Закрытая книга

Но это если хорошенько приглядеться и прислушаться… – гомон стоит несусветный. Захочешь – не заснёшь!

На самом деле – всё это враньё!

Это созвездия не могут угомониться, как животные в хлеве. В итальянских городках жизнь только и начинается с закатом солнца.

Тишина дожидается, когда последнее эхо растает вдалеке и вновь возвращается на остывающую от полуденного зноя крышу, но её спугивает уверенный и звонкий голос третьей.

- Тогда открываются двери всех баров, джелатерий, пиццерий, магазинов, театров и бог знает чего… И все остальные двери, окна и балконы, обычно наглухо закрытые в полуденный зной – открываются настежь.

Гвалт стоит – неимоверный. Как тут уснуть бедным Псам, Китам и Плешивым Гиенам?

Я вскинул красный рюкзак и пошёл вниз, по серпантину, среди чёрных, как вавилонские чудовища в темноте, олив. К морю. И Коты, и Девы, и Киты потянулись следом по небу, смешно перебирая ногами и зевая.

Я вышел к морю, скользя стоптанными кроссовками на изъеденных злыми зимними прибоями рифах марины, и замер. И теперь, обмирая от хруста, переваливался с пятки на носок, и наблюдал, как медленно вздымается у ног и опадает невидимое в темноте тело Моря. Как обмякают, словно дети на руках, угомонившиеся Гады Морские Всякие. Их вялые ноги смешно свисали с Неба, цепляя голову, точно вывешенное на просушку бельё синьорой Ритой, поперёк узкой улицы Альбикокко, в суматошном Бари. У некоторых ноги дёргались во сне, когда ему снятся утки…

Чудилось: я слышу их тяжкие вздохи и всхлипы; и ещё – их тепло.

Как если схватить большую голову «Тельца» и прижаться к его жаркому фыркающему носу.*

Тишина все еще робко, но с каждой секундой все уверенней возвращается на законное место и словно большой пушистый зверь, прижимается к двум девушкам. Закрывает им рот и уши большим теплым боком, обязательно серым, и устраивается на их коленях, давая доступ кислороду, внимательно слядя за ними. Но сидящим на крыше не нужны слова чтобы понимать друг друга, и они просто наслаждаются ситуацией.

Определяет то, что будет с тобой завтра…

Комментарий к Взгляд в сторону. То, что будет.

Синигами* - японский бог смерти

Buona sera* - добрый вечер

Scusi, signore* - извините, сеньор

фыркающему носу.* - история взята с “http://www.peremeny.ru/blog/13339”

Небольшое отступление, необходимое для дальнейших событий в мире TYL.

========== Взгляд в сторону. Немного ни о чем ==========

Этот мир не принимал меня. Этот мир не желал давать мне свободу. И я рассмеялась ему в лицо.

Всё началось банально. Сначала легкие пожелания в дружественной форме, которые не выполнить трудно, потом откровенные приказы и требования подчинения.

До двадцати лет я была не способна сопротивляться. И не потому, что закон Японии или еще что, в конце концов, ничто не мешало мне сменить гражданство, просто именно в двадцать лет я бы полностью взяла под контроль свою силу смогла бы работать с ней в полном объеме. И я терпела.

Откровенную слабость Неба, неспособного убить, а потом жалеющего о каждом трупе на своих руках. Если он так не хочет убивать и такой правильный, пускай пускает пулю в лоб или просит о подобном нас. Я всегда готова его отправить в мир иной.

Недоверие Дождя, скрывающего себя за своей силой. Если он нам настолько не доверяет, что прячется каждый раз за вечную улыбку, о какой команде может идти речь? Тебе больно, тяжело или плохо и у тебя есть семья, так расскажи им об этом и позволь помочь - это доверие. А не вечная улыбка и слова “я сам со всем разберусь”.

Лживость Тумана, вечно скрывающего правду в своей силе. Я его понимала, видела в нем свое кривое отображение и, иногда, зачищала за ним хвосты. Но меня бесило быть его нянькой. Какого дьявола этот великовозрастной ребенок не может сам чисто выполнить задание? А Хроме? Я понимаю, выбора у неё не было, да и сейчас не особо есть.

Единственное, о чем я сожалела, так это о Рехее. Солнце, которое сожгло само себя ради других. Его Пламя с каждым днем было все жарче и концентрирование, и все понимали не за горами тот день, когда родится сверхновая, что испепелит всех.

Я ненавидела Саваду за то, что Сасагава пришел ко мне с пистолетом полным патронов на мое двадцатилетие и сказал: “Если ты уходишь, то пусти мне всю обойму в лоб”. И я осталась, потому что знала, кто займет его место, а на Киоко у меня просто не поднялась бы рука. Точно так же как и на Ламбо, на Хроме.

Я презирала Вонголу за то, что все они шли ко мне, а не к Саваде. Я рвала себе жилы ради них, выворачивала себя наизнанку. А потом чертов Савада сдох. Позволил Бьякурану пустить ему пулю в лоб, прикрываясь сумасбродным планом и глупым лозунгом. Не в моих интересах было срывать весь спектакль, а потому я играла по нотам до тех пор, пока я-из-прошлого не начала появляться. А вот после этого я совершила огромную дерзость по местным меркам. Я ушла. Плюнула на прошлое и клятвы, привязанности и тех, кого мне навязали в стаю.

Вместо моего тела, после пропажи Кеи-из-прошлого возник лишь пистолет и семь патронов в магазине. Одна ячейка была пустой, с запиской.

“Моё сердце стучит только для тех, кто умеет его слушать. Для остальных у меня сердца нет”.

Я не знаю, что происходило дальше в том мире. Я не знаю, каковы были последствия моего поступка. Я ушла дальше, по Дороге Миров, впервые ступив на неё осознанно. Оставив в ячейке швейцарского банка документы, деньги и две флешки, со всем необходимым для перемещения в Академию Балаур. Ключ же отдала маленькой шестилетней девочке, Кац Умифу. Жительнице славного города Эрденет*, в котором Кея Хибари никогда не была.

Комментарий к Взгляд в сторону. Немного ни о чем

Эрденет* - напоминаю, что Хэллан Родери можно назвать орчанкой или жительницей степи. В её родном мире был город Эрден, столица её государства. (Это не упоминалось)

Это то что было до арки TYL в мире TYL и немного после. Продолжение если и будет то не скоро и о той версии событий, что “прыгала” по времени, проще говоря - канон.

========== Give Peace a Chance ==========

- Ксо, - тихо разлетается по коридору школы.

- Хибари-сан идет, - словно шелест ветра.

Тсуна оборачивается, глаза непроизвольно замирают на высокой, сильной и мужественной фигуре его Хранителя. Она идет как королева, с достоинством и гордостью, придирчиво осматривая краем глаза стены, полы и потолки - высматривая трещины. Школьники жмутся к стенам, и Тсуна, только благодаря чему-то внутри, что шепчет “она не тронет”, остается на месте.

- Хибари-сан, - немного нервно окликает он.

- Савада, - холодный блик серых глаз, - снова взыграл стадный инстинкт, травоядные?

- Ты в порядке, - улыбаясь, отвечает Такеши, чуть прикрывая глаза, - я рад. Снова патрулируешь школу?

- Я на проверке, - Тсуна видит фиолетовое пламя в глазах Кеи, - хочу убедиться, что каждая маленькая трещина была заделана, - и ему кажется, будто вокруг её фигуры прямо сейчас начинает формироваться облако тьмы.

Недавние мысли о Занзасе становятся такими мелочными и глупыми. Право слово, что может сделать с ним гайдзин, что не переплюнет ГДК?