Страница 16 из 29
– Самое резонансное ваше решение по составу – возвращение Артема Дзюбы. Какой момент его игры в весенней части чемпионата стал для вас переломным?
– Мы не руководствуемся одним-двумя матчами, а наблюдаем за всем процессом. Вот смотрите – когда не вызвали его и Олега Шатова на мартовские матчи сборной с Бразилией и Францией, все спрашивали почему. Естественно, у нас был соблазн это сделать. Но мы же не просто так приобретаем опыт в работе со сборной.
– Что имеете в виду?
– Вызвав игрока, только что перешедшего в новую команду, мы не знали бы, что получим после. Не факт, что футболисты, выпав на десять дней из работы в клубе, получили бы значительное игровое время у нас. А когда человек на десять дней остается без практики, он может оказаться выбитым из игрового ритма.
Понятно, со стороны их невызов кому-то показался нелогичным. Но до марта к моменту игр сборной Заболотный провел за «Зенит» лишь пару матчей. Тогда вызывали футболистов еще во многом по заслугам предыдущего года, когда он и в «Тосно» регулярно забивал, и в сборной неплохо себя проявлял. Мы же тогда не знали, что в «Зените» все продолжится так, как это произошло.
А у Дзюбы в «Арсенале» только ростки пошли, и нашей задачей было дальше их поливать, чтобы они подросли. То же самое касалось Шатова. Вообще, не будь у него травмы – естественно, его шансы попасть на чемпионат мира были бы другими. Переход в «Краснодар», думаю, был правильным шагом.
Никто не знает, был бы он в списке или нет. Но первые игры за «быков» показали, что в некоторых моментах Олег прибавил – в частности, в плане борьбы. На той позиции, куда его определили, он нас не до конца устраивал – зато, главное, был на поле и мог себя проявлять. Но потом две травмы подряд выбили Шатова из колеи. Не играя почти год, он не мог находиться в оптимальных кондициях, и поэтому мы решили его не брать. Жаль, что так случилось, но можем только констатировать факт.
– Вернемся к Дзюбе. Кое-кто из журналистов заявлял, что у вас с ним на сборе перед Кубком конфедераций произошел конфликт, не предполагавший хеппи-энда. Но Артем в сборной.
– Каждый занимается своим делом. Кто-то заявляет ни на чем не основанные вещи. А кто-то просто смотрит, как человек играет в футбол. Дзюба перешел в «Арсенал», показал соответствующие результаты. При этом сам отметил в интервью, что есть уровень РФПЛ, а есть – чемпионата мира. Но главное – он сделал шаг, реально себя проявил и получил по заслугам. Александр Кокорин не играл на Кубке конфедераций, но начал забивать – и мы его пригласили. С Дзюбой такая же история. Потому что мы не можем проходить мимо того, что есть.
– Самокритичные слова Дзюбы по поводу его отъезда перед Кубком конфедераций стали дополнительным бонусом для его возвращения?
– Нет. То, что игрок для себя проводит анализ, – хорошо. Но то, о чем он сказал в интервью, я ему говорил еще тогда. Для нас большой плюс, что Артем в этой ситуации чуть повзрослел. И в следующий раз, может, он будет больше прислушиваться к нам, чтобы потом не терять время и не доходить до каких-то вещей самому.
Дзюба еще у Мирослава Юрьевича (Ромащенко. – Прим. И.Р.) в дубле «Спартака» играл, потом мы его начали вводить в основной состав в 18 лет. Не понаслышке знаем все его плюсы и минусы. И готовы терпеть. Это у вас, журналистов, терпения мало. Но мы на это реагируем спокойно. У каждого своя работа.
При этом, повторяю, не существует каких-либо алгоритмов, которые могут привести к тому или иному результату. В тот же «Арсенал» из «Зенита» перешел не только Дзюба, но и Иван Новосельцев. Однако один проявил себя, а другой – нет. Что и отразилось на их месте в сборной.
– Были ли у вас в течение этой весны личные разговоры с Дзюбой?
– Когда надо, мы беседуем с любым футболистом, с которым считаем нужным. Просто так не звоним. А связываемся, если нужно что-то подправить или, наоборот, предотвратить.
