ЗАДница Василиска

«Головастик» – машина небольшая, от опорных плит до макушки всего два с половиной метра, пехотинец в тяжёлой броне ненамного ниже. Но робот в десять раз тяжелее, и на человека в принципе непохож. Да, две «ноги», две «руки», вертикально расположенный корпус можно назвать туловищем. Если, конечно, есть желание прослыть среди танкистов неграмотным лохом. Потому как «руки», они на самом деле манипуляторы, а ноги – подвижные опоры, иначе – опорные конечности. Бионики в своё время знатно поработали с конструкторами и инженерами, и если манипуляторы чаще всего напоминают-таки человеческие руки, то модели ШТ, оснащённых человеческими «ходилками» встречаются достаточно редко. Птичьи лапы и ноги ящеров оказались предпочтительнее – лазить по скалам и деревьям на танке – тот ещё номер, для любителей суицида. А скоростные качества и маневренность у птичьих лап выше. Минус – неспособность сделать широкий шаг в сторону, но эту проблему по большей части компенсировали возможностью поворота ходовой части корпуса по отношению к верхней, рабочей. Быстро так не помчишься, возникают проблемы с удержанием равновесия из-за смещения центра тяжести по отношению к оптимальному, но как элемент боевого маневрирования применяется постоянно. Свои максимальные сто семь километров в час «Головастик» выдаёт при повороте рабочей части корпуса не больше чем на тридцать градусов от осевой линии. Мало? Это как посмотреть. У «Шатуна», с примерно тем же весом, это отклонение не превышает 23 градуса в обе стороны.

В общем, Потап машиной доволен – военное счастье подбросило ему не самую плохую модель. Не «Перун», укрепрайоны на нём штурмовать не стоит, но для применения в составе взвода средней пехоты «Головастик» именно то, что доктор прописал.

Интересно, кого из ребят Сергеич в команду выделит? Техника нужной квалификации не только во взводе – во всей роте не найти. Придётся самому… Впрочем, не он один такой, чтоб и швец и жнец, и на дудке за Паганини сыграть. Вся имперская армия собралась с бору по сосенке, а уж про их отряд и разговора нет

Эти люди, больше года насмерть дерущиеся с зелёными, по всем понятиям должны были воевать на другой стороне. В крайнем случае, отсиживаться по домам, дожидаясь окончания этой сумасшедшей бойни. Однако понятия понятиями, а реальность реальностью. Когда в средних размеров промышленном городе банды бородатых люмпенов, размахивая зелёными флагами начали устанавливать свои порядки, местным жителям это не понравилось. Начальнику городской полиции тоже. Так получилось, что рабочие с нескольких заводов решили указать пришлым дорогу из города в то же время, когда полицмейстер поднял по тревоге своих подчинённых.

Дикари, получив от заводских совет убираться далеко и быстро, попытались решить проблему самым простым путём – схватились за оружие. Ошиблись. Полиция продержалась до того момента, когда заводские смогли придти на помощь.

На заводах собирали не только коммуникаторы. К вечеру немногие выжившие «революционеры» покинули городскую черту. По большей части ползком, старательно скрываясь от местных жителей.

Через пару недель к городу подошли регулярные части зелёных. Если бы от них прибыли люди для переговоров, всё ещё могло обойтись, но бородатые для начала обстреляли жилые кварталы. Ракеты и снаряды тяжёлых метателей разваливали многоэтажные комплексы в кучи перемешанного с мусором щебня. Тысячи раненых, сотни трупов. Вой карет «скорой помощи» и пожарных машин, крики и плач…

Город не сломался, он ответил. Ему было – чем. Суровые мужики сноровисто разбирали со складов сделанное своими руками оружие и шли в ополчение. Испытатели и конструкторы привычно занимали место у пультов управления боевых машин. Первый штурм отбивали, кто на что был горазд. В основном на злости и желании отомстить. Потом кое-как организовались. Так получилось, что лучшего командира, чем начальник полиции, в городе не нашлось. Мужик был уже в летах, повоевал в своё время, так что опыт имелся. И кличка тоже. С тех пор Папа отрядом и командует.

