Страница 18 из 97
в плане улик — комар носа не подточит.
Собственно говоря, на этом можно было уже и расходиться — до дружеского семейного
обеда, который должен был состояться через полчаса. Напоследок Мордред поинтересовался, не
забыл ли я о том, что через пару дней в Храме Единорога должен буду дать ему присягу. Об этом
событии, приуроченном к одному из аваллонских праздников, меня известили давно, и я, честно
разыгрывая роль «сына Эльганта», никаких возражений не высказывал. Но теперь обстоятельства
изменились…
— Пошли Ублюдка подальше. — Зашептала мне на ухо Джинна. — Ты не обязан этого
делать. Я не присягала убийце моего отца. Марк и Крис — тоже. Ты не…
— Артур, я не слышу твоего ответа! — Холодно глядя на Джинну, провозгласил Мордред.
На меня он больше не обращал внимания. Я ему более был не интересен. И даже не слыша
Джинны, он хорошо знал, что она только что мне прошептала. Он знал, что я откажусь и ждал
этого. Он хотел, чтобы мой отказ прозвучал открыто, в присутствии всех членов Семьи. Это
расставит все точки над «i» и мы спокойно пойдем обедать…
Прежде чем заговорить, я помедлил еще секунду, и за эту секунду в моей голове
пронеслось немало мыслей. Я подумал о том, что по меркам киммерийцев (да и не только по их
меркам) дать клятву, а затем нарушить ее — один из самых позорных поступков. Киммериец не
боится смерти, но прослыть лжецом — боится. Боюсь и я.
Но затем я взвесил свое сердце и понял, что во мне гораздо больше от бессмертного, чем
от киммерийца. А бессмертный, по словам папы, сражается не только мечом или руками.
33
Разрешено любое оружие — ложь, магия, яд, интриги и клевета. Но самое главное оружие — это
мозги. У меня мозгов пока мало, но…
— Я ни о чем не забыл. — Сказал я, сделав пол-шага вперед и склоняя голову перед своим
королем. — Конечно, я дам вам присягу.
Краем глаза я поймал презрительную усмешку на губах Каина. Недоуменную гримасу —
на лице Оттона. Перебежчиков никогда не любят. Мой затылок — я почти физически ощущал это
— сверлили три пары глаз. Сегодняшний вечерок будет беспокойным — мне предстоит давать
очень серьезные объяснения.
Остальные родственники никак не отреагировали на мой поступок. Посветлел только
Жерар. Видимо, решил, что после такого шага в Семье, наконец, наступит долгожданное
примирение. Эх, дядя, всем бы нам быть такими, как ты!..
Когда король Мордред поймал мой взгляд, я увидел, что в его глазах больше нет скуки. На
дне его глаз притаилось любопытство. Он улыбнулся — самую малость и едва заметно кивнул.
Похоже, только он один правильно оценил происходящее… Возможно, я неправ в
отношении Фионы и Джулиана, но на их лицах, напоминающих бесстрастные каменные маски, я,
как не пытался, так и не сумел ничего прочесть.
6
Такие вот дела. Потом, конечно, мы с удовольствием пообедали, посмеялись кривляньям
придворных шутов и разошлись — до ужина. Я прицепил к поясу меч, прихватил кошелек с
золотом и отправился в город — искать ближайшего художника. Рисовать я никогда не умел, но в
свете последних событий возымел твердое желание научиться. А то мне любимая тетя Фиона
нарисует какую-нибудь карту… такую карту, что я никогда потом обратной дороги в Аваллон не
отыщу.
Художника я нашел, и даже не одного, за разумную плату договорился о том, что с
завтрашнего дня буду брать уроки рисования. Вернулся во дворец.
После ужина — стук в дверь. Открываю. Ба! На пороге — аваллонский король
собственной персоной!
— Можно войти?
— Конечно, ваше величество.
— Можно и без величества. — Хмуро сказал Мордред, закрывая дверь. — Не на приеме.
— Как скажите, дядюшка. Чем обязан?
— Хочу с тобой поговорить… — Мордред оглядел комнату так, как будто видел ее
впервые. Вздохнул и сел в кресло.
