Страница 19 из 27
Мягко прошуршав по булыжной мостовой, запылённый легковой автомобиль остановился перед высоким крыльцом фельдкомендатуры, где их уже ждали. Пожилой гауптман спустился с крыльца и с достоинством представился: – Начальник фельдкомендатуры гауптман Шрёдер.
Щёлкнув каблуками Зейдель и Краузе в свою очередь тоже представились и поднялись за капитаном в просторный и светлый кабинет на втором этаже. Сели за стол и после обмена первыми впечатлениями Шрёдер предложил приступить к делам.
– Господа офицеры. Моё начальство, – капитан многозначительно поднял глаза к потолку, – вчера позвонило и попросило встретить вас, обустроить, ввести в курс дела и на первых порах помочь. На данный момент в городе размещены тыловые части и подразделения обеспечивающие боевые действия Группы армий «А». Помимо них здесь развёрнут госпиталь, организовывается дом отдыха для реабилитации раненых офицеров и солдат. А также моя комендатура для обеспечения порядка в тыловой полосе армии. В вашу задачу, как меня проинформировали, входит развёртывание местной администрации, органов обеспечивающих порядок, а также оказание помощи в развёртывание ряда вспомогательных структур. Я сам и моя комендатура, по моим данным, здесь ещё будет работать максимум дней десять, а потом тоже пойдём вперёд за войсками. Поэтому, в это время как мы ещё будем здесь, прошу обращаться, если на это возникнет необходимость. Поможем. Обстановка в целом в нашем районе спокойная. Местное население встречает наши доблестные войска в основном доброжелательно. Восторга, конечно, не выказывают, но со своей участью смирились. Несколько дней тому назад, ко мне приходил местный житель, бывший работник исполнительной власти и предлагал свои услуги на будущем посту бургомистра. И у него, по его словам, есть список, кто возглавит остальные должности. Я распорядился и завтра в десять часов он будет у меня. Познакомитесь и присмотритесь к нему. Как я говорил обстановка у нас нормальная, но отдельные группы солдат и офицеров из разбитых русских частей пробираются на восток и иной раз нападают на одиночные машины. Так произошло и с вашими предшественниками. Они погибли, наткнувшись на большую группу русских, возглавляемых офицером. Мы тут же организовали преследование и прочёсывание. И в десяти километрах от места засады уничтожили их. Поэтому будьте осторожны при передвижениях вне города. Но это явление идёт на спад. Много русских солдат по пути на восток оседает в деревнях. Думаю, что недели через две этот поток иссякнет совсем.
Здание для ваших служб уже приводят в порядок. Оно здесь, на площади, двухэтажное. Завтра его тоже посмотрите. А дня два поработаете здесь. Пару кабинетов вам подготовлено.
Квартиры тоже подготовлены, жить будете на соседней улице в двух, рядом расположенных домах. Их хозяева выселены в другие помещения, но они отвечают за порядок в доме и если согласитесь там столоваться, то они будут готовить для вас еду.
А сейчас прошу вас за стол. Перекусим и выпьем за будущее сотрудничество.
* * *
Курт Зейдель спокойно закурил сигарету, откинулся на спинку удобного кресла и по-хозяйски подумал: – Надо будет потом забрать в свой кабинет…, – и сквозь выпущенный дым, оценивающе посмотрел на сидящего по другую сторону стола русского.
Чуть выше среднего роста, крепкий телом, располагающее, открытое русское лицо. Чувствует себя несколько скованно перед немецким офицером, но сдержанные движения и взгляд выдаёт довольно решительного человека. Одет хоть и в костюме с хорошо подобранным галстуком, но в целом довольно скучновато. А так он понравился Курту, но обер-лейтенант решил не выдавать своего впечатления и сыграть по жёсткому варианту, чтобы толкнуть русского на большее откровение и крепко ему вбить в мозги, что хоть он и будет бургомистром, единственные хозяева здесь это немцы.
– Господин…, – Курт прекрасно запомнил имя отчество посетителя, но сознательно потянул, ээээ…
– Тимохин Сергей Константинович, господин обер-лейтенант. – Почтительно подсказал русский.
