Страница 20 из 27
– За королём всегда следует его эоред, – напомнил Торин. – Мы не имеем отношения к ближней королевской страже!.. И что же, разделять полки?..
Бурные споры оказались прерваны явившимся королевским посыльным. Эодрейд звал всех немедленно к себе.
Постель в покое правителя была несмята. Глаза у владыки Рохана глубоко запали, под ними залегла синева – сказалась бессонная ночь.
– Мастер Холбутла, о чём это вы так громко спорили с Третьим Маршалом этой ночью? – без предисловий начал король. – Что он делал возле башни с сотней вооружённых воинов?
Друзья переглянулись. Эодрейд оказался куда наблюдательнее, чем они думали.
– А… э… – замялся хоббит. – Повелитель, Третий Маршал, как мне кажется, остался недоволен твоей волей, не мог успокоиться, бродил по Хорнбургу, искал, на ком бы злость сорвать…
– И едва не сорвал на вас, – усмехнулся король. – На вас, очень вовремя собравших у подножия башни три сотни верных лично вам воинов, не роханцев по рождению.
– Мой повелитель поистине хорошо осведомлён, – только и смог выдавить Фолко.
– Оставь, мастер Холбутла, – отмахнулся Эодрейд. – Не нужны здесь эти придворные игры. Маршалы в негодовании от моего приказа. Брего – хороший, храбрый воин и военачальник – мой отдалённый родственник. Не требуется мудрость Гэндальфа Серого, чтобы сложить эти два факта. И тем не менее вы не обвиняете его в мятеже?
– Не обвиняем, мой король, – твёрдо сказал хоббит. – Для этого требуются поистине железные доказательства. Раздражение, досада и даже гнев почтенного Брего к таковым не относятся.
– Да если б Брего чего удумал, мы б с ним точно мечами бы позвенели! – встрял Малыш. – Он же прямой, как палка, да простятся мне слова эти. Бесхитростный. Куда ему плести заговоры!.. Уж он скорее тебя, мой король, на поединок вызовет.
Эодрейд не сводил с хоббита и гномов пристального взгляда.
– Ну что ж, – задумчиво проговорил он. – Похвально, что вы не обвиняете человека на основании одних лишь подозрений, и всё же веры Брего больше нет. Я всё видел и слышал. Пустых обвинений я ему не брошу, но командовать отныне он будет только собственной женой.
– Повелитель, но едва ли воины Брего будут этим довольны, – возразил Фолко. – Сейчас они служат под знаменем Третьего Маршала Марки – высокая честь. А если их расформировать… пойдут толки…
– Толки? – поднял бровь король. – Ерунда! Всё, не будем об этом больше. Я позвал вас для иного. Вчера вы были совершенно правы, нам нужен союз с Морским Народом. На Исене всё ещё стоит дружина тана Фарнака – что-то делают со своей добычей. Отправляйтесь туда немедленно, а затем вместе с ним – в Умбар. Ведите переговоры моим именем, заключайте сделки, у вас будут самые широкие полномочия.
Король кивнул на свёрнутые трубкой грамоты.
Хоббит и гномы потрясённо молчали. Чем только не приходилось заниматься во время странствий по Средиземью, но послами они ещё не бывали.
И так не вовремя…
– Обещайте эльдрингам всё, что угодно – в разумных пределах, конечно же. Упирайте на земли в Минхириате, многие из Морского Народа недовольны тем, что до сих пор сидят в Умбаре. С Харада много не возьмешь – те по морю ничего не возят, кроме покойников. Фарнак давно уже зарится на устье Исены, хочет устроить там свою стоянку. Я от этого не в восторге – потеряв устье Исены, мы лишимся свободы торговли, – но ради успеха готов пойти даже на такую уступку, особенно если сумеем не отдать Фарнаку те места в полное владение.
Король прошёлся от стены к стене, размышляя вслух:
– Терлинг и Отон поступили неразумно, поссорившись с Морским Народом; думали, что раз эльдринги вступили в союз с Олмером, то будут и с ними заодно. Наивные! – Эодрейд присвистнул с легким презрением. – Морской Народ заключает союзы, только когда это выгодно. Потом Отон наложил руку на устье Гватхло… и после этого только глупый или ленивый на моём месте не заключил бы ряд с умбарскими танами!.. Но то дело прошлое, досточтимые мастера. Сейчас перед вами другая задача. И – вам я доверяю больше всех. Брего – да и многим иным – уже нет. Но когда же они успели… – Эодрейд отвернулся, потирая лоб.