Я сел напротив. Руки на коленях сложил. Мол, весь внимание.
— Как я понимаю, — начал Мордред. — Марк уже изложил тебе свою версию убийства
старших сыновей Корвина?
Я кивнул.
— Хотите изложить свою?
— Да, — просто сказал Мордред, — хочу. Дело в том, что Эарона и Робера я не убивал.
Хотя ты, конечно, мне не поверишь…
«Точно. — Подумал я. — Не поверю.»
Вслух я дипломатично заметил:
— Истину сейчас уже все равно невозможно установить. Если сразу после убийства еще
был шанс найти какие-то улики, то сейчас… — Я пожал плечами. — Допустим, вы тут не при чем.
Почему не было проведено расследование?
— Расследование было, и очень тщательное. — Возразил Мордред. — Но… оно не дало
никаких результатов. Тупик.
Я не мог удержаться от легкой улыбки.
— Я же говорю — истину уже невозможно установить.
— Верно. Только некоторые почему-то действуют с такой уверенностью, как будто бы
истина УЖЕ им известна.
— Ну, это всего лишь частное мнение. — Я развел руками. — Никому ведь не запрещено
его иметь, не так ли?
— Какое, к дьяволу, «частное мнение»?! — Разозлился Мордред. — Знаешь, парень, когда
тебя пытаются убить, это уже не совсем «частное мнение»!
— Хмм… Вас кто-то пытается убить?
34
— Пообщайся на эту тему со своим отцом, а не со мной, ладно? Хотя мне любопытно,
сколько из всех этих покушений на мою жизнь — его рук дело.
— Я пообщаюсь. Но ведь вы не будете настаивать, чтобы я поделился с вами результатами
нашей беседы?
— Да брось ты… — Мордред устало махнул рукой. — В четырех случаях я точно уверен,
а остальные… Просто любопытно.
Я пожал плечами. О таких вещах докладываться Мордреду я не собирался. Даже если это
и в самом деле не имеет никакого значения и Мордреду уже все давно известно.
Аваллонский король тяжело вздохнул.
— Эх, — сказал он мечтательно. — Поотрубать бы вам всем головы… Сначала этой
сладкой парочке — Марку и Крису. Затем тебе, чтобы ты за родителя мне не отомстил… Потом
Джинне…
— Вы понимаете, что тогда начнется?
— Понимаю. — Мордред вздохнул еще горше. — Понимаю, и получше тебя. Но, скажу
тебе честно, мнение всяких оттонов и жераров в этом вопросе — а тем паче какие-то угрозы с их
стороны — меня мало волнуют. Но я не хочу ослаблять Семью. Вот почему я до сих пор никого из
вас не казнил… и не казню, если только твой отец или Джинна всерьез меня не достанут.
«Конечно, не казнишь, дядюшка. — Подумал я. — К чему портить отношения с оттонами
и жерарами? В нужное время ты просто пошлешь еще один отряд убийц. Или яду в тарелку с
супом подсыплешь.»
Мордред прикрыл глаза и провел рукой по лицу, будто стаскивая невидимую паутину.
— Когда же все это закончится?.. — Тихо сказал он. — Когда, наконец, наша Семья
перестанет напоминать пауков в банке?..
— Девять. — Сказал я.
— Что?..
— Девять пауков.
— Мне казалось, больше.
— Я имею в виду тех, кто в принципе мог бы претендовать на корону. Ну, всех потомков
Корвина. Всех еще живых. Джинна, Марк, Саймон, Оттон, Раймонд, Крис и Анабель. Ну, еще и
мы с вами.
— Не смешно. — Не поддержал шутки Мордред.
Помолчали.
— Как я понимаю, — сказал Мордред. — Единственный способ примириться с твоим
отцом — отдать ему корону?
— Ну-у… Не знаю… — Мелькнула безумная мысль: «А вдруг он собирается отречься?»
— Да, наверное, это было бы самым простым и безболезненным решением. Для всех.
Несколько секунд Мордред молчал, а затем сказал:
— Нет. Этого не будет. Трон мой по праву, и я не уступлю.
— Почему-то я знал, что вы это скажите. — Вздохнул я. — Кстати, вы так и не изложили