Страница 87 из 97
Никто так и не появился.
Я находился на третьем этаже аваллонского дворца, в конце южного коридора, из
которого можно было попасть в покои Фионы, Джулиана, Мордреда, Флоры и Жерара. В самом
конце находились покои Мартина. Перед закрытой дверью в которые я и топтался.
Я постучал еще раз. Все та же реакция.
А именно: никакой.
Может, он ушел? Странно. Мзареул — лакей, обслуживающий эту часть дворца —
утверждал, что Мартин у себя.
Я прислушался.
К двери по-прежнему никто не подходил, но мне показалось, что с той стороны звучит
какая-то музыка.
Я повернул ручку. Не заперто. Стоило приоткрыть дверь, как громкость музыки
существенно возросла. Если вообще это можно назвать музыкой. Дикий рев, сочетающийся с
барабанным громом и низким, на границе инфразвука, звучанием бас-гитары.
В этот момент кто-то попытался со мной связаться. Я заблокировал контакт. У меня на
повестке дня стоял важный разговор, и я не хотел отвлекаться.
Первая комната представляла собой обычную, прилично обставленную гостиную, из
которой можно было попасть еще в два помещения, расположенные справа и слева,
соответственно. Звуки доносились из правой комнаты. Туда я и пошел.
Когда я открыл вторую дверь, то чуть не оглох. Звуковая волна была настолько мощной,
что я почти ощутил, как сплющивается под ее давлением мой многострадальный киммерийский
мозг.
Полузакрыв глаза, заложив руки за голову, Мартин валялся на кровати. Картина маслом:
священник расслабляется после тяжелого трудового дня в храме.
Комната была под стать музыке — все стены оклеены плакатами весьма сомнительного
содержания. Окна зашторены, а лучи красно-желто-синего света посылала серебристая сфера,
вращавшаяся под потолком. Мое внимание привлек один из плакатов, на котором Мартин в
обнимку с неизвестным мне панком прыгал по сцене. Лица обоих были изукрашены до
неузнаваемости — черные пятна вокруг глаз и губ, все остальные части лица покрыты белилами.
159
Соответствующие прически — поднятые лаком («дикобраз» и «мохаук») волосы ярко-оранжевого
и зеленого цвета.
Музыка доносилась из колонок, развешанных по всем четырем углам комнаты. Колонки
были подсоединены к большому устройству, представлявшему, по всей видимости, разновидность
музыкального центра с неизвестного мне Отражения.
Интересно, как он заставил эту техногенную хреновину работать в Аваллоне? Долго,
наверное, подбирал подходящие заклинания…
Мое появление Мартин заметил не сразу. Услышать что-либо в этом звуковом аду было
невозможно, поэтому я переместился так, чтобы он смог меня увидеть. Мартин скептически
посмотрел на меня, но с места не двинулся. Я закрыл уши руками и показал на музыкальный
центр. Мартин вздохнул, поднялся и убавил звук. Когда это произошло, у меня возникло чувство,
как будто я попал в рай.
— Ну и музыку ты слушаешь… — Мрачно сказал я, присаживаясь на краешек кровати. —
Меломан прямо.
Мартин кивнул.
— Вы это уже переросли. — Снисходительно заметил он, глядя на меня сверху вниз. —
Вам бы только рэп подавай…
— Не надо. — Заявил я. — Не надо всех по себе судить!
— Да? — Мартин приподнял левую бровь. — И чему же внимает наше молодое
поколение? Земному техно? Оркестровому тазарскому кваканью? Симфоническим визгам
молодых евнухов из Отражения Блик?
— Слушал я эти визги. — Признался я. — Не понимаю, что Майра в них находит.
— Я тоже. — Согласил Мартин, возвращаясь на свое место. — Так что же тебе нравится?
— Ну-у… У нас, похоже, половина Семьи — извращенцы, но я-то человек приличный…
Предпочитаю этно. Знаешь, что-нибудь такое… кельтско-ирландское… Встречался когда-нибудь
на Отражениях с эльфами? Вот их музыка — то, что надо. В самую точку. Самое что ни на есть
этническое этно.
