Страница 13 из 31
Казалось, их отбирают для работы за границей. Вероятно, у закрытого ведомства возникли трудности с кадрами, вот оно и решило подобрать для себя кадры в МВД. На деле оказалось иначе: родное министерство подбирало кадры для себя самого. Об этом стало известно, когда было предложено подписать новый контракт – о неразглашении сведений. Михалыч клялся во всем, обещал всё, что от него требовалось. Другая сторона не обещала ничего. Она гарантировала лишь пулю в случае предательства. И это выглядело нормой. Как же иначе-то? Каждый из слушателей готов был поступить в лучших традициях якудза – откусить язык и умереть от потери крови.
Их разбили на мелкие группы и готовили в разных местах. Разъехавшись после учебы, они никогда встречались. Не для того их обучали, чтобы устраивать шумные именины по поводу окончания школы. После учебы Михалыч оказался в Москве и, не встретив там ни одного сокурсника, сделал вывод: в стране существует либо несколько «центров», либо он оказался наиболее подготовленным. Остальных «послушников» могли распределить в рядовые подразделения, взяв еще одну клятву о неразглашении… Тогда этого было достаточно. Сейчас – нет! В городе может оказаться такой же, как и Михалыч. Если он работает против, будет трудно. Главное – не показывать, что хочешь ударить. Ошибаться вот только не смей, чтобы не пострадали безвинные, потому что ты не медведь на пасеке.
Михалыч поставил перед собой контейнер, разложил пополам и стал набирать на замке дату рождения напарника.
«Если бы дежурный связист был предателем, он не сообщил бы этих данных», – дошло вдруг до Михалыча. Замок слабо щелкнул. Вторая часть контейнера открылась.
Глава 8
Полковник ФСБ Серебров прибыл в областное УВД к генералу Сухову. Их обоих с некоторых пор связывала общая проблема – борьба с терроризмом. Циркуляры из Москвы предписывали бороться со злом всеми доступными средствами и, конечно, сотрудничать обоим ведомствам. Им было о чем поговорить.
– Товарищ генерал, насколько я понял, вы обеспокоены проблемой исполнительной власти в нашем регионе. Данный вопрос мы тоже изучаем. Нам известно, что за люди пришли к власти. Известно, кто за этой властью стоит.
– Нас интересует общественный порядок и борьба с преступностью, особенно организованной. Город Северный вне нашей юрисдикции – там своя полиция. Впрочем, зачем я вам это рассказывать. Вы лучше меня знаете, о чем идет речь. По моим сведениям, администрация области заинтересована в том, чтобы начальником УМВД стал другой человек. Я не о себе беспокоюсь. Но я родился в этих краях, и мне не безразлично, какие люди будут жить здесь через какое-то время. Вместо меня планируют поставить Тюменцева, начальника одной из служб нашего управления. Он никогда не занимался ни розыском, ни следствием. Они нашли каналы в Москве, через которые думают провернуть это дело. Мне уже навязали его в заместители.
– Меня удивляет тот факт, что на поимку Лешего был брошен ОМОН. Они чесали тайгу двое суток – при том что подозреваемый, как видно, липовый. Может, я ошибаюсь, Игорь Моисеевич?
– Слишком уж быстро оказались на месте наши орлы. Получается, Физик еще только думал искупаться в реке, а Иванов с Гущей уже подъезжали к деревне…
На столе у генерала прозвенел телефон. Сухов поднял трубку:
– Генерал Сухов!
Говорила Москва. Планировалась поездка Первого в область. Надлежало собрать все силы для проведения мероприятия. Дата прибытия не обозначена.
– Понятно.
– Кстати, у вас проходит службу подполковник Тюменцев?… Как он? Тянет? Как вы можете его характеризовать?
– Пройдоха и горлохват! – Генерал назвал вещи своими именами. – И погоняло у него соответствующее: Фаворит! Как у лошади на скачках! Вы это хотели от меня услышать?!
Сухова трясло. Не каждый день приходится давать подобные характеристики.
А в Москва – голос министерского клерка – продолжала:
– По вашему управлению будет принято кадровое решение. Я всего лишь уполномочен довести до вас информацию, так что мне безразлично, кто он на самом деле, этот Тюменцев. Я передам ваши характеристики. Однако вы должны сообщить о нем более подробно.
– Сообщим, не беспокойтесь.
В министерстве положили трубку.
