Страница 19 из 23

Балканы: окраины империй

Шарый Андрей Васильевич

Горельефы памятников советским воинам-освободителям в Пловдиве и Софии. Фото автора

В начале 1990-х годов группа энтузиастов добивалась сноса памятника Алеше, но порыва не хватило, русофильство, а оно действительно в этой стране существует, оказалось сильнее. Разные его проявления в Болгарии встречаешь на каждом шагу: пафосные рестораны “Петр I” и “Россия” с куполами храма Василия Блаженного на рекламных плакатах, магазины “Березка” с горячими пирожками и песенками Алены Апиной из динамиков, многочисленные улицы с русскими именами. Ну и, понятно, улыбки болгарских друзей, хотя таксист обсчитает тебя запросто, даром что братушка. Для туристов или мигрантов из бывшего СССР (и тех, и других здесь предостаточно) Болгария – такая “минимальная” заграница, с приближенными к отечественным бытовым укладом и перечнем услуг, со схожей ценовой политикой. Почти понятный язык, столь же скромный, как и до2ма, средний доход, сравнимая с уровнем развития областных центров где-нибудь на юге России или в Центральной Украине городская инфраструктура – только с приятным южным климатом и ощущением непричастности к местным политическим или социальным проблемам, поскольку все они чужие, а не свои.

К вершине холма Бунарджик из разбитого талантливым местным архитектором Здравко Василковым городского парка, ограниченного Торговой гимназией, Русским бульваром и улицей Волга, ведут ровно 100 монументальных ступеней. Уничтожение такого, как Алеша, мемориала наверняка представило бы для городских властей серьезную проблему: куда, спрашивается, девать кубокилометры гранита и бетона, где брать немалые средства на рекультивацию территории? К подобным вопросам бывшие союзники СССР в бывшей Восточной Европе подходили по-разному. Гигантский памятник Иосифу Сталину на Летенской площадке в Праге в 1962 году взорвали, но все его тяжеловесное обрамление – террасы, лестницы, подземелье и остов скульптуры – так и стоит без использования до сих пор. На месте Сталина методично отсчитывает послекоммунистическое время метроном с высокой тонкой стрелкой. Венграм повезло больше: скульптор Жигмонд Кишфалуди-Штробль замышлял памятник благодарности на горе Геллерт еще при нацизме, но проект вышел в итоге исторически мультифункциональным. 14-метровая бронзовая женщина с пальмовой ветвью в руках символизирует абстрактную идею освобождения. Поэтому до начала 1990-х у подножия монумента было написано о памяти советских воинов, а теперь написано о памяти “…отдавших свои жизни за свободу, процветание и независимость Венгрии”.

Пловдивский Алеша никогда не поднимет над головой пальмовую ветвь. Город идеологически противопоставил монументу на холме Бунарджик – его, как победоносную Красную армию, одолеть нельзя – скромный мемориал памяти жертв коммунистических репрессий, то есть тех самых людей, которых после перехвата власти в Болгарии, фигурально говоря, расстреливали из Алешиных автоматов. Памятник стоит на площади, слева от здания областного правительства, едва видимый в тени деревьев.

Пловдив. Мужская гимназия Святых Кирилла и Мефодия. Открытка. 1900 год. Государственное агентство “Архивы”, София

Пловдив устроен так, что коли хочешь город посмотреть, то шагаешь вверх и вниз, преимущественно по неровной мостовой из гранитной крошки или крупного необработанного камня. Справочники сообщают, что древний Филиппополь стоял на семи (ну кто бы сомневался!) холмах, один, самый каменный, правда, срыли, постепенно потратив его внутренности на памятники и мостовые. Камень называется сиенит, это такие огромные живописные бульники, мерцающие разноцветными отливами. Пока не сбилось дыхание, я вскарабкался на три главные пловдивские горы. Один холм занят Алешей, на втором и третьем размещены телевизионные антенны и радиорелейные дела, на четвертом воздвигнута османских времен 46-метровая часовая башня без часов, на пятом – руины доантичного фракийского поселения. Это главное доказательство популярного здесь тезиса о том, что Пловдив/Филиппополь едва ли не самый старый город Европы с непрерывной восьмитысячелетней летописью человеческой деятельности. Получается, появление здесь частей Красной армии – главный эпизод вечности, раз главный памятник посвящен именно этому событию?

