Сам ты Любаша

Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу.

***

Расслабься и не думай, тело все помнит… А вот хрен там был.

Сидя на жесткой деревянной скамье перед, надо признать, вполне похожим на продающиеся в современных московских магазинах зеркалом, Кирилл яростно орудовал костяным гребнем, пытаясь расчесать изрядно спутавшиеся волосы. Как соорудить из них нечто, хотя бы отдаленно напоминающее косу, он пока не думал. Проблемы нужно решать по мере возникновения. Раз уж обычное зеркало найти можно было, почему бы не прихватить заодно нормальную расческу и фен? Поморщившись от боли из-за очередного выдранного с корнем клока белокурых волос, Кирилл раздраженно посмотрел в сторону скрипнувшей двери. Без стука и тем более без приглашения заявившийся в светлицу дочери Ратмир стушевался на пороге. Любава еще никогда не дарила ему подобных взглядов. Выражение лица обозленного борьбой с прекрасными (когда со стороны на них смотришь, ага) Любашиными волосами Кирилла стало не просто неприветливым, а по-настоящему зверским.

Подстригусь на хер!

— Что вам надо, папа? — чуть дрожащим от титанических усилий говорить вежливо голосом поинтересовался Кирилл.

Как раньше общалась с родителем Любаша и как оно вообще здесь положено, он не имел ни малейшего представления. И тело, вопреки обещанию бывшей владелицы, пока отказывалось сотрудничать. Да хрен с ним, с папашей, хоть бы с волосами разобраться помогло.

Помня слова Любавы, Кирилл относился к Ратмиру с сильнейшим предубеждением, не расслабляясь в его присутствии ни на секунду. Надо же до такого додуматься, ни в какие ворота просто. Видимо, волхвы, как и люди, на шестой-седьмой сотне лет потихоньку в маразм впадать начинают. Или у Ратмира давно женщины не было, лет так двести-триста, и на этой почве колпак потек. Иных причин горячего желания обзавестись внуком с собственной дочерью Кирилл себе не представлял. И само собой совершенно не собирался потакать выжившему из ума старому извращенцу. В отличие от Любавы, никакого благоговения и священного трепета перед великим волхвом он не испытывал. И очень сильно хотел вернуть свой прежний облик хотя бы ненадолго (если уж насовсем никак), чтобы как следует набить ему морду. И еще кое-кому заодно. Но никаких поползновений Ратмир пока не предпринял, держался отстраненно и почти целыми днями где-то пропадал. То ли старикашка временно забыл про свой заскок, то ли наоборот что-то задумал. Поэтому, пребывая в постоянном напряжении из-за старого пакостника, Кирилл пока сосредоточился на насущных проблемах — расчесывании волос, одевании, уборке, приготовлении еды. Пожалуй, последнее получалось хуже всего, слава Богу Ратмир ничего особо не ел, медитации и употребления непонятно из чего состоящего отвара ему хватало. Кирилл уже практически созрел последовать его примеру.

А скукотища здесь, надо сказать, еще та. Ни интернета, ни телика, ни книг нормальных, которые он мог бы прочитать, манускрипты Ратмира крайне подозрительного вида не в счет, разумеется. Кирилл начал отлично понимать местных жителей, регулярно устраивающих междоусобные стычки, локальные бунты и походы против кочевников. Им реально нечем больше заняться, вот и всё. Тайный смысл исторических событий далекого прошлого наконец-то найден.

Единственно более-менее годное развлечение — на ярмарку в городище сходить. В небольшое поселение в стенах княжеской крепости то есть. Так себе крепость, фигня какая-то деревянная из необтесанных бревен, под стать своему правителю, в общем. К княжескому любимому сыну, объекту любашиных симпатий, Кирилл, в отличие от нее, отнесся крайне скептически. Уж чего-чего, а ходить к княжичу на свидания он точно не собирался, даже чтобы папашу позлить.

Увидев легко пробирающегося к нему сквозь почтительно расступающуюся в разные стороны толпу всадника в богато расшитом кафтане, резко контрастирующем с холщовыми рубахами простолюдинов, Кирилл закатил глаза и негромко выругался.

Святополк, не чувствуя плотного потока негатива в свой адрес, гарцевал на холеном степном скакуне, сверкая пока полным комплектом поразительно белых для не знающей слова стоматолог эпохи зубов.

Хорош гусь — чуть было не сплюнул Кирилл (девушки так себя не ведут), даже не пытаясь выдавить ответную улыбку — Но с фингалом под глазом лучше будешь, так приторный слишком.

