Падший

Я попыталась посмотреть в его глаза, но безжалостный свет, что залил комнату, ослепил меня. Я зажмурилась, резко отвернувшись прошептав его имя, но, кажется, он меня не слышал, продолжая давить на меня силой истинного.

Боль, я ощущала ее каждой клеточкой своего тела. Она не была схожа с физической от лезвия кинжала или же ядовитых дротиков, пуль и прочего. Она пробирала изнутри, кислотой обливая органы, разрывала на кусочки, вымешивая внутренности мясорубкой. Она заставляла биться в агонии, моля о пощаде, моля о смерти одними лишь губами, без возможности вымолвить и звука. Но я ничего не могла с этим сделать, я погибала, снова проваливаясь в объятья Тьмы, зная, что архангел передо мной в обличии Микаэля, вовсе не он. Его мысли и воспоминания были снова стерты подчистую, он снова был машиной экзекуторов, которого в очередной раз использовали. Но он никогда не узнает об этом, так же как и я никогда не выберусь отсюда живой…

Горячие пальцы пробегаются по оголенной коже, точно следуя рисунку на моей спине. Я съеживаюсь и инстинктивно дергаюсь, в то время как архангел изучает мои крылья. Я знаю, зачем его прислали, знаю, как именно он должен искупить свой грех и мне впервые страшно. Мне страшно оттого, что я стану никем, что я исчезну без возможности вернуться. Хриплый стон срывается с моих губ и слезы, редко проступающие на моих глазах, льются по щекам.

— Прошу, Мика, — тихо шепчу я как мантру, — Прошу, Мика, не делай этого. Ты убьешь меня, убьешь навсегда…

Резкая боль и лезвие входит под кожу. «Это не он, не он» — шепчет подсознание, а я обливаюсь кровью, и собираюсь с духом. Я не готова так просто сдаться, не готова умереть. Я заставлю его вспомнить.

***

Вырежи скверну, омойся истиной, спаси свою душу…

— Срежь ее крылья, Микаэль, и ты вернешься в наши ряды. Будь тверд духом.

Я согласно киваю, прижимая руку к сердцу. Мне отдали приказ, что спасет меня от яда, снующего в моей крови. Я оступился, позволил темной завладеть моим разумом, но меня спасли. Я должен искупить грех, которому поддался.

Вырежи скверну, омойся истиной, спаси свою душу…

Демонесса напугана и корчится от боли на полу, подавленная моей силой, что бьет ключом. Я делаю слабый надрез на ее коже, стараясь не повредить рисунок крыльев. Я должен снять их с нее, вырезать. Я должен лишить ее силы.

Темная как мантру шепчет мое имя, и даже решается посмотреть на меня и это опрометчиво, я давлю на нее сильнее, срывая болезненный, хриплый стон с ее губ. Ее ладонь враз крепко сжимает мою руку, и я чувствую поток пульсирующей энергии переполненной обещанием любви и наслаждения. Аромат корицы овевает меня и, кажется, я задыхаюсь в нем. Я отступаю, жадно хватая ртом воздух, но демонесса не силится отпустить меня, она все еще держится за мою руку, завлекая в омут аметистового пламени, которым горят ее глаза.

— Мика, прошу тебя, сопротивляйся. Они отравили твой разум, — шепчут ее губы, а внутри меня зарождается борьба, я стараюсь изгнать дурманящую меня силу темной.

Я хватаю ее за горло и прижимаю к каменной стене, применяя силу. Она шипит, пронизывая меня насквозь взглядом, что полон гнева и скрытого чувства сожаления. Сотни иголок враз пронизывают мое тело, заставляя меня согнуться пополам и пасть к ногам демонессы, хватаясь за голову. Воспоминания безжалостной лавиной обрушиваются на меня.

…свежий воздух, шелест зеленой листвы и яркое солнце, ласкающее своими лучами округу. Я догоняю темноволосую девочку, что заливается смехом. Я бы давно ее поймал, но я подыгрываю, зная, как ей нравится убегать от меня.

Мой брат, что неожиданно спикировал над нами, ловит ее и подбрасывает в воздухе. Девчушка ориентируется мгновенно, расправляя иссиня-черные крылья, на фоне белоснежных брата. Она не такая как мы, она другая, но я люблю ее как сестру, хоть и обязан всего лишь следить за ней. За дочерью Отца Тьмы, что отдал нам ее в знак мира между Адом и Небом, что издавна считался невозможным.

