Страница 29 из 54
– Спасибо всем, – сказал Чимеккей и сел на ковёр, скрестив ноги. – Андрей, пожалуйста, проводи их до машины.
Помогая молодым погрузиться в их автомобиль, я заметил, что они не отрывают друг от друга взгляды и держатся за руки, как влюблённые юноша и девушка, а их ребёнок безмятежно спит на руках матери. Их взгляды были чистые и ясные, они, видимо, уже всё для себя решили.
Я не сомневался, что они непременно приедут сюда через три дня, было видно, что молодые супруги снова ощутили забытое было чувство взаимной привязанности, которое уже начало стираться под напором повседневных забот. Как и многие из людей, они оказались не готовы к тяготам быта, но каким-то чудом Чимеккей помог им вспомнить себя. Я и сам ощущал незнакомый, точнее, давно забытый душевный подъём, тело моё было лёгким и прозрачным, мысли и чувства стали ясными. Я ощущал, что прикоснулся к чему-то такому, чего нет там, где я прожил всю жизнь.
Мою концентрацию прервал мягкий голос Орлана:
– Спасибо вам, Андрей! Мы приедем через три дня.
Его жена только кивнула, не сводя с мужа нежного взгляда. Крупные редкие капли дождя упали мне на руку. Я посмотрел на небо – огромная иссиня-чёрная туча закрыла полнеба, вдали уже сверкнула ослепительная молния, могучий предгрозовой порыв северного ветра пригнул деревья.
– Гроза идёт, – сказала женщина, и они оба заулыбались, явно чему-то обрадовавшись. – Это Чимеккей…
– Что – Чимеккей? – не понял я.
– Это он сделал. Он очень сильный чатчы – шаман, вызывающий дождь.
Орлан, видя, что я не понимаю, сказал:
– Чимеккей может изменять погоду, когда захочет. Я сам это видел, когда он у нас в посёлке жил. Эта гроза для нас – начало новой жизни, она всё старое смоет…
Они уехали в своей машине навстречу грозе, я некоторое время глядел им вслед, а потом пошёл во двор.
Чимеккей, уже в своей обычной одежде, сидел в потемневшей пустоте юрты, неотрывно глядя прищуренными глазами на маленькое пёрышко огня масляной лампадки. Освещённое желтоватыми отблесками, лицо его было спокойно. Я сел рядом, он, не глядя в мою сторону, сказал:
– Спасибо, ты сделал то, что мог сделать. Пока немного, но этого было достаточно… Может быть, именно твоя помощь была той каплей, которая поможет повернуть русло реки их жизней в правильном направлении.
Он сказал, что жизнь человека очень похожа на жизнь реки: начинаясь с маленького истока, она, расширяясь, превращается в ручей, затем в реку. На пути реки возникают естественные препятствия – горы, холмы, пустыни, степи, леса. Некоторые из них, такие, как горные хребты, река огибает, некоторые может прорезать насквозь. В конце своего жизненного пути река впадает в океан – цель своего пути. Но не все реки благополучно добираются до океана: на их пути могут возникнуть такие препятствия, которые они не смогут преодолеть. Поэтому некоторые реки пересыхают или поглощаются песками пустынь, или, попав в спокойные места, застаиваются, их течение останавливается, и река гибнет, превращаясь в болото.
– Это большой соблазн – уснуть в успокоенности и довольстве, – печально произнёс Чимеккей. – Они затягивают незаметно, как топкое болото. Если не к чему больше стремиться, то зачем жить? Это смерть души…
Он немного посидел безмолвно. Потом повернул ко мне лицо:
– Но всё-таки нужно различать успокоенность и покой. Если первое – это довольство достигнутым, то второе – это внутренняя гармония, понимание того, что ты – что-то большее, чем сам о себе думаешь. Это даёт силу жить.
Набравшись смелости, я спросил, правда ли, что он может вызывать дождь по своему желанию. Он посмотрел на меня с лёгкой улыбкой и произнёс:
– Если и было что-то подобное, то, может быть, это совпадения...
