Страница 5 из 12
– Доктору конец, – сказал я.
СОЕДИНЕНИЕ УСТАНАВЛИВАЕТСЯ…
СОЕДИНЕНИЕ УСТАНОВЛЕНО…
СОЕДИНЕНИЕ СТАБИЛЬНО.
ПОЖАЛУЙСТА, ДЕРЖИТЕ КНИГУ ПРЯМО И ВЫКЛЮЧИТЕ МОБИЛЬНЫЙ ТЕЛЕФОН
Много лет спустя, в обстоятельствах слишком скандальных, чтобы о них рассказывать, я спросил Охилу, что же все-таки было в том кубке.
– Лимонад с сухим льдом, – призналась она, и я зажег ей сигару. – Или что-то вроде того. Я спешила, а обставить все нужно было как можно театральнее.
– Но Доктор ведь в самом деле стал воином.
– Глупое дитя. Он был воином всю свою жизнь. Вселенной просто нужно было, чтобы он наконец признался в этом самому себе. Потому я и разыграла небольшой спектакль, чтобы убедить его передумать.
– И он даже не заподозрил обмана?
– Доктор знал, что тьма всегда таилась у него в душе. Позволить ему притвориться, что она пришла извне, было даже по-своему милосердно. У него и без того с тех пор было немало забот, и мне не хотелось обременять его еще и ненавистью к себе.
– Выходит, ты просто была к нему добра.
– Скорее дальновидна. Доктор успел побыть множеством разных людей, на самоедство ушел бы целый день.
– Ты знала, чем все кончится?
– Разумеется, знала. Сестринство знает все. Но иного выбора не было. Никто другой не способен был сотворить то, что мог он. Он всегда был особенным, во многих отношениях. Глупое дитя.
Ах, Охила, прекрасная женщина и крайне изобретательный мастер игры в дартс. Она любит порой почитать мне нотации о политике на тему полов, но и чаем при этом угощает чудесным.
Итак, большинство из вас – ученики прилежные, и о Докторе вы знаете очень много. А значит, вам известно, что с ним случилось дальше. Воин, известный ранее как Доктор (или Доктор Войны, как люди порой упорно называли его, несмотря на все возражения), отправился в самый кровавый военный поход в истории известной, неизвестной и частично известной Вселенной. Говорили, что он чувствовал боль от каждого удара, который наносил, оплакивал каждую отнятую жизнь, но ничто не могло его остановить, замедлить или заставить свернуть с выбранного пути. Он стал воином, чтобы положить конец войне, и ради этой цели бился яростнее любого солдата. Гнев Доктора Войны нередко становился последним, что видели в своей жизни миллиарды его врагов. Он принял командование во время побоища на Черепной Луне, сражался в Аркадии, когда та пала, боролся, чтобы не допустить восхождения Дитя Кошмара, видел семь смертей Давроса, руководил последним наступлением по склонам Небывалого Свода.
Прошли века. Доктор постарел и понял, что все было напрасно. Пока во Вселенной живы далеки и Повелители времени, война не закончится никогда. И теперь, когда его собственный народ в своей жестокости стал подобен своим же злейшим врагам, Доктор начал понимать, что выход есть лишь один. Как известно, он проник в хранилища Повелителей времени, похитил Момент – мощное оружие из древних времен Галлифрея – и с его помощью уничтожил всех далеков и всех Повелителей времени до единого. Всего мгновение жесточайшего кровопролития – и вдруг во всей Вселенной воцарился мир. Но только не в сердцах одинокого странника, который снова стал называть себя Доктором. Он не ждал, что уцелеет, и продолжил жить в уверенности, что жизнь – его кара, а цель – покаяние.
Стоит отметить, что покаяние было искренним. Он путешествовал по галактикам и всюду, где оказывалась ТАРДИС, приносил мир, надежду и добро. Со временем люди Вселенной забыли войну, и никто больше не говорил и ничего не слышал о ней – не считая лишь тех отважных, кто смотрел в глаза последнего Повелителя времени и спрашивал, что его гложет.