Почему отряд? А по кочану. Сложилось так. Говорите, что бойцов в отряде больше, чем в иной армейской бригаде? Так завидовать нехорошо. Воюем нормально? Нормально. Вы, главное, не мешайте. А помочь мы кому-нибудь и сами можем. Мы и батальоны дружинами зовём – нам так удобнее. По городским районам, или по заводам. Не второй батальон, а Шанхайская дружина, иначе Шанхайчик, или просто Китай. Не третий батальон, а Комаровка, иначе – базар. Мы разбираем, а остальным без надобности. На нашем жаргоне в разведке зелёных уже не один умник свихнулся, и компьютерной дешифровке он не подлежит по определению. Так что завидуйте молча. А лучше просто не заостряйте внимания.

Оно, конечно, потери есть. Сперва были большие. Из того, первого ополчения, хорошо если каждый десятый уцелел. Но те, кто выжил, воевать научились. Мастеровые, они народ головастый, воюют, как работают – спокойно, обстоятельно. Не без выдумки, опять же. К тому же новые люди постоянно подтягиваются. Такие, как Потап, например.

От размышлений молодого водителя отвлёк чуть хриплый, будто простуженный, голос взводного:

– А вот и наш танкист.

И сразу за ним удивлённо-злое:

– Потап!? Ты!? – Произнесённое до боли знакомым женским голосом.

Рефлексы сохранились. Увернувшись от могучей оплеухи, свежеиспечённый ефрейтор Бакалдин отпрыгнул на метр в сторону:

– Тётя Оля?

– Паршивец! Щенок! Молокосос! Мы там с ума сходим, дитё пропало, а он на войну сбежал! Прибью засранца!

Пришлось снова уворачиваться, пока Сергеич не смекнул, что танк может остаться без водителя и не рявкнул:

– Смир-р-рна! Пр-рекратить немедленно!

Тётка от неожиданности замерла, и Потап, на всякий случай, отскочив ещё на пару шагов, вытянулся, повернувшись лицом к командиру.

– Выяснять отношения будете в свободное от службы время. Ефрейтор Бакалдин, ополченец Вуколова назначается техником вашего танка. Возражения есть?

– Никак нет, господин поручик!

Ополченцы Зубарев, Дырко, Семислуев и Ватник – звено боевой поддержки. Я думаю, с ними тебя знакомить не нужно. Впрочем… – Сергеич покосился на тётку Олю, – с техником тебя, похоже, тоже знакомить не нужно. На боевое слаживание вам даю сутки. Понимаю, что мало, но больше времени у нас просто нет, завтра к вечеру опять на передовую.

Взводный окинул шестерых подчинённых орлиным взором, и, как бы между делом спросил:

– Вопросы есть?

– Нет вопросов – в пять глоток рявкнули подчинённые. Ополченец Вуколова с непривычки лишь утвердительно качнула головой.

Ольга, не заморачиваясь ступеньками, спрыгнула с середины приставной лесенки. Мир содрогнулся. Тётя, конечно, женщина не толстая, но статью её природа не обделила, этакая классическая славянская красавица. Вопрос в масштабе. Если эту красоту в килограммы перевести, немало получится. Побольше, чем в Потапе, а ведь в племяннике шесть пудов без малого.

Смотала провода тестовой панели, уложила прибор в чехол и уселась рядом с племянником на корточки.

– Так, значит, у тебя было. Они практически в тот же день все дата-центры на планете зашторили. Но мог бы хоть с кем-то весточку передать.

– Не подвернулась возможность. Мы ведь из боёв практически не выходили до эвакуации. А здесь… С Алькарны коммерческих рейсов нет, до флотских мне, как до Москвы раком.

Ну да… – Ольга вздохнула. – А чего в пехоте-то оказался?

– Так эти парни достали меня из подбитого шаттла, возились, выхаживали. С ними и воевать остался. А теперь вот, «Головастика» добыли, так что всё, как деда прописал.

– Дерьмо этот ваш «Головастик». Сам-то понял, как его собирали?

– Тёть Оль, ты у меня ещё таблицу умножения спроси. Правую ходовую опору, между прочим, это уже мы присобачили. Программное я сам после этого допиливал, чтобы разницу компенсировать.

– Заметно. Всегда торопишься, можно было процента на четыре короче сделать. А вообще молодец, запаздывание минимальное, без приборов практически незаметно.