Страница 29 из 44
- Нет. Когда очаровательная женщина надевает шелковое неглиже, душится, делает легкий макияж и, как маленький жертвенный ягненок, ложится на супружеское ложе... - с хрипловатым, чувственным смешком пробормотал Рауль, насмешливо глядя на девушку, - это уже не ветвь, а целое дерево, оливковая роща... - Словно спохватившись, Рауль провел рукой по взъерошенным волосам и покачал головой. - О чем это я?
Говоря эти волнующие слова, он нависал над ней, пронзая взглядом сузившихся глаз. Сейчас Рауль не походил на самого себя. Под бронзовым загаром проглядывала бледность. И вдруг сердце Полли болезненно сжалось. Она разлеглась тут, делая ему недвусмысленное предложение, а он ее не хочет!
Молчание становилось все более напряженным.
- Ты поздно вернулся... - заметила Полли, отчаянно пытаясь снизить эмоциональный накал.
- Я далеко заехал. А затем встретил... соседа. Я очень грязный. Мне необходимо принять душ.
С порозовевшими от возбуждения щеками Полли прислушивалась к звукам, непривычным для нее своей интимностью. Вот он снял тяжелые ботинки, и они гулко стукнулись о кафельный пол, вот щелчком расстегнул пряжку пояса на брюках для верховой езды...
О, небеса! А вдруг Рауль больше не хочет видеть ее в своей постели? Как ей выйти из этой ситуации, не растеряв остатков гордости?
- Может, мне стоит вернуться в свою комнату? -почти шепотом спросила Полли.
В ванной стихли все звуки.
Рауль - босой, с обнаженной грудью - возник в дверях.
- Поступай так, как для тебя лучше. - Полли не была готова к тому, что Рауль оставит решение за ней, и даже растерялась. - Но я не буду возражать, если ты останешься здесь. - Рауль сопроводил свои слова небрежным пожатием плеч.
- Хорошо... - пролепетала Полли, укладываясь на свою половину кровати. Она уставилась сердитым взглядом в окно, где занимался розовый рассвет. Этот бесчувственный тип - ее чрезвычайно сексуальный, искушенный и высокомерный муж - не хочет принимать оливковую ветвь мира. Но она будет выглядеть совсем уж жалкой дурочкой, если сейчас выскочит из кровати и убежит в свою комнату.
Полли услышала, что в душе выключилась вода, и напряглась. Спустя несколько минут матрас на другой половине прогнулся под тяжестью тела.
- Если ты еще чуть-чуть подвинешься к краю, то упадешь с кровати, раздался совсем рядом ленивый, насмешливый голос.
- Я не хочу тебе мешать, - по-детски огрызнулась Полли.
С его половины раздался смешок, а затем шепот:
- Тебе нечего бояться. Я уже понял, что... нежеланен. - От этого неожиданного признания Полли окаменела. - Можешь мне не верить, но я хочу, чтобы ты была счастлива.
Ну вот, еще одно признание, как гром среди ясного неба.
- Неужели?
- Конечно. А почему тебя это так удивляет? - осведомился Рауль.
- Ты просто хочешь самого лучшего для Луиса. Я все понимаю...
- Когда я решил, что ты сбежала, я даже не проверил, забрала ты сына или нет! - В голосе Рауля слышалось запоздалое удивление.
Полли же эти слова повергли в шок. Рауль первым делом подумал о ней? Неужели она сама по себе тоже что-то значит для него?
- Я не стану больше сбегать... если ты беспокоился об этом, - испытывая неловкость, произнесла Полли.
- Я смог простить тебе Вермонт. Твой поступок можно было оправдать. В клинике... Скажем, ты запаниковала. Это я тоже могу понять и простить. Но все это теперь в прошлом.
Полли посмотрела в лицо Раулю.
- Мне стоило определенного мужества прийти сюда...
- Но и для меня это не просто. - Рауль взял ее за руку, лежащую поверх простыни, и резко подтянул к себе.
У Полли перехватило дыхание, а Рауль уже заключил ее в свои объятия. Оказавшись со своим мужем лицом к лицу, Полли поедала глазами его высокие скулы, жесткую линию подбородка и чувственные губы, тонула в глубине мерцающих топазовых глаз. Тысячи бабочек затрепыхали крыльями в ее животе, сердце ускорило свой ритм, каждая клеточка напряглась в ожидании следующего движения Рауля.
Он неторопливо обвел указательным пальцем контур ее полных, приоткрытых в бессознательном приглашении губ. Томный вздох вырвался из ее горла, голубые глаза затуманились.
- Раньше я... я просто нервничала, - прошептала она.
Жар мужского тела передался Полли, дурманя ее, лишая здравого смысла.
- Поцелуй меня, - пробормотала она, сама не ожидая от себя такой смелости.
- Не искушай. Я хочу тебя до безумия, - хрипло прошептал Рауль. - И не смогу ограничиться поцелуями.
Полли затрепетала, прикрыла глаза, потянулась вверх и прижалась к его губам. Рауль замер, не отвергая, но и не отзываясь на поцелуй. Полли решила не отступать, она запустила пальцы в его роскошную черную шевелюру и притянула его голову к себе.
Открыв глаза, Полли поймала горящий страстью и желанием взор Рауля.
- Хочешь сказать "да"?
Потрясенная собственной смелостью, она не отвела взгляда и беспомощно кивнула. С легкой усмешкой Рауль склонил над ней черноволосую голову.
- Для меня это тоже будет впервые, - вкрадчиво прошептал он. - Я никогда не имел чести быть первым мужчиной у девственницы. Это делает тебя особенной и неповторимой.
- Не пойму, ты иронизируешь или говоришь серьезно, - напряженно пробормотала Полли.
- Только глупец станет иронизировать в свою первую брачную ночь, прошептал Рауль, накрывая своими твердыми, горячими губами ее рот.
Поцелуй был непередаваемо эротичным. Рауль раздвинул ее губы и погрузил язык в сладостные глубины ее рта, безошибочно отыскивая самые трепетные уголки. Крепко вцепившись в его плечи, Полли вторила каждому движению мужского тела. Ее накрывали волны то дикой страсти, то сладостной истомы, заставляя содрогаться ставшее невесомым и податливым тело. Полли чувствовала, как нарастает страсть Рауля, которую выдавали сведенные от напряжения плечи и низкие стоны, исторгавшиеся из его груди. Наконец он оторвался от ее губ, поднял голову и окинул ее взглядом, полным бесстыдного, чувственного удовлетворения.
- Я же говорил, что ты сама придешь ко мне... Густые ресницы взметнулись вверх. Полли бросила на Рауля укоризненный взгляд, раздосадованная тем, что даже в такое мгновение он не удержался от колкости. Но Рауль, не дав ей опомниться, вновь припал к ее губам, пробуя, смакуя, легко касаясь языком самых чувствительных точек, пока из ее горла не исторгся хриплый стон удовольствия, а руки еще крепче не вцепились в его плечи.