ДЕТИ БАЛКАН

НАИМ СУЛЕЙМАНОГЛУ

карманный Геркулес

Наим Сулейманоглу по прозвищу Карманный Геркулес – самый титулованный спортсмен в истории тяжелой атлетики: трехкратный олимпийский чемпион, семикратный чемпион мира, обладатель 46 мировых рекордов. Выдающийся атлет, он родился в 1967 году в турецкой семье в селе Птичар на юге Болгарии. При росте 150 сантиметров Сулейманоглу в толчке поднимал вес, более чем троекратно превышавший его собственный (в разные периоды – от 55 до 63 килограммов). Начал международную карьеру в сборной Болгарии под именем Наим Сулейманов; свой первый мировой рекорд, будучи 16 лет от роду, установил на чемпионате мира в Москве. Олимпиаду 1984 года Сулейманову пришлось пропустить, поскольку зависимые от СССР страны бойкотировали Игры в Лос-Анджелесе. В конце того же года в ходе кампании по насильственной ассимиляции мусульманского населения спортсмен вынужден был сменить имя и фамилию, его превратили в Наума Шаламанова. Как и других известных болгарских турок, Сулейманова-Шаламанова заставили подписать письмо в поддержку так называемого процесса возрождения, сопротивление которому расценивалось как уголовное преступление. Коммунистические власти сочли всех живущих в стране турок болгарами, позабывшими под тяготами османского ига о том, что они болгары. Свои имена и фамилии вынуждены были сменить по крайней мере несколько сотен тысяч человек; тысячи несогласных отправили в тюрьмы. В декабре 1986 года во время Кубка мира в Мельбурне Шаламанов бежал из расположения болгарской сборной. В Софии о его исчезновении сообщили как о спланированном турецкими спецслужбами похищении. Ставший Наимом Сулейманоглу спортсмен опроверг эти сведения. Официальная позиция Софии была такой: штангист делал противоречившие “болгарской линии” заявления, находясь якобы под воздействием психотропных препаратов. Сулейманоглу вернулся на помост после того, как Турция выплатила Болгарской федерации тяжелой атлетики более миллиона долларов за разрешение выступать под другим флагом. Родственникам Сулейманоглу, находившимся в Болгарии фактически в качестве заложников, разрешили выехать в Стамбул. Карманный Геркулес с лихвой вернул своей новой родине потраченные средства, завоевав для Турции три олимпийских “золота” и выиграв пять чемпионатов мира подряд. С результатом 504 балла он до сих пор возглавляет таблицу коэффициента Синклера (этот показатель дает математический ответ на вопрос, какую штангу мог бы поднять атлет, если бы его собственный вес соответствовал нормативу супертяжелой категории). Спортивная карьера Сулейманоглу завершилась в 2000 году поражением на Олимпиаде в Сиднее, после чего он занялся политикой и безуспешно баллотировался в турецкий парламент. В 2017-м Сулейманоглу скончался от цирроза печени.

Римляне и греки оставили в Пловдиве многочисленные следы – и развалины стадиона, над которыми проложен центральный проспект, и прекрасный древний театр, роскошнее которого мне доводилось видеть разве что в Таормине на Сицилии, и термы, и фундаменты разных гражданских зданий и построек. Все это постепенно приводят в порядок соразмерно скромному болгарскому бюджету, не в смысле достраивают, а в смысле по-научному правильно обрамляют для доступа туристов. Ключевую роль в возвращении Пловдиву славы античного Филиппополя и османского Фелибе сыграл местный культпросветработник Атанас Крастев, известный в городе как Начо Културата (Культура). По инициативе и под его руководством управление “Старый Пловдив” отреставрировало 130 памятников истории. В начале XXI века Крастев, по хорошему одержимый реставраторским делом подвижник, умер, оставив землякам самые добрые воспоминания о себе. Ему посвящен скромный музей, но не его скульптура стоит на холме Бунарджик; да Начо Культура, я уверен, и не хотел бы подобной памяти. Вот такие люди, как археолог Крастев и садовый архитектор Василков, и передают от поколения к поколению заботу о большой стране и о своей малой родине, вот ими-то и стоит гордиться.