Особь-13

Он даже подумал: может, это дроиды? Разве могут живые существа несколько часов кряду вот так выкладываться по полной? Кто их разберет…

– Ты опять застрял? – прошипел над ухом Бак. – Давай, пора валить отсюда. Скоро народ расходиться начнет, вот с основным потоком и выйдем по-тихому…

– Да какое там расходиться! – возмутился Рэтт. – Еще только самых крутых петов распродали, не слышал, что ли? Еще часа четыре торги будут идти, как минимум!

– Вот-вот, сейчас кто уйдет, а кто в зал потянется, – мрачно сказал всезнающий Бак, снял кепку и пригладил непослушные вихры. – Хватит. Пенки сняли и будет. Завтра еще придем.

– Думаешь, завтра эти вот, – Рэтт кивнул на аквариум, – тоже будут? Или уберут их?

– Хорошо бы, оставили. Это нам на руку, все на них таращатся, а они… Слушай, правда, пойдем, а? – сам себя перебил вдруг он. – Мне все время кажется, что эти твари на меня пялятся. Как отвернусь – ну прям зудит между лопатками!

– Ты ж знаешь, я хорошо наблюдение срисовываю. Охрана вообще мимо нас смотрит, – помотал головой Рэтт, покосившись по сторонам. – Камеры если только, но…

– Не, это точно не камеры, живой взгляд, я будто не различаю… Не нравится мне это.

– Может, это Джерри? Сныкался где-то и…

– Да конечно, я ему давно велел убираться отсюда. Нет, Рэтт, ты как хочешь, а я пошел, – упрямо произнес Бак. Когда он этак вот набычивался, было ясно – спорить с ним бесполезно. – Чего и тебе желаю. Ну, идешь?

– Нет, – после паузы ответил тот. – Я тут потрусь еще маленько. Когда, как ты говоришь, покупатели на выход потянутся, я тоже свалю. А пока тут еще есть, кого пощипать…

– Слушай, не ты ли всегда говорил, что надо меру знать?

– Так я знаю.

– Ну, воля твоя, – Бак отвернулся, потом все-таки буркнул через плечо: – Если загребут, учти, я тебя искать не стану. Джерри уже подрос, с ним буду работать. И барахло твое ему отдам, ясно?

– Угу, напугал монгрела грабежом, – фыркнул Рэтт. – Иди уж…

Он подождал, пока Бак скроется из виду, потом снова повернулся к подводным танцовщицам. Воровать Рэтт сегодня больше не собирался, а Баку, если тот спросит, где добыча, скажет… ну, что охранник начал подозрительно коситься, вот Рэтт и сунул руки для разнообразия в собственные карманы, а не в чужие.

Холл тем временем действительно начал пустеть, а русалки-синхронистки, будто утомившись, сменили быстрый танец на медленный – теперь они плавно меняли позы, словно перетекая из одной в другую. Свечение их сделалось приглушенным, а иногда пропадало вовсе, только в темной толще воды вспыхивали и гасли бесчисленные искры, которыми были усеяны длинные распущенные волосы.

Рэтт решил взглянуть и на других: теперь уже нет нужды пробиваться сквозь плотные ряды зевак, можно подойти к аквариуму почти свободно. Самца он, правда, обогнул по широкой дуге: ему показалось, что Бак был прав, и что это чудище внимательно следит за его передвижениями. Почудилось, наверно… А может, русалки просто реагируют на движение? Хотя тогда они бы чокнулись: люди кругом так и мельтешат!

Он полюбовался еще парочкой русалок: обе изображали танец у шеста, и так изгибались, так обвивали блестящий металлический стержень, что Рэтт поспешил отойти, пока у него не встал. Разгуливать по холлу в таком виде как-то не хотелось, это ж не Керес, где хоть без штанов выйди – никого это не удивит и не возмутит, разве что неприятностей на свою задницу найдешь…

Подумав, Рэтт двинулся к выходу, но задержался возле самой первой из увиденных русалок. Вообще-то, он пропускал обходящих зал охранников, но они лишь мельком взглянули на него и пошли своей дорогой. Рэтт же посмотрел вверх – аквариум был установлен на подиуме, чтобы его обитательницу было видно даже поверх голов… и встретился взглядом с русалкой.

Баку не показалось: хвостатая тварь в самом деле пристально рассматривала человека, даже опустилась на самое дно аквариума, чтобы оказаться на одном уровне с Рэттом.