Все это вам известно. Но это не все, далеко не все. Мы переходим ко второй из «Заметок Доктора», которую нельзя назвать никак иначе, кроме как «Одиннадцатой главой». Да, знаю, знаю, но, как я уже объяснил, правильного порядка в этой истории нет. Шаткое-валкое время-шремя, как написал однажды один болван. Прежде чем мы начнем, мне хотелось бы знать: многие ли из вас догадались, что предыдущую заметку написал сам Доктор, раньше, чем это стало очевидно? Поднимите руки, пожалуйста. Давайте-давайте, не стесняйтесь. Неважно, где вы сейчас, я вас все равно вижу. Ой-ой, сколько книг вдруг разом захлопнулись. Извините, конечно, но я не виноват, что вы в таких местах решили посидеть-почитать.
Кстати, все, кто сейчас читает этот текст на работе, – стыдитесь, господа. Да, это я вам говорю. И вам. Прячьте книгу под стол сколько хотите, никого вам не обмануть. И господи ты боже мой, Крис, положи ее сейчас же, у тебя и без того работы полно.
Так, посчитаем…
О, а ведь немало кто догадался. Молодцы, до многих не доходит. Интересная черта повествования Доктора заключается в том, что он почти всегда говорит о себе в третьем лице. Очень редко пишет «я», а все чаще – «он». Почти всегда – «Доктор».
На этот счет есть много теорий. Моя любимая гласит, что «Доктор» – титул, который он сам выбрал, а не имя, данное ему при рождении, – это скорее идея у него в мыслях, чем именование его как личности. Доктор – это человек, которым он стремится быть, а не которым себя считает. Но что же в таком случае означают его оговорки? Ведь далеко не раз, порой намеренно, а порой как будто бы случайно «Доктор» становится «мной». Могут ли это быть минуты слабости или даже страха, когда он считает, что не отвечает меркам, которые задал себе сам давным-давно?
Также вы заметите, что он с удовольствием изобретает внутренние монологи других людей, чем выдает свое привычное высокомерие. Однако, справедливости ради, Доктор обладает феноменальными способностями к эмпатии и даже низкоуровневой телепатии, так что не стоит полагать, что все эти чужие мысли вымышлены целиком и полностью.
На этой ноте я предлагаю вам угадать автора следующей заметки: «Полет Доктора». Авторство останется темой всей книги, и не всегда определить его будет легко, так что, прошу вас, читайте внимательно.
Мы возвращаемся к Доктору много веков спустя после окончания Войны Времени, когда воспоминания о ней стали меркнуть, даже для него. В этот период своей жизни он счастлив, прослыл для многих героем и почти позабыл о своем опасном прошлом. И все же ему придется вспомнить, что для путешественников во времени прошлое в прошлом никогда не остается.
Глава 11
Полет Доктора
Доктор был молод, что весьма радовало и, надо отметить, с ним случалось довольно редко. Тем утром в ТАРДИС, попивая чай с печеньем «Джемми-Доджерс», он вспомнил, как впервые увидел и как следует рассмотрел свое нынешнее лицо. День тогда выдался весьма насыщенный, объяснял Доктор Кларе, которая слушала очень внимательно, как и всегда. Он только-только в очередной раз крупно не поладил с Мастером, который, как это принято у него, взял да и превратил всех людей на планете в копии самого себя (да, Клара, тебя тоже, дорого бы дал, чтобы увидеть это). Потом находчиво спас друга от радиационного отравления, стал умирать от радиационного отравления, попрощался со всеми лучшими друзьями, потому что умирал от радиационного отравления, умер от радиационного отравления, регенерировал и сделал себе мысленную пометку о том, что надо бы извиниться перед всеми друзьями, потому что насчет прямо уж смерти от радиационного отравления он все-таки слегка преувеличил. Потом разнес садовый сарай, которому хватило глупости врезаться в ТАРДИС во время очень даже успешной аварийной посадки, познакомился с девочкой с оранжевыми волосами, изобрел рыбные палочки с заварным кремом, устроил взбучку огромным летающим глазным яблокам, которые шастали вокруг Земли с не самыми дружелюбными намерениями, расстроил загадочные планы Заключенного Ноль (причем планы были настолько загадочные, что никто так и не выяснил, в чем они вообще заключались), а потом побежал обратно в ТАРДИС и целых семь с половиной часов досадливо протаращился на себя в зеркало.