Все меняется, небо затягивается грозовыми тучами, и десяток элиты стражей окружают нас, оглашая приказ Отца Света. Тори нужно заточить, мою маленькую, безобидную Тори. Ее нужно взять под стражу, лазутчики принесли нерадостные вести и мы должны готовиться к войне…

…лезвие в моих руках: тонкое, заточенное лучшим мастером, и я склоняюсь с ним в руке над хрупкой фигуркой девочки, что неустанно всхлипывает. Все внутри меня переворачивается, а тело пронимает дрожь, перед глазами пелена отчаяния. Я ничем не могу ей помочь, я не могу ослушаться приказа…

…мои руки окрашены кровью, а сердце грозится вырваться, разрывая грудную клетку, но физическая боль ничто, по сравнению с тем, что я чувствую. Осознание приходит мгновенно и обрушивается на меня, грозясь раздавить под прессом. Я никогда не смогу залечить эти раны, никогда не смогу смириться с тем, что мои руки разрезали ее кожу живьем, что я был ее палачом…

Картинка меняется…

…я крепко сжимаю в своих руках пленяющую мой разум темную. Ее черные как смоль волосы разбросаны на камнях. Она выгибается и стонет подо мной, выкрикивая мое имя. Я питаю ее и получаю от этого удовольствие. От огня в ее глазах невозможно оторваться…

— Викки, — отстраненно шепчу я, ощущая теплые ладони, сжимающие виски, снимающие оковывающую меня боль.

— Я, Мика, я, все будет хорошо, — легко касаясь моих губ, произносит она, давая мне попробовать свою силу на вкус.

Оглушительный звук сирен, означающий ничто иное, как вторжение, проносится по темнице, и я чувствую, как старейшина созывает Стражей. На Небеса напали, и нет сомнения в том, что за всем этим стоит Хуго, вероятно свергнувший отца Тьмы и занявший его трон. Вот только мне нет до этого дела, мои мысли лишь о том, как вытащить нас отсюда целыми и невредимыми и скрыться в стенах Убежища, месте, где действуют свои законы отличительные от других.

========== Глава 15 ==========

Вырваться из темницы оказалось проще, чем я предполагала. Все стражи, как по указке, покинули свои посты, а Мика уверенно вел меня через пустые, каменные коридоры. Он молчал все время, пока мы неустанно двигались вперед. Я видела, как он напряжен и не могла не отметить то, что он полностью погружен в свои мысли, но я не старалась прервать его размышления, зная, что внутри он борется с собой. Лишь выбравшись на свежий воздух и вдохнув полной грудью воздух, наполненный запахом гари и серы, Микаэль как будто очнулся.

— Викколетта, я спрошу только один раз, — развернувшись ко мне и взяв мое лицо как в чашу, произнес ангел. — Я намереваюсь покинуть небесное царство, но я не собираюсь присоединяться к темному владыке. Я слышал о нейтральных и уверен, что ты тоже о них слышала. И я хочу найти их. Ты со мной?

Взгляд его необыкновенных глаз: пристальный, обволакивающий, пронизывающий насквозь душу, устремился на меня. Я задышала коротко и часто, судорожно прокручивая в памяти информацию о нейтральном клане, что считался выдумкой и не более того. Когда-то давно Хуго рассказывал мне о них, с немалой долей иронии рассуждая о том, что если бы таковые существовали, их бы уже давно нашли. Причем искали бы и светлые и темные, так как никто не хочет делиться территорией.

— Это миф, — несмело ответила я, крепко сжимая его запястья ладонями. — Но я последую за тобой, потому что ты нужен мне, так же как и я тебе.

Я приподнялась на носочки, легко коснулась его губ, не позволяя себе ничего большего, но Мика взял инициативу в свои руки: целуя глубоко, влажно, заставляя тело покрыться непроизвольными мурашками.

Откуда между нами взялась эта связь? Почему я так сильно желаю его после единственного раза в его объятьях? Что изменилось в нас, когда он впервые питал меня? Что дало такой сильный толчок в сторону наших отношений? Я до сих пор этого не понимала, но моя сущность, то, что делало меня мной, до безумия хотела заполучить Мику. И он поддавался, а быть может, и сам хотел этого не меньше моего.

Невозможно, странно и отчаянно. Добро и зло. Все перемешалось. Не осталось белых красок, они давно смешались с мглой, что обволакивала и поглощала, увлекая в неведомые глубины мрака. И в этой тьме мы искали толику света, который бы смог оградить нас от внешнего, безумного мира, что омывался кровью.