— Ах, эльфы… — Мартин усмехнулся. — Знаю. Так вот чье растлевающее влияние
испортило твой музыкальный вкус…
— Но-но! — Возмутился я. — Не трогай моих эльфов!
— Не обижайся. Знаком я с этим народом, знаком. Правильные ребята. Всегда четко стоят
за Порядок. — Он помолчал, а затем спросил:
— Ты зачем пришел? О музыке поговорить? Или об эльфах?
— Нет. — Ответил я. — О Джинне.
— Слушаю.
Я вздохнул. Коронация состоялась два дня назад. Мартин собственными руками возложил
корону на голову моей кузине, после чего Семья в полном составе присягнула новой королеве.
— Я до сих пор не могу понять, почему ее выбрали.
— А ты бы хотел, чтобы выбрали Марка? — Улыбнулся Мартин.
Я покачал головой.
— Не знаю. Нет, наверное. Не уверен, что хотел бы видеть отца на троне… Но не в этом
дело. Я не столько разочарован, сколько удивлен. Не могу понять, почему именно она. Джинна
ведь совершенно неподходящий человек для правления.
— Мой отец тоже казался неподходящим своим братьям и сестрам.
— Я знаю, но… Это ничего не объясняет. Пусть трон меняет человека. Большая
ответственность и все такое прочее. Допускаю. Но зачем Силе сажать на трон… ммм… персонажа
вроде Рэндома или Джинны, а затем подтягивать его — или ее — до нужного уровня? Не проще
ли сразу выбрать умного, харизматичного лидера?.. Не подумай, я ничего плохого не хочу сказать
про Рэндома, но…
— Так ты про какое время спрашиваешь? — Перебил меня Мартин. — Про сейчас или про
тогда?
— Про сейчас… Нет, давай про тогда. Почему выбрали Рэндома?
— Сначала, — сказал Мартин. — Хотели выбрать Корвина…
— Да, знаю. Рассказывали. Дедуля отпинывался от короны, как мог. Но в конце концов он
все-таки стал королем — здесь, в Аваллоне. Но почему тогда, на поле битвы, Единорог остановил
выбор на твоем отце?
— А кого он еще мог выбрать? Жерара? Он слишком недальновиден. Джулиана? Слишком
честолюбив. Блейза? Была причина, из-за которой Блейз не мог быть выбран.
160
— Из-за того, что он участвовал в заговоре Бранда и до некоторой степени нес
ответственность за повреждение Лабиринта?
Мартин покачал головой.
— Это тоже, но главная причина в другом…
— В чем?
— Это слишком большая тема, а разговор у нас с тобой не о Блейзе… Кто там еще
оставался? Каин? Если бы королем стал он, нам предостояла бы весьма мрачная эпоха.
— Бенедикт. — Сказал я.
— Он тоже не хотел править.
— Да, но он не стал бы оказываться, если бы Единорог остановил свой выбор на нем. Если
все то, что я слышал о старшем сыне Оберона, правда — то не стал бы! Он всегда ставил интересы
Семьи выше личных.
— Да. — Согласился Мартин. — Все верно. Но, видишь ли, была одна загвоздка. Король
— это не просто один из членов Семьи, главенство которого остальные согласились признать.
Король — это избранник Силы, мистический посредник между нашим и более высоким уровнем
бытия, в какой-то степени — проводник божественной воли.
— Стоп. Божественная воля — это уже что-то ваше, жреческое.
— У жреца — свое место в раскладе. — Сказал Мартин. — Жрец также связан с Силой, но
по-другому, и у него совершенно другие функции. Однако давай не будем прямо сейчас
углубляться в дебри метафизики.
— Ладно. Мы говорили о Бенедикте. Почему он не мог стать избранником Порядка? Уж
он-то, в отличии от остальных…
— Я не знаю подробностей, — сказал Мартин, — только голые факты. Бенедикт не мог
стать проводником. Часть его души… духовный «орган», если угодно, посредством которого