глядя в окно, — на горизонте появились первые, ещё совсем неяркие лучи солнца, — Оливер кивнул. Конечно, он не верил в проклятия любого рода. Но слова Пола заставили его задуматься о другом.

— А что, если кто-то специально поджигает дома, хозяева которых приобрели эти картины? Вдруг это личная месть кого-то из врагов художника?

Конечно же, Пол думал об этом и сам. Пожары вряд ли происходили случайно. Даже если виной тому были паранормальные явления, всё равно должны быть причины. После стольких случаев не было сомнений только в одном: что бы или кто бы ни был виноват в возникновении пожаров, это было связано с картинами.

— Нам нужно найти художника, — уверенно сообщил Оливер.

— Это вряд ли объяснит, почему… и как я оказываюсь на пожарах раньше других, — хмуро произнёс Пол, глядя на уже пустой стакан.

— Не кляни день до вечера, — Оливер поднялся из-за стола и похлопал Пола по плечу. — Давай делать один шаг за другим. Найдём художника, может быть, он поможет решить проблему…

Пол согласно кивнул. Собственно, ему больше ничего не оставалось. Сам он вообще не имел понятия, что делать и как поступать. А так у него хотя бы была идея, каким будет следующий шаг. Но к предложению, поступившему от Оливера, он был не готов.

— Мне пора собираться на работу, — Эллингтон совсем по-домашнему потянулся, зевнул, включил кофеварку и открыл окно. — Часов в шесть я заеду за тобой. Собери вещи, поживёшь у меня.

— З-зачем? — Пол заметно напрягся.

— Затем, что ты становишься опасен сам для себя. Ты можешь отказаться, — Оливер хитро усмехнулся, — но здесь тебе будет спокойней. И мне веселее…

Первым делом, оказавшись в офисе, Эллингтон вызвал Лестера. Ему и поручил заняться поиском художника. Последние данные, которые удалось заполучить Полу, были очень старыми. Было известно, что Браголин жил в Венеции и после войны продавал свои картины туристам на улицах города. Его следы потерялись в конце сороковых… Оливер попросил Лестера в первую очередь узнать, жив ли художник, и если жив, то где и чем промышляет, зарабатывая на жизнь. Кроме того, люди Лестера должны были навести справки, не было ли в других городах Королевства ещё подобных происшествий, как пожары в Лондоне. Да и за границей тоже. В конце концов, сам художник не проживал в Англии. Впрочем, в последнем Эллингтон не был уверен…

Распоряжения Эллингтона Лестер слушал с профессиональным вниманием, делая пометки в записной книжке. Когда всё было — как думал Оливер — сказано, Лестер закрыл блокнот и неожиданно спросил:

— Это как-то связано со столь длительным отсутствием Конелли? Я видел его вчера с Вами на площади.

Как бы Эллингтон ни старался сохранять невозмутимый вид, на его лбу нарисовалась морщина.

— Чем меньше ты знаешь, Бен, тем лучше для тебя.

— Не думайте, что мы ничего не замечаем, шеф, — Лестер провёл пятернёй по белобрысым кудрям и улыбнулся. — Если нужна помощь Полу, и я, и мои ребята…

— Бен, это очень похвально, что ты хочешь помочь, но дело очень щепетильное.

— Я знаю, шеф. И в другой ситуации не стал бы ввязываться. Как и вы. Но раз ввязались вы, значит, оно того стоит. Да и Пол столько раз спасал всех нас своими расследованиями, что мы все слегка задолжали ему.

Оливер вздохнул, на этот раз с заметным облегчением, и улыбнулся.

— Замечательно. Только никому не слова. Это… Считай, что это самая секретная операция, какой нам только приходилось заниматься…

После того, как Лестер распрощался с шефом и, заговорщицки улыбаясь, покинул офис, Оливер какое-то время сидел и задумчиво разглядывал своих работников. Прежде он не задумывался о том, насколько они доверяют ему. До этого момента у него и не было причин думать о том, что с его решениями и суждениями можно не согласиться. Ведь до этого дня он всегда поступал по уставу и никого не подвергал никакому риску. А теперь… Теперь он видел в людях, от которых его отделяла стеклянная стена, не только полицейских.