Я уже почти было поверил его словам, но он добавил:
– Это очень просто. Природа всегда отвечает на сознательные действия людей. Дождь вызвать очень легко – вибрации звука бубна воспринимаются атмосферой, и если в ней есть какое-то неустойчивое равновесие, то звуки могут его нарушить. Тогда пойдёт дождь. Или снег. Или, наоборот, тучи уйдут.
– Неужели так просто? – вырвалось у меня.
– Почти так, – ответил Чимеккей, с улыбкой глядя на меня. – Только для этого нужно быть шаманом. Знать, как нужно в бубен правильно ударить. А может быть, и не нужно даже в бубен бить. Вот, прислушайся.
Он сделал движение, предлагая мне прислушаться к чему-то, объяснив, что нужно перенести фокус внимания на внутреннюю часть своих ушей. Я замер, вслушиваясь в окружающие звуки. Поначалу ничего необычного я не услышал, но по мере того, как я концентрировался на своих ушных раковинах, ритмичное постукивание дождевых капель и обычные звуки из соседних домов как будто отошли на второй план, и стали слышны едва различимые раскаты. Поначалу мне подумалось, что это далёкие отзвуки грозы, проходящей стороной, однако, через минуту я понял, что звук ритмичный, как будто кто-то размеренно ударяет по большому кожаному барабану. Пытаясь определить направление, откуда исходит звук, я медленно вращал головой, однако, так и не смог определить его источник. Казалось, барабанные удары раздавались одновременно отовсюду.
«…Или же они звучат у меня в голове. Я понемногу схожу с ума» – подумал я с иронией.
Скосив глаза, я увидел, что Чимеккей внимательно наблюдает за мной, и сказал ему:
– У меня в голове непрерывно звучит бубен. Что делать?
Чимеккей ответил мне, снова перенеся взгляд на лампадное пламя:
– Это хей дунгур, воздух-бубен или небесный бубен. Его звук не прекращается никогда. Только шаманы слышат его. Он говорит им, что есть что в этом мире, что происходит, происходило или произойдёт когда-либо.
Сердце моё замерло, звуки небесного бубна стали слышны невероятно отчётливо, а Чимеккей продолжал:
– Этот звук – основа всего. Он основа гармонии мира. Он был всегда.
Словно пелена упала с моих глаз, моё дыхание перехватило на долю секунды. Мне показалось, что сердце моё вот-вот разорвётся: я вспомнил! Яркие картины моих снов пронеслись передо мной за долю секунды, обретая реальность, а знакомый голос Чимеккея, такой близкий теперь, произнёс:
– Так рождалась Вселенная…
Глава
11.
Звёздный
ребёнок
In principio erat Verbum
et Verbum erat apud Deum
et Deus erat Verbum
John 1:1
Я жил в сельском доме, помогая Чимеккею во время приёма больных. По всей видимости, он был известным целителем, поскольку многие посетители приезжали к нему не только из соседних посёлков, а и из удалённых селений и кочевий. Кроме того, что он, видимо, был хорошим психологом и знатоком анатомии человека, в особых случаях он использовал своё знание расположения на теле человека энергетических меридианов, воздействуя на определённые точки которых, можно восстановить нарушенный ход энергии в организме человека.
Ежедневно он принимал от десяти до пятнадцати человек совершенно разного достатка и социального положения. Иногда его посещали очень обеспеченные люди, занимавшие, насколько можно было судить по их одежде и дорогим автомобилям, высокое положение в обществе, но в основном его пациентами были простые люди, столкнувшиеся в жизни с непреодолимым, как им самим казалось, препятствием – болезнью телесной или душевной, потерей близкого человека или имущества. Все они терпеливо сидели на низеньких скамеечках, поставленных внутри небольшой деревянной пристройки, ожидая своей очереди. Чимеккей не делал никаких исключений для богатых, все были равны для него. Иногда к нему приходили даже ночью с просьбой о помощи, и тогда его «рабочий день» мог растянуться до самого утра. А утром – новые пациенты, приходящие со своими проблемами, которые он должен был разрешить.