Страница 41 из 49
****
Через час допроса я уже вообще ничего не понимал.
Пришёл адвокат, извинился за опоздание, вежливо осведомился о здоровье и претензиях, уселся в уголке.
Никаких изменений в поведении, никакого обещания предстоящего сюрприза. А ведь мой адвокат - не уникум самообладания.
Всё как всегда.
И следователь выкладывается от души, и второй уже подключился - работают ребята, всерьёз работают.
А мне размывает душу предательское ощущение нереальности происходящего.
Может, я вообще что-то не то услышал? Сам себе придумал, сам себя напугал?
Допрос стандартно длился и стандартно закончился; к этому времени я уже немного - нет, не успокоился, конечно, но как-то... стабилизировался, что ли. Я решил реализовать наконец своё право и поговорить с адвокатом. Наедине.
Надо было видеть, как поотвисали челюсти у следователей, когда я заявил о своём желании.
Они покинули помещение так торопливо, словно малейшая заминка могла спугнуть переменчивую птицу удачи.
Наконец, мы с адвокатом остались вдвоём. Он довольно потёр руки.
Улыбнулся.
Ободряюще кивнул.
И спросил:
- Итак?
Я смотрел на его лицо, озарившееся радостным предвкушением.
А ведь у парнишки дело-то, наверное, первое - мелькнуло в голове. Вон как переживает, бедняга. Энтузиаст. А хватки-то нет, профессионализма не видать пока. Нет, никак не похоже, чтобы он мог что-то знать - и придержать при себе, не выложить сразу. Да и зачем бы ему?
- Вы хотели со мной поговорить, - напомнил адвокат уже слегка нетерпеливо и чуть ли не просительно. - О чём?
Я откашлялся. Совсем отвык говорить, черт возьми.
- Хотел разузнать о тактике, - голос все равно звучал хрипловато. - О тактике защиты, которую вы запланировали. Вы... ведь планируете что-нибудь?
Адвокат покраснел, ей-богу. Краснеющий юрист - да, это было что-то.
- О тактике! - воскликнул он, широко, театрально разводя руками. - Вы хотите услышать от меня о тактике! Вы не дали мне ни зацепочки, ни крошечного факта, который я мог бы использовать, не сказали ни словечка - а теперь хотите знать о тактике!
Никакого плана у него не было и в помине, это отчётливо читалось под его преувеличенным возмущением. Да, адвокат мне попался - тот ещё подарочек.
- Но ещё не поздно, впрочем, - заговорил он торопливо, придвигаясь ко мне. - Я очень рад, что вы одумались, правда. Только поймите и другое, молодой человек. Доверие, только доверие может быть основой наших взаимоотношений. Составим, непременно составим мы с вами планчик. Не сразу, конечно. Мне нужна информация, понимаете ли. Вам нет смысла скрывать что-то от меня; я не использую её вам во вред, поверьте. Вы расскажете мне сейчас всё подробненько, по порядочку. И мы разработаем тактику. Мы ещё им всем покажем!
Я смотрел на него пристально, не отрываясь. Показной энтузиазм, натянутая мина при плохой игре. Нет, нету у него никакой заначки в рукаве. Весь он тут, вот, как на ладони.
Но что же тогда мог означать тот разговор?
Кому-то мой "защитник" сливал информацию. И для меня сейчас даже не важно - кому. Гораздо важнее, откуда он эту информацию взял. Если своих источников и своих планов у него нет - значит, он болтал о том, что узнал от следователей.
Я всё же ещё спросил:
- Так у вас нет никаких наметок? Может, что-нибудь неожиданное? Какой-нибудь, ммм... эффектный ход?
- Вы имеете в виду что-то конкретное? - оживился адвокат.
Я покачал головой.
Защитник мой вздохнул печально.
- Я не чудотворец, простите. Единственным по-настоящему эффектным ходом могло бы стать возвращение денег. Или хотя бы арест ваших сообщников - тогда бы мы поработали над тем, чтобы вам досталась не ведущая роль в этом деле. Но это возможно только с вашей помощью, а вы не хотите меня слушать. Может, обсудим изменение вашей линии поведения? Пока не поздно, э?
- Спасибо, - сказал я. - Я выяснил всё, что хотел.
Я, конечно, устроил себе-таки проблемы. На радостях, что я открыл рот, следаки тут же закатили мне ещё один допрос - круче прежнего; и долго-долго не могли смириться со своим очередным поражением.
Однако их ждало разочарование.
Я молчал.
И отправился в камеру с чётким ощущением, что сегодня со мной случилась слуховая галлюцинация.
В камере я рухнул на койку и тут же уснул - будто провалился в бездонную, наполненную вязкой, тягучей жижей яму.
***
Посреди ночи я проснулся, как от толчка, весь в испарине.
Слова и фразы подслушанного разговора плавали перед глазами, будто написанные огненными письменами.
Брат. Нейродрайв. Летал раньше... тоже.
"Есть информация, что брат", - вот как он сказал.
У адвоката - моего адвоката - своей информации нет и быть не может по определению. Ему известно то, что известно следствию.
"Кое-что. Вроде бы, уже летал раньше. Тоже. Есть информация, что брат у него бывший... не проверить... именно."
Нет, это не галлюцинации.
Но откуда?
Предположение о том, что меня догнала "психическая" ориентировка, я уже отверг. Не пляшет. Пусть даже следствию невыгодно признать меня психом - допустим. Не такая уж проблема для суда; в конце концов, в документах уже есть отметка психиатра. Но за любые сведения обо мне полиция ухватилась бы, как за манну небесную. У них же дело голое, как столб в чистом поле. Нет, не знают они обо мне ничего; точно - не знают. Какие-то урывки на уровне сплетен.
Так откуда?
Допустим, меня нашла мать. Та же схема. Мимо - по тем же причинам.
"Есть информация, что брат, но это..."
Но это - что? Не подтверждено? Закрытые сведения?
"Есть информация".
Если не по моей линии - то только из банды, от стукача.
Это выглядело бы реально - стукач постарался бы дать такие подробности, хотя бы ради того, чтобы к его информации отнеслись серьёзно. И оговорка "не проверить" тут в тему. Рассказал, что знал.