Он присмотрелся и невольно вздрогнул: издалека могло показаться, что лицо у русалки почти человеческое, а все эти выросты, гребень – что-то вроде карнавальной маски. Нет, сходство с человеком имелось, и достаточно явное, но… пропорции, черты – всё это было совершенно чуждым.

Ушей нет, зачем-то отметил Рэтт, нос – не нос, а одно название. Может, русалка им и дышать не может, просто нарост такой на «лице»… а это вовсе не яркие сочные губы, а костяные пластинки. Рот, кстати, большой, и когда русалка его приоткрывает, будто бы от любопытства, можно увидеть острые зубы.

Волосы… а волосы ли это? Зачем они водному жителю? Больше всего спутанная грива походила на колышущиеся щупальца медузы – Рэтт видел их по визору.

А вот грудь – Рэтт невольно сглотнул, – похоже, настоящая, немаленькая такая, упругая даже с виду, с крупными торчащими зеленоватыми сосками. И, кстати, когда он присмотрелся получше, стало ясно, что костяные наросты на ребрах, на плечах, как и чешуйки на руках русалки – декоративные. И хвост у нее гладкий, просто рисунок на коже имитирует чешую.

Русалка вдруг сунулась к самому стеклу, уставилась на Рэтта в упор. Глаза у нее были большие, круглые; когда он чуть отстранился, и на лицо русалки упал луч яркого света, Рэтт успел заметить, что и зрачки у нее невиданные – будто бы серповидная щель… Впрочем ему могло и показаться – зрительный контакт длился несколько секунд, не более, а потом русалка отпрянула и выпрямилась. Он отошел на несколько шагов, чтобы видеть ее во весь рост: сейчас она сладострастно выгнулась, одной рукой и хвостом уцепившись за шест, выставила грудь… и цвет изменился: по всему русалочьему телу будто прошла волна, плавники, хвост и даже грива запульсировали в ритме сердца густо-алым, багряным, кроваво-красным…

Рэтту вдруг стало жарко: он увидел, как раздвигаются костяные пластинки внизу живота русалки – это место было как раз на уровне его глаз. Он снова вспомнил ту передачу по визору – там показывали не только медуз, а еще и моллюсков, и вот сейчас Рэтт словно снова увидел, как медленно раскрывается прочная раковина, обнажая складчатую розо-алую внутренность…

Он вздрогнул и встряхнул головой, отгоняя наваждение. Во рту почему-то пересохло, дышал он так, будто только что драпал от полиции, в ушах грохотал пульс, ну а в штанах было не просто тесно, а очень тесно. Спасибо, хоть куртка кое-как прикрывала оттопырившуюся ширинку.

– Ну ты и извращенец, Рэтт, – едва слышно сказал он сам себе, когда сумел отдышаться. – Или, может, она гипнотизирует?..

Русалка взглянула на него сверху вниз (ему показалось, что с насмешкой) и отвернулась. Теперь она смотрела на того самца, красовавшегося в полной боевой готовности. Очевидно, это представление предназначалось именно ему, а вовсе не Рэтту, так что он плюнул да и пошел восвояси.

Только все равно чувствовал пристальный взгляд, устремленный ему в спину. А еще… еще он ощущал странное раздражение и досаду.

«Приревновал, что ли? – мелькнуло в голове. – Да ну, чушь какая!»

И Рэтт ушел, подумав, что больше здесь не появится. Ну, во всяком случае, до тех пор, пока не увезут русалок. Не могут же их вечно держать в Мистраль-парке!

*

Без дела Особи сидеть не могли: энергия требовала выхода, и даже безудержного спаривания друг с другом не хватало, чтобы сбросить напряжение. Но боевых заданий больше не было: Особи оказались даже слишком эффективными и выполнили задачу, ради которой были созданы, в самые сжатые сроки.

Особь-13 слышала, как Посвященные обсуждали, что теперь будет с продуктами эксперимента. Они сходились на том, что уничтожить столько здоровых работоспособных экземпляров Создатель не позволит, но и держать их в бассейне невозможно – рано или поздно они взбесятся и переубивают друг друга. Содержать поодиночке – тоже не лучший вариант, Особи – стайные существа, им необходимо общение с себе подобными. Выпустить в океан и позволить жить там бесконтрольно… недопустимо. Пока спасали бесконечные тренировки, но они были слишком однообразны, и интерес Особей к ним начал угасать.