– Да, да. Господин Тимохин, буду откровенен. В данный момент у меня очень мало времени и я надеялся, что приняв вас, быстро решу вопрос с постом бургомистра и также с частью вопросов, который будет решать бургомистр. А что я слышу….? У меня на приёме большевик, коммунист, который честно и добросовестно работал на Советскую власть. И сейчас он пытается меня уверить, что также честно и добросовестно будет работать на Великую Германию…. Не верю…., и не получается поверить. Поэтому, я сейчас вызову солдат и мы вас отдадим в другие руки, а они пусть разбираются с какой целью вы пытаетесь втереться к нам в доверие, – Курт сделал вид, что потянулся к колокольчику, заменяющий кнопку вызова, но остановил свою руку, увидев как русский слегка побледнел и, всё же сохраняя достоинство, протестующее поднял руку.
– Господин обер-лейтенант…., давайте пока не будем вызывать конвой, а я попытаюсь объяснить причины, по которым искренне пришёл к вам.
– Хорошо, господин Тимохин, у вас есть ещё несколько минут. Попробуйте убедить меня в своей искренности. Не сумеете, через полчаса, вас будут допрашивать уже в другом кабинете. Очень больно будут допрашивать. Прошу…
Тимохин секунд на двадцать задумался, а потом вполне толково и логично стал разъяснять свою позицию.
– Господин обер-лейтенант. Что такое государственная власть? – Риторически задал он вопрос и сам тут же поспешно ответил, развивая мысль, – А это инструмент, с помощью которого мыслящий, энергичный, стремящий к новым высотам человек может достигнуть более высоких горизонтов и благ. И тут не важно: то ли это царская власть, то ли Советская, то ли, извините, государственная власть Великой Германии…
– Смело, смело, господин Тимохин…, – поощрил Зейдель.
– Так вот, – ободрённый доброжелательным тоном немецкого офицера, Тимохин продолжил уже более уверенно, – господин, обер-лейтенант. Мне совершенно безразлична Советская власть. Я также добросовестно работал бы и при другой власти. Скажу даже больше, она меня не обижала, не устраивала на меня гонения и не ущемляла. Также же я знаю, чтобы добиться высокого положения при любой власти надо много, добросовестно и честно работать. Да.., при этом можно немного что-то и урвать уже и себе от власти. Но это должно быть в разумных пределах и размерах. В Советской России существовало две ветви власти. Одна – это партийная. У нас в районе существовал районный комитет партии во главе с первым секретарём. Это основная власть, которая давала указания что делать и как. А также под её контролем было всё. Там работали настоящие коммунисты, которые задавали тон во всей жизни. Власть райкома пронизывала все слои общества, как по вертикали, так и по горизонтали и её решения по любому вопросу – были окончательны. А вторая ветвь власти – это исполнительная. Вот я и работал в исполкоме: то есть в исполнительном комитете, который исполнял указания райкома. Только исполнял. Инициатива была наказуема. Здесь тоже была власть, но чисто номинальная и только в своей исполнительной вертикали. И я был только исполнителем. Но хорошим исполнителем.
Теперь насчёт моего членства в партии. Да…, я был коммунистом. И как здравомыслящий человек понимал, что не будучи коммунистом – не смогу занять достойное место в обществе и во властной вертикали. Поэтому вступил в партию. Да.., выступал на партийных собраниях, голосовал за решения партии, клеймил и поддерживал. Да…, это было и это были такие правила игры. Зато я работал, имел хоть и небольшую – но власть. Имел достаток и мог вполне нормально обеспечить свою семью. В этом с чисто житейской точки зрения ничего преступного и зазорного для Великой Германии нет.
И последнее. Думаю, что назначение на пост бургомистра бывшего коммуниста, представителя Советской исполнительной власти ещё больше укрепит в сознании простых русских людей, что с Советской властью покончено.
Тимохин замолчал и, достав белоснежный носовой платок, не скрываясь, вытер испарину на лбу.