Горечь инея

— Детка, я с удовольствием продемонстрирую тебе, как долго я могу продержаться, — ухмыльнулся он. — Но ты уверена, что у тебя хватит сил?

— А ты мечтатель, — хмыкнула Айя, стягивая с него штаны вместе с нательным бельем. С интересом глядя на дернувшийся навстречу возбужденный член, отметила: — Надо же, как сильно тебя заводит беспомощность. Сайфер, твои подружки знают об этом? Ты позволяешь им себя связывать? Или только мечтаешь о сильной женской руке?

— Меня заводишь ты, Делавент, — оборвал ее Мирт. В зеленых глазах сверкнули острые грани льда. — И мечтаю я прижать тебя к ближайшей стене, закинуть твои длинные ножки себе на бедра и брать, пока ты не сорвешь голос, умоляя не останавливаться. А потом повернуть лицом к той же стене, наклонить и повторить. Для закрепления результата.

— Не получится, — с показным огорчением Айя пожала плечами. — Мне нравится нежно, медленно и чувственно. Хотя ты наверняка не знаешь, как это.

Внутренне она задыхалась от возмущения, но показывать это не собиралась. Как и признавать, что эта грубоватая откровенность отозвалась внутри сладкой дрожью. "Было бы так же, как с Элом, — одернула она себя. — Несколько минут пыхтения, сопения, поелозил бы внутри своей штукой и — я все, дорогая, тебе понравилось? Мерзость. Думают только о себе. А мне потом вытирайся…" От воспоминаний о близости с женихом возбуждение тут же схлынуло. Желание продолжать игру тоже пропало, зато злость разгорелась с новой силой. Эта зеленоглазая сволочь еще и издевается. Положив ладонь на затылок Мирта, маркиза резко прижалась к нему, привстав на цыпочки, и впилась в губы ненавидящим, яростным поцелуем. Получи, гаденыш. Кто еще попросит не останавливаться. Сайфер, не ожидавший такого, дернулся, пытаясь отстраниться, вдохнуть воздуха, но Айя не собиралась его отпускать. Целовала жадно, сумбурно, выплескивая всю злость, всю накопившуюся ненависть, все негодование и раздражение, а когда Мирт начал отвечать с той же страстью, отскочила, перед этим до крови укусив за нижнюю губу.

— И это называется "нежно и чувственно"? — облизнув саднящую ранку, поинтересовался Сайфер, поймав шальной взгляд девушки. — Айечка, похоже, мне есть, чему тебя поучить.

— Заткнись, — приказала она, тяжело дыша. Пригрозила, почти бессильно и неубедительно: — Иначе уйду, и будешь учить крыс. Или мокриц. Понятия не имею, кто здесь водится.

— Не уходи, — Мирт вновь облизнул губу, убирая кровь. — Приласкай меня, детка. Сейчас я весь твой. Ты же хочешь этого.

— Мой, говоришь? — Айя прищурилась. — Ну хорошо…

Снова шагнула к нему, почти касаясь его груди своей, опустила руку на член, второй провела по щеке. Заученные, механические движения, без страсти. И оттого долгожданная ласка казалась особенно унизительной, но отказаться от нее не было сил. Мирт закрыл глаза, чтобы не видеть презрительного взгляда маркизы, шевельнул бедрами, толкаясь навстречу нежной ладошке. Ни сил, ни желания думать сейчас о том, почему интерес и возбуждение в глазах Айи сменились почти что отвращением, не было. Пусть… пусть сполна насладится сейчас своим триумфом. Лишь бы не останавливалась. Слишком болезненным было возбуждение, слишком сильно хотелось получить удовлетворение, хотя бы ненадолго. Мирт не сомневался, что на белокурую бестию у него опять встанет почти моментально. Но сейчас он плавился от прикосновений умелых пальчиков. Ох, не пренебрегала маркиза уроками госпожи Треаль, точно не пренебрегала. И хвала Пресветлому.

— Айя, — хрипло полувыдохнул-полупростонал Мирт, окончательно отбросив гордость.

Маркиза вздрогнула, на миг сбившись с ритма. Собственное имя, произнесенное с такой страстью, прикрытые глаза Сайфера, совсем не ледяного, не скрывающего эмоций. Неужели он действительно хочет именно ее? Неужели ему не глубоко все равно в этот момент, чьи руки дарят ему наслаждение? От этих мыслей словно опалило огнем, заныли затвердевшие соски. Чужое желание, такое откровенное, неприкрытое, нашло отклик внутри. Моментально пересохло во рту, и Айя непроизвольно сглотнула, не отводя взгляда от едва запекшейся крови на губе Сайфера. Почему-то осознание, что она оставила эту метку, наполняло странным удовольствием. Не удержавшись, маркиза прижалась к своему пленнику, провела языком по ключице, уткнулась носом в шею, пьянея от морозно-свежего запаха. Положила ладонь ему на грудь, чувствуя, как бешено колотится сердце Снежного Сайфера. Да и ее собственное сейчас колотилось в том же ритме. Чувствуя, что парень близок к оргазму, она едва касалась его члена второй рукой, лаская легкими, почти невесомыми поглаживаниями. Не затем, чтобы помучить, а для того, чтобы продлить удовольствие.