– А тут ничего предотвращать не надо было? Был все-таки разговор или нет?
– На этот вопрос он сам ответит, если посчитает нужным.
– Вы сказали, что единственный ответ Дзюбы в телеинтервью, который вам не понравился, – о том, что он считает себя запасным.
– Да, не понравился. У нас запасных нет. А есть обойма игроков, которые должны решать задачу. Кто же будет выходить на поле, ситуация подскажет.
– Допускаете ли выход на Саудовскую Аравию с двумя чистыми форвардами – Смоловым и Дзюбой?
– Ничего сегодня по этому поводу говорить не буду. У нас скоро начинается сбор, который все покажет. Есть теория, а есть практика. Это ведь не чья-то вина, а беда, что у нас не было за все это время возможности попробовать их в паре.
– Помню, как осенью 2016-го все предвкушали: «Смолов – Дзюба, Смолов – Дзюба». Но они так ни разу вместе и не вышли, поскольку то один был травмирован, то другой.
– Да, мы сами хотели их объединить, но не получилось. И только летом 2018-го такой шанс, возможно, появится. Еще раз повторяю: и футболистам, и тренерам, и журналистам надо чуть-чуть набраться терпения. И для начала хотя бы попробовать совместить – кого-то вдвоем, кого-то втроем. У нас тот же Головин пропустил два сбора, а Зобнин и того больше. В результате мы никак не могли их «скрестить». Надеюсь, на этом сборе получится.
– «Кого-то втроем» – это Зобнина, Кузяева и Головина, о которых умозрительно говорят как об очень мобильной тройке центральных полузащитников?
– Да. Мы хотели проверить это сочетание в последних матчах, но тоже, к сожалению, не удалось. Кто-то из них все время был травмирован.
– Если они все же выйдут вместе, кто будет располагаться ниже, кто – выше?
– Не могу вам этого сказать все по той же причине – они вместе ни разу не играли. Только тренировочный процесс и контрольные игры покажут, какая схема лучше для этого подбора футболистов.
– К слову, о Смолове. Верно ли наблюдение, что у Мурада Мусаева он играет несколько иначе, чем у Игоря Шалимова, – больше открывается на флангах, опускается в глубь поля, обыгрывается с партнерами? И насколько такая стилистика его игры соответствует вашему видению, как Федор должен действовать в сборной?
– По столь короткому периоду времени нельзя говорить о кардинальных изменениях. Но нюансы заметны: его диапазон чуть-чуть расширился. И для нас это может сыграть только положительную роль.
– С кем-то из игроков, не включенных в список 28, вы лично поговорили?
– Да. В частности, с Глушаковым. Он меня понял, и никаких разногласий у нас с Денисом нет. Теперь его задача – с одной стороны, чуть-чуть сбросить психологический груз, а с другой – выполнять программу, которую мы ему дали. Он знает, что при первой необходимости мы на прямой связи. Планы розданы каждому, и доктор с футболистами все время на связи.
Вообще, нас нельзя обвинить в том, что мы что-то когда-то скрываем. У нас с игроками открытые отношения. Если не беру футболиста по конкретной причине, то он об этом знает. Есть определенный опыт, игроцкий и тренерский, на который ты ориентируешься. Ситуации повторяются. И нет ничего хуже, чем лукавить с футболистом. Когда ты покривил душой один раз, доверия больше не будет. Игрок может с тобой согласиться или нет – но недоговоренностей не должно быть.
Видите, тот же Дзюба сейчас сам рассказывает, что было год назад. А мы и тогда говорили ровно то же самое. Нам что-то приписывали, какие-то истории и конфликты выдумывали. Иногда даже не знали, что отвечать! Мы говорим то, что есть. И игрокам, и журналистам. У каждого футболиста бывают подъемы и спады. Это не только Глушакова касается, но и нескольких других игроков, которые выпали. Такие вещи не решаются за день или неделю. Наверное, сложно, тем более с травмой, до того не играя и не тренируясь в клубе, находиться в оптимальных кондициях.