– Вот и всё, ребята, – генерал усмехнулся. – Скоро на этом месте будет сидеть другой человек. Кто-то сильный тянет его в гору…
На часах было еще только одиннадцать. О чем говорить полковнику с генералом, которого скоро вышвырнут за борт, как выбрасывают балласт, ненужную вещь…
– Коньяк? Водка? Джин-тоник? – спохватился генерал.
– Не беспокойтесь. Если можно, чашечку кофе, без сахара.
Генерал нажал одну из кнопок у себя на столе:
– Машенька, пару крепкого кофе, пожалуйста. Без сахара…
Полковник Серебров молча выпил свой кофе, поставил чашку на стол.
– Благодарю вас, товарищ генерал.
– На здоровье, полковник. Как видите, мои худшие опасения подтверждаются. Скорее всего, я не стану бороться. В нашем деле это бесполезно.
– Может быть, вы правы, но я бы попробовал.
– Они хотят здесь рулить на всю катушку. Теперь им некому будет мешать.
Генеральский пульт вновь зазвенел.
– Слушаю. Сухов…
– К вам на прием Тюменцев.
– Я занят. Что у него?
– По поводу каких-то мероприятий.
– Пусть подождет.
Серебров поднялся. Приятно было побеседовать
Генерал встал из-за стола, подал руку. Полковник вышел из кабинета. Почти сразу же дверь вновь открылась, в кабинет вошел Тюменцев и – шкура бесстыжая – принялся ходить вокруг да около.
– Что вам нужно?
Что нужно подполковнику? Он по поводу службы. Необходимо решить вопрос о передислокации отряда полиции. Здание старое, ветхое, – того и гляди развалится. Второе – экипировка. Парни требуют зимнюю одежду. В том-то и дело, что летом только и просить зимнюю, потому что зимой не допросишься. Вот он какой добрый начальник: печется о подчиненных, отец-командир.
И добавил решительно:
– Мало ли что. Вдруг, скажем, первое лицо государства в область пожалует.
Генерал удивленно взглянул на Тюменцева: каков проныра! Выходит, узнал из других источников – тех, что выше генеральских. Это лишь убеждает, что Тюменцев – слуга двух господ… И нашим и вашим. Из полиции с треском выперли, потом восстановили. УВД выплатило «опальному» майору утраченную зарплату, возместило моральный вред. Позиция истца была проста, как одуванчик: стоял, никому не мешал, а они пришли, растоптали, всю жизнь сломали. Уголовное дело? Так это когда было?! Да и прекратили его за недосказанностью. Точнее, за отсутствием состава преступления. Никому Тюменцев не должен: чист, как слеза младенца. Сказал в суде и не засмеялся. Будто не было задержания с поличным при получении взятки, не было скороспелых признаний, сделанных в надежде на снисхождение. Если бы не ошибка оперативников, сидеть бы ему в колонии строгого режима на Среднем Урале. Ошиблись оперативники, поторопились. Понятых по привычке из задержанных взяли. Они и раньше так поступали. Где их взять среди ночи! А взятка – вот она. На этом недостатке обвинения и была построена защита.
Теперь взяточник стоял перед Суховым, смотрел в глаза и не отворачивался. Он близок банкиру Раппу – по прозвищу Сухофрукт, а еще – губернатору Безгодову по кличке Политик.
Генерал махнул рукой: потом с вашими вопросами – лишь бы не видеть проститутку. Тюменцев развернулся и вышел.
Генерал открыл дверцу комнаты отдыха, вошел внутрь. В небольшой комнате с одиноким оконцем стояла кровать-односпалка, письменный стол, тумбочка, небольшой сейф и шкаф с антресолью.
Генерал открыл сейф, внутри лежал небольшой пистолет. На затворе было написано: «Für Freundschaft. Ost Deutchland» – За дружбу. Восточная Германия. Пистолет холодил руку. Взвесив его на раскрытой ладони, генерал обтер металл куском чистой белой материи, положил в карман брюк. Взгляд его ударился в зеркало – тоска и уныние сквозили с лица. С чего бы? Не пугайся, Гоша, потому что всему свое время. Он подошел к шкафу, открыл дверцу. Надел генеральскую фуражку, поправил на рубашке погоны и вышел. В кабинете он подошел к столу, выдвинул ящик, приподнял бумаги: под ними лежало несколько купюр по сто рублей. Взяв деньги, он положил их в нагрудный карман рубахи.