— А-ай-йя, — простонал Мирт, распахнув шальные, невидящие глаза, толкаясь навстречу. Рванулся в цепях, забыв, что может причинить себе боль, сорвать с запястий кожу. — Не могу больше, не могу…

Делавент промолчала, боясь, что если ответит, голос сорвется, выдаст, что она далеко не так бесстрастна, как хотелось бы. Прижалась к Сайферу всем телом и ускорила движения ладони, чувствуя, как подкашиваются ноги от близости снежного мага. Когда горячее, густое семя выплеснулось в руку, нашла в себе силы отстраниться. Отерла пальцы об одежду, преувеличенно заботливо натянула на тяжело дышащего парня штаны.

— А говорил, продержишься долго, — выдохнула она, злясь что не сумела сдержать эмоции, и все получилось не так, как хотелось. — Я ожидала большего. Скорострел.

Во взгляде Мирта полыхнула такая ярость, что маркиза тут же пожалела о сказанном. "Этого он мне точно не простит", — обреченно пронеслось в голове. На миг захотелось трусливо сбежать, оставив пленника висеть в цепях. Дать ключ от кандалов кому-нибудь из слуг и приказать освободить страдальца, а потом пережить скандал, который непременно устроит папенька… Ну уж нет. Айя протянула руку, вспоминая уроки господина Лароша, нашла на шее парня нужную точку. Мирт рванулся в оковах, слишком поздно поняв, что задумала маркиза, но уже не успел увернуться. Тело бессильно обмякло. Дрожащими руками Айя провернула ключ в замке, торопливо сняла легкие цепи, едва не упав вместе с Миртом. У нее было не больше десяти минут, пока парень придет в себя. Положив рядом с ним флягу, схватила плащ, завернула в него цепи и сжала заранее купленный портальный амулет. Через несколько секунд в пещере остался только Снежный Сайфер.

Артефактор не подвел: амулет переместил Айю к заднему крыльцу столичного особняка Делавентов. Брезгливо скинув звякнувший сверток и плеть на руки первому попавшемуся слуге, она приказала:

— Цепи и плеть в подвал, плащ прачкам.

Не сомневаясь, что указание будет выполнено, поднялась по ступенькам и распахнула дверь. Отец хорошо вышколил слуг: все были исполнительны и неболтливы. Другие у маркиза не задерживались. Колинер Делавент умел доходчиво объяснить, что многие знания вкупе с длинным языком — многие печали, а вот незаинтересованность в личных хозяйских делах и короткая память поощряются. Впрочем, даже если бы отец узнал, что дочь отомстила одному из своих обидчиков, он не стал бы ее ругать. Но о подробностях Айя не рассказала бы ни под каким предлогом. Даже сейчас, при одном воспоминании о "наказании", по телу прокатилась жаркая волна. Как же приятно было понимать, что Снежный Сайфер, такой опасный, такой сильный, целиком и полностью оказался в ее власти. Как же приятно было заставить его сдаться, уступить, признать поражение. И как же приятно оказалось прикасаться к его мускулистому твердому телу… Айя вздрогнула, мотнула головой, отгоняя последнюю мысль. Легко взбежала по лестнице, вошла в свою комнату, тряхнула колокольчик, стоявший на журнальном столике. Горничная не заставила себя ждать, явилась через минуту.

— Приготовь ванну с розовым маслом, — бросила Айя, падая в глубокое кресло.

Взглянув на часы, на миг недовольно поджала губы. Провозилась дольше, чем планировала — уже перевалило за полдень. Придется перенести визит к портнихе, иначе они с отцом опять не успеют обсудить детали брачного договора с Элистером. А ведь до свадьбы всего два года, катастрофически мало. Граф Себастьян Бакрон, отец Эла, настаивал, что первый ребенок должен унаследовать титул их семьи. Желание графа было понятным: его жена Алисия, миниатюрная и изящная, словно статуэтка из дорогого маурского хрусталя, с трудом сумела подарить ему всего одного наследника после череды выкидышей, и господин Себастьян опасался, что невеста сына тоже окажется не слишком плодовитой. Делавенты, в свою очередь, требовали, чтобы в их род ввели первого ребенка и первого сына, и уступать ни Айя, ни Колинер не собирались. Особенно, после того, как старшая сестра юной маркизы расшиблась насмерть, упав с лошади, и Айя осталась единственной наследницей.