Взгляд зацепился за очередь, выстроившуюся к прилавку за разливаемым из большой дубовой бочки неизвестным напитком. Алкогольным, догадался Кирилл. Брага или медовуха, что они там пили? Гадость еще та наверняка, и санитарии никакой, мыть глиняные кружки никто, естественно, и не думал. Но если выпить одну, может, повеселее станет? Расслабляться нельзя, дома Ратмир ждет, гад. Ну что за жизнь! Хоть бы его кишечный грипп замучил, вместе со Святополком. Чтобы точно никто не домогался. А если только одну… чисто из интереса, надо же с местным колоритом познакомиться.

— Святослав, — совершенно неожиданно у Кирилла получилось игриво стрельнуть взглядом в престолонаследника, — угостил бы девушку… — как называется неизвестный науке напиток, он так и не выяснил, — вот этим. — Кирилл изящно показал пальчиком, капризно надув губы.

Мда… и правда само срабатывает, правда, не всегда. Любава не обманула. Только этот олух, кажется, Святополк, а не Святослав, в следующий раз внимательнее надо быть.

Святополка, вдруг начавшего наглеть и распускать руки, Кирилл легко успокоил тычком в самое уязвимое место… уж кому как не ему об этом знать. Больше до глубины души обиженный княжич никаких шалостей себе не позволял и молча отвез уставшую от шума толпы и новых впечатлений подругу домой, посадив впереди себя.

Надеюсь, что надолго, — с плохо скрываемой радостью думал Кирилл, глядя то на проносящиеся мимо деревья, то на более не пытающиеся сползти на его талию руки воздыхателя. Плохо только, что Ратимира не так легко обломать. Ну, зачем о нем вспомнил, говорят же — вспомни г…..

И точно, едва обманчивая эйфория сменилась ожидаемой головной болью и настало время приводить в порядок волосы, горячо любимый папочка наконец нанес визит.

— Поговорим немного… ты не бойся. Пошли, Любавушка, — ласково ответил Ратмир, протягивая руку. Тон его голоса был настолько мягок, что настораживал и оставлял неприятное тревожное ощущение. И наверное даже пугал. Кирилл раньше не знал, что такое возможно.

— Я… я пока не готова, папа. Не причесалась, — пряча глаза, пробормотал Кирилл, стараясь собраться с мыслями и выиграть время.

С Ратмиром все гораздо сложнее, чем он сначала подумал. Вроде волхв и сказал-то лишь пару слов, а он уже сполна ощутил себя провинившимся первоклашкой.

— Давай я помогу, — так же сладко пропел Ратмир, забирая гребень из его руки. Крепкие пальцы волхва оказались прохладными… чуть более прохладными, чем можно ожидать от человека. От прикосновения словно не вполне живых рук к позвоночнику волна холода прошла уже по всему телу и окружающий мир чуть поплыл. Глубоко вздохнув, Кирилл с трудом отстранился и потряс головой, стараясь прервать погружение в транс.

— Не надо, папа… — встать почему-то не получалось, как после изнурительной тренировки, хотя наведенный волхвом морок нехотя начал рассеиваться.

И это все, на что он способен? Или старикашка просто не старался?

Если Ратмир настроен вести переговоры, значит, еще не все потеряно, может, ему именно добровольное согласие нужно, силой не считается? Заметно воспряв духом, Кирилл нехотя протянул руку родителю, заранее поежившись — как покойника трогать, честное слово. Сделал бы старичок что-нибудь с этим, раз такой великий колдун, а то девушкам с ним совсем никакого удовольствия. Он во всех местах такой холодный, или как? Проверять Кирилл точно не собирался, добровольно по крайней мере, и недобровольного варианта любой ценой постарается избежать.

========== Часть 4 ==========

— Ты помнишь, о чем мы говорили, Любава?

— А… не… то есть, в общем, да.

Решивший было прикинуться дурачком, Кирилл вдруг понял, что смысла нет. Несмотря на весь драматизм момента, внимание все равно невольно рассеивалось — Кириллу никогда не доводилось бывать в подобных местах. В оставшемся за бортом привычном и скучном мире древние сооружения типа Стоунженджа были всего лишь грудами камней, интересными далеко не всем. Кирилл, по крайней мире, к числу любителей теории и практики язычества точно не относился, совершенно не его тема. И в исторических фактах сильно плавал, очень жаль, кстати, могло бы и пригодиться сейчас. Если здесь на самом деле существуют волхвы, то, возможно, и древние боги (их имен Кирилл, увы, совсем не помнил) нечто большее, чем просто грубо вырубленные из толстых дубовых стволов идолы.