ЗАДница Василиска

Ольга подобрала вывернутый танком комок ссохшейся земли, швырнула его в сторону. Поднявшийся клуб пыли был похож на дальний разрыв фугаски.

– Потап, ты собираешься идти в бой на машине, у которой из вооружения остались только лазер и «Циркулярка», правый борт слеп наполовину, системы активной самообороны отсутствуют в принципе…

– «Бормоталка» работает, между прочим.

– Ну ладно, «Бормоталка» работает.

Племянник пожал плечами.

– Тётя Оля, до сих пор танка в роте не было совсем, так что хоть на такой машине я ребят поддержать обязан. Может быть, кто-то благодаря этому лишний день проживёт.

Тетка взъерошила волосы на затылке племянника.

– Совсем взрослый стал. Левый манипулятор побереги, там в трёхглавой нижняя связка надорвана. Совсем чуть-чуть, но если резко и сильно нагрузить, может порваться.

– Поберегу. Тётя, а сама-то ты как в отряд попала?

– Лёньку моего в лагерь закатали. «За отказ от сотрудничества». Месяц назад узнала – убит при попытке к бегству.

Потап резко обернулся к тётке:

– Лёньку? Он же младше меня на полгода?

– А им без разницы.

Голос у тётки стал тусклым, невыразительным.

– Что баб стрелять, что детей. Так что зелёные мне не одну цистерну крови задолжали. СПИДом их заражать? Не по мне. Нашлись люди, помогли с перелётом в восточный сектор. Оттуда на Болибэй, а от узкоглазых прямым ходом на Алькарну. Нас таких на целый транспорт набралось. Второе сообщение на комм по прилёту – требуется техник для ШТ лёгкого класса. А тут ты.

Тётка и племянник ещё долго сидели у застывшего в парковочном положении танка. Никто им не мешал – народ в отряде по большей части возрастной, понимающий.

***

Парит в вылинявшем от зноя степном небе коршун. Где-то там болтаются ещё и десятки мелких и не очень разведывательных ботов – есть с муху размером, есть с воробья. Те, что побольше, не только сканируют поверхность, они старательно ищут и уничтожают летучую мелочь. Друг дружку тоже. Разведчики и артиллеристы обеих сторон старательно следят, чтобы эта летучая братия своевременно получала подкрепления. Собственно, из-за возни с мерами и контрмерами по наблюдению за полем боя вся эта летучая электронная взвесь на тех, кто на поверхности старательно убивает себе подобных, практически не влияет. Пока боты глушат и уничтожают друг друга, качество и объём передаваемой ими информации стремятся к нулю. Вот если чья-то мелочь плотно «возьмёт» воздух, наземникам противника сразу станет скучно. Пока на Алькарне перевеса не имеет никто – имперцы производят достаточно летучей мелочи, зелёным, видимо, пока хватает привезённой на десантных транспортах. А задавить боты врага массой своей мелочи не получается – и без того концентрация этой дряни предельная – управление мелочью идёт с наземных пунктов управления, в ней самой даже мало-мальские «мозги» не помещаются. Превысишь допустимое количество ботов в заданном объёме пространства, она начинает сыпаться на землю сама, из-за перегрузки командных каналов.

Время от времени из-за горизонта появляется дрон побольше, но этих просто отстреливают. Так что преимущество в воздушной разведке теоритически за имперцами – своего космического флота у зелёных нет, а прикрывшая их высадку «нейтральная» эскадра бывших союзников спутники пока не сбивает. Вот только реальная нейтральность союзничков под большим сомнением.

Впрочем, долго размышлять о том, что творится там, высоко, у Потапа не получается. Пусть с разведкой у бородатых не очень, а с качеством управления ещё хуже, зато с пушечным мясом никаких проблем. Много его.

«Головастик» притаился в махонькой ямке на склоне большого холма с пологими склонами. Ребята из звена прикрыли машину маскировочной паутинкой и сами вкопались по сторонам. До сих пор зелёные пёрли без особых изысков, толпами по десять – пятнадцать отморозков при поддержке пары – другой лёгких носителей. Пока пехота справляется самостоятельно – боевые тройки, ловко и удачно маневрируя, истребляют живую силу, а отделение огневой поддержки без труда перегружает защиту легкобронированных машинок. Два-три попадания из верхней полусферы, и в степи разгорается очередной костёр. Иногда, при удачном попадании, взрывается боекомплект, тогда в стороны разлетаются колёса и куски корпуса. Ночью прошёл хороший ливень, трава в степи загорается неохотно и быстро гаснет.

Пока зелёные верны старой, опробованной тактике – изматывают противника, собирают данные о силах и средствах. В ближайший час должны ударить в полную силу.

