Страница 21 из 27
Вскоре друзья уже оставляли за спиной стены старой крепости Хорнбург.
Причальным назывался тот самый торговый посад, что возник на Исене задолго до вторжения Олмера и где друзья познакомились сперва с Хьярриди, а потом и с таном Фарнаком. Во время Исенской Битвы посёлок сровняли с землёй; его отстроили ховрары, однако король Эодрейд в 1730-м взял Причальный вновь – правда, победителям достались одни пылающие развалины. Роханцы взялись за топоры, в одно лето срубив городок заново. К белым, не успевшим ещё потемнеть брёвнам пристаней один за другим потянулись корабли Морского Народа – роханские товары высоко ценились и в истерлингском Арноре, и во владениях Отона, и на юге – в Гондоре, Умбаре и Хараде. Сейчас в Причальном ошвартовался корабль всё того же Фарнака.
По мирному договору с ховрарами, хазгами и дунландцами роханский рубеж был отодвинут от реки ещё дальше на запад – на три дня конного пути, как записали хронисты в анналах.
Посыльные короля Эодрейда уже отправились вместе с выборными вчерашних противников ставить межевые знаки, следом выступили первые сотни пограничной стражи – возвести там малые дозорные крепостицы.
Пройдет ещё немного времени – и на отвоёванные земли двинутся первые табунщики; но пока что Причальный оставался пограничьем и стража в воротах долго сличала королевскую печать на подорожной друзей с имевшимся у воинов оттиском.
– Да мы ж с тобой уже лет семь как знакомы, Эофар! – не выдержал Торин. – Ты что, не узнаёшь меня, что ли?
– Узнаю, не узнаю – какая разница? – не слишком приветливо буркнул стражник, пристально вглядываясь в королевский герб на свитке. – Время военное. Мир-то он, конечно, мир, да всякое может случиться. Ладно, проезжайте…
– Ты сегодня просто сама любезность, Эофар, – фыркнул Малыш. – Эль дурной вчера привезли, что ли?
– Я на службе хмельным не обпиваюсь, – недобро бросил роханец. – В отличие от тебя, гном.
Фолко покачал головой. Неладное что-то творилось в Роханской марке, начиная с короля и его Маршалов и заканчивая простыми воинами. Или и впрямь в приграничье не так спокойно, как кажется маршалам в Хорнбурге?
…Причальный был невелик – две улицы, на три четверти застроенные складами и амбарами, единственная таверна да длинный дом, где квартировала роханская стража.
– Да, всё другое, – вздохнул Малыш, обозревая новенькие срубы.
– Одна река какой была, такой и осталась, – в тон ему отозвался Торин.
Корабли Фарнака они нашли без труда – на высокой мачте трепетало знакомое знамя. За минувшие годы морской тан сильно разбогател (не в последнюю очередь – благодаря союзу с королем Эодрейдом), приобрёл немало новых судов и теперь явился на Исену с целой флотилией – под погрузкой стояло пять барж.
Малыш подтолкнул хоббита:
– А помнишь, тогда, в таверне?..
Фолко кивнул. Он помнил. А теперь от той таверны не осталось даже углей.
Времена идут, а тороватый Морской Народ не любит сиднем сидеть на пепелищах. Хоббит знал, что и давний знакомец их, Хьярриди, выслужился, скопил деньжат, обзавёлся собственным кораблём и баржей, правда, всё равно держался старого своего тана и промышлял больше торговлей, а не разбоем, ну или относительно честным наёмничеством. Так что если в Причальном развевается флаг Фарнака, где-то рядом наверняка сыщется и его бывший помощник.
Так и оказалось. Фарнак давно уже сам не следил за погрузкой, а вот Хьярриди, ещё не заслуживший почетный титул тана, оставаясь просто «старшим», присматривал и за своими кораблями, и за Фарнаковыми, самолично суетился на палубе, покрикивал на ленивых носильщиков из числа дунландцев. Заключение мира обязывало короля Эодрейда допускать их в свои владения на заработки – правитель Рохана не без оснований видел в этом подвох, но земли на Западе того стоили.
За десять лет бурной жизни смуглолицый мореход сильно изменился. Чёрная борода изрядно поседела, лицо иссекли ранние морщины, высокий лоб изуродовало шрамом. Прежними, однако, остались не только акцент да словоохотливость, но и неизменная жизнерадостность.
– Хой! Эгей! Морской Отец, кого я вижу! – заорал эльдринг, едва завидев на причале хоббита и двух гномов. – Мыслимо ли?! Какими судьбами?
