Закрытая книга

Опомнившись, она оглянулась и нашла своих сопровождающих, с чистой и незамутненной радостью рассматривающих её. В этот момент она поняла, они — её стая. Им Хибари доверит свою спину и может быть, когда-нибудь, назовет свое имя. Документы на которое лежали в ячейке швейцарского банка. Фуккацуми Родери-Хибари родилась 7 апреля.

Члены Дисциплинарного Комитета никогда не признаются, почему они так верны именно Хибари Кее. Потому что спрашивать о таком будет только посторонний, свои и так знают, почему два раза в неделю на столе у Хибари-сама появляется в два раза больше документов, остается незапертым кабинет музыки и полы в коридорах натерты до скрипа, а вокруг школы двойной незаметный кордон.

В эти дни Хибари-сама после документов заходит в чистый класс, открывает окно и играет для верных слушателей. В такие моменты не кричит Рехей, затихают птицы и вечно холодный тихий голос становится цветным. Хибари Кея заслужила верность Дисциплинарного Комитета не пением, но для того чтобы услышать её голос во время игры на инструменте они будут выполнять все её приказы и приползать к ней в самом тяжелом состоянии.

Фуккацуми аккуратно оживала. Депрессия и грусть потихоньку отступали. Возвращалась большая часть памяти Хэллан, воскрешался характер Кеи, все это переплеталось, истончалась грань. И свой тринадцатый день рождения она встречала с полностью цельной личностью.

Больше не было разделения на Хэллан и Кею, была Фуккацуми. Память старшей, её навыки и рефлексы прижились благодаря ежедневным тренировкам, характер Кеи, пусть от неё осталась только страсть к хорошей драке, теперь позволял получать заряд бодрости от спаррингов с Рехеем.

Абсолютно новая личность, рожденная из сплава двух отчаянных душ, была кристально-чистой. Всё, что у неё было - это сухая память предшественниц и внутренний мир, что создавался в процессе развития.

В целом, оглянувшись, девушка поняла, что все не так уж и плохо. У неё есть дом, который она честно защитила с помощью пламени Облака, настроив систему свой-чужой. У неё есть люди, с которыми приятно общаться на разные темы. Отсутствие эмоций - это, конечно, плохо, но благодаря этому она психически стабильная личность. Если бы они у неё были, то она бы слетела с катушек. Все-таки количество трупов на её кладбище уже давно перевалило за вторую сотню, а ей всего-то тринадцать. Отец не мозолит глаза. Что ей еще надо?

Дожить до двадцати.

Перезагрузка системы была завершена.

Комментарий к А жить еще тяжелее.

Двадцать* - возраст совершеннолетия в Японии.

… Быть великим в милосердии.* - Клятва взята отсюда: http://fight.uazone.net/history/samurai.html

========== Однако ==========

Начало нового учебного года прошло спокойно. Линейка и прочие организовачные мероприятия не требовали привлечения Дисциплинарного Комитета, а потому Хибари сейчас абсолютно спокойно шла к своему дому. В голове привычно текли мысли по дальнейшим планам и анализу текущей ситуации. Но, заметив у дверей дома людей своего отца, все размышления отошли на второй план. Отец приехал лично.

Он сидел в гостиной, за небольшим столиком. Перед ним стояла кружка с чаем, жасминовым, подметил холодный анализ, и вся его поза выражала, что здесь он только ради того, чтобы отдать очередные приказы.

— Дочь.

— Хибари-сама. — Спокойный голос, равнодушный поклон и холодный расчет во взгляде. Девочка повзрослела.

— Ты делаешь успехи, молодец.

— Благодарю, Хибари-сама. — Безразличие, она слишком напряжена, весь теневой мир Японии знает про неуловимого убийцу «Хулуме», на чьем счету уже двадцать жизней, а так же про то, что в Намимори теперь практически нет якудза. Скольких же она убила лично?

— Кея, ни при каких обстоятельствах, кроме прямой и имеющей доказательства угрозе мирному населению, не способной разрешиться иначе, нежели устранением вменяемого человека, ответственного за данный инцидент, ты не должна убивать. Тебе понятно?

— Да, Хибари-сама. — Глаза чуть темнеют, недовольна или рассчитывает как обойти приказ? Скорее всего, второе.

— Так же, ты не должна покрывать убийц или отдавать приказы, выполнение которых подразумевает, ведет или как-то иначе относится к устранению людей.

— Как скажете, Хибари-сама. — А вот теперь она смирилась, если такое слово может быть к ней применимо.

— В скором времени сюда приедет репетитор претендента на пост Десятого Дона Вонголы, ни ты, ни твои люди, ни кто-либо другой, хоть как-то относящийся к тебе, не должен мешать воспитательному процессу.

— Будет сделано, Хибари-сама.

— И напоследок, приказы, просьбы и любые другие замечания репетитора должны быть исполнены, если не противоречат основным догмам и твоему желанию. Я понятно выражаюсь?

— Да, Хибари-сама. — Вот и все, неприятный разговор закончен, теперь можно и уехать. Надеюсь, Десятый заинтересует Кею, и она добровольно примет его в роли Неба, но это сомнительно. До чего же она холодна.

— Замечательно, было приятно с тобой повидаться. До скорого.

— До свидания, Хибари-сама.

— Кусакабе. Завтра на первом уроке общий сбор. Передай остальным.

— Как скажете Хибари-сама.

Девушка ненадолго замолчала и внимательно посмотрела в окно, потом отвернулась и произнесла:

— Можешь звать Кея.

Кусакабе Тетсуя растерянно посмотрел на неё, а потом, чуть сощурившись, кивнул.

— Хорошо, Кея-сама.

Хибари приподняла бровь, а потом хмыкнула. Это было самым большим проявлением эмоций в чьем либо присутствии, что еще больше подтолкнуло Тетсую к выводу о том, что скоро у них будут проблемы. Если они еще не начались. Потому что точно также она себя вела незадолго до начала битвы против якудз в Намимори.

Девушка, в одиночку вырезавшая сотню руководящих лиц, потом сумевшая объединить разрозненные структуры, при этом не потревожив гражданских и даже своеобразно улучшив их благосостояние. Вот какой видели её члены ДК. А также холодной, смертоносной и готовой на многое ради тех, о ком она должна заботится.

И лишь Тетсуе было позволено замечать бинты на бледной коже, видеть изменения в выражении глаз и слышать эмоции в её голосе постоянно. Были еще Рехей и Киоко, но о девушке Кея заботилась, ограждала от многого, что по её мнению было губительно, как и о парне. Пусть она им доверяла, но немного по-другому, они ни разу не видели её кровь.

Фуккацуми внимательно наблюдала за каждым в этой комнате и видела, приказ им понятен, неприятен, но раз Глава сказала, значит надо сделать. Это было хорошо и правильно, впрочем, как и всегда, каждый из здесь находящихся уже давно доказал свою преданность.

Когда Савада в одних трусах пробежался по городу мимо члена ДК, тот сделал вид, что не заметил. Приказ Хибари-самы был достаточно чёток: «Саваду — не трогать». Почему именно его, никто даже не думал.

Когда по школе пошли слухи о «дуэли» за сердце и руку Киоко, Хибари лишь хмыкнула, рядом находящиеся подчиненные поняли это как приказ продолжить невмешательство. На лысого Мочиду не один из них не обращал внимания больше чем на куст.