Где-то на соседнем участке зелёные лоханулись – собрались в слишком большом количестве. Концентрировались перед атакой, или группировку тяжёлой артиллерии пытались создать, и попались на камеру спутнику. Даванул на уши вой снарядов батареи тяжёлых метателей, из-за горизонта полыхнуло. Гул разрывов бортовой компьютер приглушил, защищая уши водителя. С небольшим запозданием там же фейерверком засверкали, активируясь, самонаводящиеся блоки кассетных боеприпасов. В ответ артиллерия бородатых открыла беспорядочную пальбу из всего, что могло дотянуться до позиции стрелявшей батареи. Скорее всего, там уже никого нет, но могут кому-то и приложить.

«Идут. Приготовиться!» – мигнула надпись на канале командира роты.

По позициям взвода ударила артиллерия бородатых. На несколько секунд обзор закрыла стена пламени – уроды плотно накрыли участок территории термобарическими снарядами. Заодно и мины, которые есть, подорвут к чёртовой бабушке. Защищай позицию обычная пехота – тут ей и конец. Если, конечно, не в бетонных убежищах сидит. Ополченцы уже давно – пехота механизированная, в основном средняя, тяжёлых от силы десяток наберётся. Впрочем, от такого удара не спасла бы и тяжёлая броня. Парней просто нет сейчас на позиции – смылись, когда запахло жареным. Теперь возвращаются, стремительно рассыпаясь по подходящим укрытиям. Потап со своим звеном просто отлежался – их позиция сильно в стороне, в неудобном на первый взгляд для обороны месте, да ещё и выдвинута далеко вперёд. Сюда не стреляли. Только маскировочную паутинку взрывной волной сорвало, Дырка и Вата натянули новую. Медленно, некогда было отрабатывать, основы еле-еле вчера отработали. Однако успели.

Коршуна в небе больше нет – или успел удрать, или валяется где-то куском обгоревшего мяса.

За линией горизонта рвутся снаряды и боеголовки, армейская артиллерия бьёт по огневым позициям зелёных. Может быть, сумеют кого-то зацепить.

Режиссёры голофильмов всего обитаемого космоса любят использовать один и тот же приём – из-за склона холма синхронно, на выверенных до миллиметра интервалах начинают подниматься враги – в принципе, режиссёру плевать, какие именно. Это могут быть римские легионеры, всадники Атиллы или Чингисхана, танки времён индустриальных войн или шеренги современной штурмовой пехоты. Главное – плавный подъём несметных полчищ на фоне неба. Будто из-под земли прорастают. Как вариант – на фоне нереально огромного восходящего или заходящего светила. Один из любимых Головудских штампов, когда в жертву зрелищности приносится весь реализм до копейки.

Зелёные показываются над линией горизонта на сущие мгновения, после чего стремительно несутся вперёд, искусно прикрываясь складками местности, остовами подбитой техники и трупами, которые по какой-то случайности не разметал по поверхности артиллерийский налёт. Упасть, залечь, рывком сменить позицию они тоже не забывают. Это не то мясо, что изматывало ополченцев с утра – элита, матёрые, битые и выжившие во многих боях волки.

Потапу видно – то один, то другой противник рушится на бегу, летит кувырком, теряя оружие и амуницию, но это – слёзы, жалкие проценты от общего числа атакующих. Опытные бойцы бородатых старательно держат между собой дистанцию и не сближаются ближе, чем на полсотни шагов. По одиночкам артиллерия бить не будет – из пушек по воробьям палить себе дороже. Папа использует фирменный приём. Имперская артиллерия выпускает несколько десятков термобарических снарядов, срабатывающих в воздухе. На какое-то время над степью повисают аэрозольные кляксы, расползающиеся под порывами ветра. Подрыв – и воздух над полем боя очищается от ботов обеих сторон, но разведка ополченцев вывешивает пополнение на целую минуту раньше противника. Через десять секунд над рвущимися к позициям роты зелёными с хлопком срабатывают выпущенные из тяжёлых миномётов мины. Над степью повисают сотни маленьких парашютиков, притормаживающих поражающие блоки до момента захвата цели, потом лоскуты ткани отстреливаются. Поражающий элемент, наведясь на цель, взрывается, выбрасывая струю расплавленного металла. Кажется, там, на выжженной земле не уцелеет ни одного врага. К сожалению, это не так – броня пехотинца имеет автономную систему электронно-оптического противодействия, и больше половины блоков промахивается. Не все поразившие цель ударные ядра нанесли действительно фатальные повреждения, в таком случае боец, потеряв часть боевых качеств, всё-таки остается способен нанести урон врагу или хотя-бы самостоятельно убраться в тыл.