Да, когда они успели? Или роханским нобилям давно уже надоел слишком независимый, решительный король, вдобавок стремящийся, насколько возможно, расширить пределы Марки?
– Повелитель… – Фолко шагнул вперёд, взглянул Эодрейду в глаза, – повелитель, сейчас нам не время уезжать. Хоть мы и не обвиняем досточтимых маршалов ни в чём, но то, что случилось ночью… ты не должен сейчас оставаться в одиночестве.
– И снова ты прав, уважаемый мастер Холбутла, – усмехнулся король. В глазах его застыл лёд. – Однако более надёжных посланников, чем вы, тех, кто и впрямь исполнит порученное, у меня пока нет. А ещё… Подумайте, король, отправляющий в опалу одного из самых любимых войском маршалов, ослабляющий власть нобилей – что скажут о нём? Что он попал под влияние чужаков, «наёмников», как выразился вчера Вестфольдинг. Поэтому ваше присутствие здесь и сейчас будет весьма нежелательно. Видите, я откровенен с вами… – Эодрейд вновь усмехнулся, но уже устало. – Да и плох тот король, который ни на что не способен без кого-то из своих подданных.
Как видно, у него задумано что-то ещё, есть другие расчёты и другие секреты, подумал Фолко. Но не спрашивать же о них короля! И потому он только склонил голову в знак согласия.
– На время вашего отсутствия командовать в полках поставьте тех, в ком уверены, как в себе. И – не роханцев. Ваша же задача – как можно скорее добраться до тана Фарнака, и отплыть с ним в Умбар, где и набрать войско. Не меньше четырёх тысяч мечей, а лучше и того больше.
Гномы переглянулись.
– Владыка, позволь мне сказать откровенно… – начал Торин.
Эодрейд усмехнулся и махнул рукой.
– Будешь отговаривать меня, мастер гном?
– Не буду врать, повелитель Эодрейд, что это дело мне по сердцу, – угрюмо проговорил тот. – Риск очень велик – одна неудача, и Рохан окажется на краю гибели. С Исенской Дуги ушла живой половина войска. И тогда оно, это войско, было куда многочисленнее того, что мы можем выставить сейчас. В Весеннем Походе участвовало тридцать тысяч всадников, а теперь? Десять едва наскребем…
Против ожиданий, Эодрейд не разгневался, хотя всё это и было уже сказано вчера на Совете. Правитель кивнул, смахнул упавшую на глаза прядь.
– Победы стоили нам недёшево, сын Дарта, но отчего ты не говоришь, почему мы можем сейчас выставить только десять тысяч копий?.. Да потому, что большинство выживших в Исенской Битве были ветеранами. Десять лет не прошли даром. Бойцы постарели, в поле их уже не выведешь. Но они ещё могут – и ой как могут! – сражаться на стенах крепостей. Ведь ховрары так и не взяли ни одного из наших убежищ в горах! Я понимаю твои опасения, мастер Торин, но и отступать не намерен. Оставь дунландцев, хеггов, тех же хазгов в покое, и через пять лет на наших границах появится настоящая орда. Я ведь знаю, сколько там подрастает молодёжи. Нет, удар, только удар, решительный и беспощадный, спасёт Рохан. Я в этом абсолютно убеждён. Поэтому мне и нужны вы трое в Умбаре и успех вашей миссии. Торопитесь – я буду ждать вашего возвращения, потому что без Морского Народа и его силы победить будет весьма нелегко.
– А если нам не удастся набрать четыре тысячи мечей? – встрял Малыш. Если эльдринги откажутся?
– Тогда и будем думать, – с непроницаемым видом ответил правитель. – Сейчас же отправляйтесь, не мешкая.
«Он и тогда не отступит, – подумал Фолко. – Не знаю, что на него нашло, откуда такая уверенность, что на Рохан непременно нападут… но король словно знает что-то, чего не знаем мы».
…Наставления были получены, приняты верительные грамоты в восковых осургученных тубусах и зашитых сумах. Им оставалось только откланяться и оставить короля и его Маршалов на волю судьбы.
Городок Причальный-на-Исене, западная граница Роханской марки, 15 июня 1732 года