– Мы, мы это, Хьярриди! – крикнул в ответ Малыш. – Каково плавалось?
– Не плавалось, а ходилось, сколько повторять-то! А ходилось-то отменно!.. Эй, а чего там стоите? Фраг, Брок – быстро поводья у гостей приняли! Пони расседлать и накормить! А вас милости прошу на борт!
Друзья не заставили просить себя дважды.
– С чем пожаловали? – Хьярриди усадил их в тесной носовой каютке, достал из рундука большой глиняный кувшин с пивом и бутыль красного вина. – Кому что по душе – эй, Смилга! Закуски нам сюда, да самой лучшей! Клянусь оком бури, когда же здесь наконец построят нормальный трактир?
– А тот, что есть, что с ним не так? – полюбопытствовал Малыш, немедля придвигая к себе эль.
– Рыбу делать не умеют, только портят, – поморщился мореход. – Но, друзья мои!.. Я ведь догадываюсь, вы здесь не просто так. Далёко ли путь держите, позволено ли будет спросить?
– Позволено будет, – без обиняков брякнул Маленький Гном, опередив и Торина, и Фолко. – В Умбар нам надобно.
Хьярриди так и поднял брови, выразительно взглянув на хоббита.
– Всё верно, друг, – с некоторым усилием улыбнулся Фолко. – Нам надо в Умбар. Королевское дело, очень важное.
– Да уж понятно, что не виноградом лакомиться, – хмыкнул эльдринг, наливая себе вина. – И не на солнышке греться. Где этот Смилга, лентяй, не дозовёшься, как нужен!.. В Умбар!.. Хм, ну и дела!..
– А куда ж ещё, как не в Умбар? – пожал плечами Фолко. – Там ведь ваша столица, верно?
– Там, ага, – Хьярриди осушил глиняный стакан, налил себе ещё. – Харадримов мы оттуда попросили… по-хорошему, можно сказать, по-соседски. Да, собственно, я ж тебе это год назад рассказывал!..
– Именно. Вот потому, что Умбар – столица Морского Народа, нам туда и надо. Потолковать с вашими…
– Само собой, – хмыкнул эльдринг. – Тут гадать нечего, зачем вы туда собрались – королю Эодрейду вновь мечи наши потребовались, притом срочно.
Последнюю фразу Хьярриди произнёс безо всякого шутовства, да ещё и полушёпотом.
– Трудно будет собрать, – оглядел он друзей. – Только что всех распустили, мошна ещё опустеть не успела…
– У нас королевское слово, – начал было хоббит, но Малыш молча раскатал на столе внушительного вида грамоту, украшенную полновесной двухцветной – белое с зелёным – печатью короля Рохана; Хьярриди уважительно причмокнул губами.
Так же молча, без слов, Малыш спрятал свиток.
– Не из простых дело-то, говорю, – эльдринг проводил взглядом королевскую грамоту. – Это и впрямь только в Умбаре справлять. Но цена окажется… высокой. Готов ли Эодрейд платить?
Фолко молча кивнул.
Хьярриди вновь слегка поднял брови, но не в знак сомнения, а как бы удивляясь выгодности грядущей сделки, и уставился в потолок, словно что-то подсчитывая.
– Ну, а торговать-то… где станем? – и он выразительно подмигнул.
Фолко молча обвел руками вокруг себя, словно показывая – здесь. Глаза Хьярриди округлились от изумления.
– Дак ведь… расторговали тут уже всё? И ряд взяли…
Хоббит многозначительно кашлянул.
– Тут, брат Хьярриди, такие дела… Большие, очень большие.
– Да уж вижу, – взгляд эльдринга сделался острым, пронзающим. – Недёшево встанет, ой, недёшево…
– Король об этом ведает, – перебил Фолко морехода. – Ему есть что предложить, получше красивых игрушек и звонких монет.
– Это что же? – Хьярриди жадно облизнул губы.
Хоббит нагнулся к самому его уху:
– Земля. Земля здесь, в устье Исены. Старый городок Тарн. И притом не в лен, а навечно. Понимаешь?
– Вот это да… – протянул Хьярриди, невольно вознамерившись чесать в затылке. – Тарн… Видать, и в самом деле припекло… Цена-то и впрямь королевская! Устье Исены отдать… Но зачем? Чего ж такое стряслось? Ряд-то, как ни крути, Рохану выгоден!