Страница 5 из 14
А теперь еще чуток литературной конспирологии...
Если мы сравним "Три мушкетера" с "Русланом и Людмилой", то видим и там, и там - Анабазис, интриги, любовные приключения. И там, и там в финале осада, в "Руслане и Людмиле" осада Киева,в "Трех мушкетеров" - осада Ла-Рошеля. И в обоих произведениях троица героев в "Руслане" - Фарлаф, Рогдай, Ратмир, а в "Мушкетерах" - Атос, Портос и Арамис. Причем подобные троицы персонажей, кроме как "Трех богатырей" типа Ильи Муромца, Добрыни Никитича и Алеши Поповича, в Мировой литературе больше нигде не встречаются.
Когда спустя почти 20 лет после официальной смерти Пушкина Дюма посетил Россию, и съездил на Кавказ, он в своих воспоминаниях упомянул о "развесистой клюкве", под которой он пил чай на Кавказе. По-моему шутка-мистификация как раз в стиле Пушкина.
Официально заявляю, что все вышенаписанное, не является истинной в последней инстанции, а всего на всего легкое ИМХО
Маршал, Человечище и простые писатели
26 октября 1928 года, в главном печатном органе ЦК ВКПб, газете "Правда", Главный редактор журнала "Коневодство и коннозаводство" и одновременно Главный инспектор кавалерии РККА, Семен Михайлович Буденный, опубликовал "Открытое письмо Максиму Горькому". Семен Михайлович прочитав "Конармию" И. Бабеля, и не найдя в оной описания легендарных сражений, и вместо героических подвигов буденновцев, прочитал описания чуть ли не Махновских художеств, прославленный командарм стал упрекать автора в мещанско-обывательской точке зрения, обвинял его в написании карикатуры, но письмо почему то адресовал Горькому.
А на следующий день был опубликован ответ Горького, который вдруг поддержал Бабеля: "Такого красочного и живого изображения единичных бойцов, которое давало бы мне ясное представление о психике всего коллектива, всей массы Конармии и помогло бы мне понять силу, которая позволила ей совершить исторический, изумительный ее поход, - я не знаю в русской литературе".
А потом в спор включился еще один бывший участник Конармии - писатель Вс. Вишневский, быстренько пославший Горькому свою пьесу "Первая Конная": "Не то, не то дал Бабель! Многого не увидел. Дал лишь кусочек: Конармия, измученная в боях на польском фронте. Да и то не всю ее, а осколки". Ну а Максим,наш, Максимович Горький был строг, но справедливо прост, он поддержал и Бабеля, и Вишневского, а будущего маршала, слегка пожурил: "Такие вещи, как "Первая Конная" и "Конармия", нельзя критиковать с высоты коня".
В писательско-интеллигентской среде, после этого стал ходить анекдот:
У Буденного спрашивают: "Семен Михайлович, как вы относитесь к Бабелю ?". Буденный подкрутил усы и ответил: "А это смотря какая бабель".
Ох уж эти штатские
P.S. А 15 мая 1939 года Бабель был арестован на даче в Переделкине по обвинению в 'антисоветской заговорщической террористической деятельности' и шпионаже (дело № 419), во время следствия он сознался в том, что в 1933 году через Илью Эренбурга он установил шпионские связи с французским писателем Андре Мальро, которому передавал сведения о состоянии Воздушного флота СССР. Военной коллегией Верховного Суда СССР он был приговорён к высшей мере наказания и был расстрелян 27 января 1940
Но я же Советская женщина!
Юзал я тут как то в очередной раз свою библиотеку (все мы ярые книгочеи, периодически пытаемся навести там порядок) и напоролся на забытую книжку - "Записки следователя" Льва Шейнина.
В свое время этой книгой зачитывались, так как на фоне официально дозволенных дюдюктивов она резко выделялась свежестью языка, драйвом сюжета и кажущейся документальностью. Сам автор был весьма непростой личностью...
То есть с одной стороны душа общества, светский человек с блестящим чувством юмора, дружный с Московским бомондом и называвший друзьями таких людей, как: Григорий Александров, Любовь Орлова, Василий Гроссман, братья Тур, Фаина Раневская, Роман Кармен, Мария Миронова, Константин Симонов и.т.д.
А с другой стороны следователь по особо важным делам, плюс личный порученец самого грозного Вышинского.
Но к чести Шейнина, попав в ситуацию, когда надо решать кто ты? Винтик или порядочный человек и профессионал? Лев Романович показал, что профессиональной честью своей не торгует. Когда его как "важняка" привлекли к расследованию смерти Михоэлса, Шейнин раскатал в пух и прах версию МГБ о несчастном случае и выдвинул версию предумышленного убийства, за что был арестован и спасла его только смерть Сталина (то кстати был второй его арест, первый раз его взяли в 1936, но отпустили).
Так вернемся к его "Запискам следователя" (кто не читал рекомендую). Там есть один рассказ под названием ночной гость. По сюжету, к врачу ночью приходит человек с огнестрелом, и врач оказывает ему помощь и не сообщает куда следует, хотя обязан это сделать. Больше того, доктор назначает преступнику (это был член шайки грабителей) придти на перевязку, на которой злодея повязали, потому что врача заложила собственная жена.
И когда оную спросили на суде, чегой то она сдала собственного супруга, был дан четкий ответ: НО Я ЖЕ СОВЕТСКАЯ ЖЕНЩИНА !
Не сочтите меня циником, но не верю я в такой патриотизм, тут скорее накопившаяся личная неприязнь. А вы что думаете по этому поводу уважаемые друзья ?
Ну а Мусоргский бухал
Я думаю, что ни для кого из завзятых книгочеев не секрет, что из творчества почти любого писателя можно сделать выводы о его пристрастиях и я бы сказал некоторых слабостей.
Больше того, некоторые из них умудряются даже мстить своим неблагодарным возлюбленным, но эту тему я опускаю, как не этичную. Итак пристрастия и патии литераторов в свете их творчества,..
Буду нескромным и начну с себя. По моим книгам легко сделать вывод, что я не чужд кулинарии вообще и вкусно поесть в частности, достаточно вспомнить "Парабеллум и беляши" или "Военно-полевой гуляш".
Но вот что я заметил у многих гораздо более маститых чем ваш покорный слуга авторов, так это благостное описание процесса потребления алкоголя, причем с такими деталями и такой любовью, что сразу видно что человек сам в этом участвовал и не без приятствия.
Начнем с Джека Лондона, а точнее с его рассказа - "Джон Ячменное Зерно", ну таки самоучитель, как с лимонада перейти на пиво и дальше. А уж цитата из романа "Сердца трех". Просто сочится любовью к виски:
- "Три звездочки", самое лучшее виски! - в наступившем молчании провозгласил Педро Зурита, показывая на торговую марку. - Понимаете, у гринго не бывает плохого виски... Одна звездочка означает, что это виски очень хорошее; две звездочки - отличное; а три звездочки - великолепное, замечательное, лучше быть не может. Уж я-то знаю. Гринго - мастаки по части крепких напитков. Наша пулька их не устроит.
- А четыре звездочки? - спросил Игнасио; голос его звучал хрипло от водки, глаза маслянисто блестели.
- Четыре звездочки? Друг Игнасио, четыре звездочки - это либо мгновенная смерть, либо вечное блаженство.
У Бушкова Сан Саныча, на всех планетах и во всех дворцах рекою льется Келимас, Кабанья и Оленья кровь, Дугарское розовае и прочие элитные напитки, короче наш человек.