Сам ты Любаша

— Ты жива? — опустившись на колени, с тревогой спросил незнакомец и без всякого страха или брезгливости погладил ее по голове. В оставшемся за порталом из переплетенных сосен мире с собаками только волхвы беседуют… а в этом еще и те, кто их сильно любит, возможно, даже больше, чем людей. Определенно странно, но не сказать что незаслуженно. Ответить Любава в принципе могла, но пока не хотела, не время еще для этого, поэтому, слабо вильнув хвостом и дружелюбно ткнувшись носом в ладонь, прикрыла глаза. Не очень-то они собачьи, да и устала она. Вести долгие разговоры посреди проезжей дороги идея не только плохая, но и опасная, даже Любава уже успела это понять. Поэтому, оказавшись на руках (надо же, а она подумала, что в этом мире все избалованные неженки, слабые физически, с их-то техникой), а потом на заднем сиденье, не удивилась и против не была. Немного отдохнуть можно, на таких мягких и удобных полатях ей лежать еще не доводилось и впредь не доведется. Только музыка так себе… не любо ей такое, но придется потерпеть и привыкать понемногу.

— Как тебя зовут-то, собачка? — осторожно положив грязнолапую псину на дорогое кожаное сиденье, задал риторический вопрос ее (как он, наверное, пока считает) новый хозяин. И, не дожидаясь ответа, сел на место водителя.

Могу сказать, коли не шутишь, а правда познакомиться желаешь, и твое имя заодно спросить, раз сам не представился. Только не здесь, а то в аварию попадешь и я вместе с тобой. Хотя мне-то ничего не будет. — Лениво щурясь на пролетающие мимо огни фар и рекламных щитов, размышляла Любава. — А вообще зря ты со мной связался, добрый молодец, ой зря. Пропадешь ведь. Точно пропадешь. Потому что не собачка я, совсем не собачка. Лучше бы тебе меня, окаянную, там оставить или высадить, пока не поздно. Не представляешь, что Ратмир с нами сделать может… особенно с тобой. Я то ему нужна целой и невредимой. Высаживай уже меня, неужели не чуешь неладного, сердце не ёкает, хранитель в плечо не толкает? Плохой он у тебя, значит, не заботливый. Ну бывает, ладно. Сам судьбу свою выбрал или она тебя… и не жалуйся теперь. А все потому, что жалостливый слишком, собачек незнакомых на дороге подбираешь… сам и виноват, получается.

========== Часть 2 ==========

Не та, кем кажется сидела на полу, у ног неосторожно взявшего ее в свой дом, и, удобно положив морду ему на колено, следила за происходящим на большом плоском экране телевизора. Познакомиться со своими собратьями, живущими здесь, она уже успела. Овчарки сразу признали в Любаве высший авторитет и безоговорочного лидера, иначе быть и не могло. Совсем было настроившись пожить несколько дней, а то и недельку, в облике собаки, Любава вдруг совершенно определенно почувствовала, что время ее уходит… уже вот-вот что-то случится, и надо спешить делать хоть что-нибудь. Или все совсем зря. Жаль, что не довелось просто немного пожить и отдохнуть от всего, по-настоящему жаль. Но ничего не поделать, один из главных законов жизни — не страдать из-за того, чего не изменить, и не пытаться помешать предначертанному — Любава давно затвердила наизусть, хотя, может быть, и не полностью приняла сердцем. Иначе не сидела бы сейчас здесь, на искусно сделанном деревянном полу подмосковного коттеджа: княжеским плотникам и строителям такого не построить без помощи волхвов.

— Так как же тебя назвать? — решил вернуться к начатому в машине разговору хозяин. Пока вопрос с именем и отношения не выяснены, Любава решила называть его просто хозяином, логично же, раз она собака. Разговаривать в облике животного она все равно не будет, наверное могла бы, но право не стоит. Еще инфаркт получит… добрый человек. Хоть он и молодой еще для такого, но мало ли. А если мысленно попробовать… услышит он ее, или нет? Обычный человек не сможет по идее.

Любава… Любава я.

— Любаша? — мужчина недоуменно наморщил лоб и заметно развеселился. Совершенно неожиданное слово само собой вдруг пришло в голову и произнеслось вслух. — Ну не знаю, странное имя для…

Тьфу, сам ты Любаша!

Негодующе фыркнув, Любава почувствовала, что катастрофически теряет собачий облик и ничего не может с этим поделать. Неужели Ратмир близко… или просто этот мир, чуждый всяческой магии, отторгает ее. Знакомая волна неприятных ощущений прокатилась по позвоночнику и нестерпимо захотелось завыть, как тогда на луну. Свет белого дня (в данном случае электрической лампочки) на миг померк в глазах…

***

Приобретение чуть было не погибшей под колесами его автомобиля собаки с дурацким именем (совершенно непонятно, откуда она там взялась, как из воздуха появилась) казалось самым ярким событием дня, и довольно-таки длинного ряда предыдущих тоже. Никогда еще Кирилл так не ошибался. Ситуации неожиданного и триумфального вторжения нереального в серые будни ведущего ничем не примечательную жизнь героя ему доводилось наблюдать только в голливудских блокбастерах. Гигантскую летающую тарелку, зависшую над городом, закрыв собой полнеба, ядерный гриб над Кремлем (теоретически более реально, но на практике тоже вряд ли), стройные ряды марширующих по улице зомби. О ведьмах, демонах, колдунах и прочих сказочках для детей и тинейджеров и говорить нечего — таким он не увлекался, не разбирался и даже толком не смотрел никогда.

Про зомби и инопланетян хотя бы занимательно, иногда, а это просто ерунда какая-то, даже не смешно.

Но сейчас, как бы дико это ни звучало и ни выглядело, вместо собаки у ног Кирилла в весьма двусмысленной позе сидела молодая светловолосая девушка, явно сбежавшая с какого-то языческого косплей-феста. Юная красавица стояла на коленях, почти упираясь лицом ему… ммм… между ног, скажем так. Сидеть в подобной позе перед незнакомой девушкой он разумеется никогда не стал бы, но еще секунду назад никаких девушек и в помине не было, а собак можно и не стесняться, в общем. Как он до сих пор думал, по крайней мере. А его руки, в довершение картины маслом, вольготно лежали на затылке незнакомки. Неудобно как-то получилось, конечно… Кирилл поспешил их отдернуть и быстро встал, неловко задев ногой за подлокотник. Девушка же мгновенно, даже быстрее его и гораздо более грациозно, оказалась на ногах.

Мда, теперь осталось только пойти в окно посмотреть, не прилетели ли наконец братья по разуму из параллельной Вселенной, и нисколько не удивиться.

— Ты… ты кто? — наконец обрел дар речи Кирилл, правда, не совсем до конца. Он, разумеется, не бог весть какой златоуст, но обычно не заикается.

— Любава, — без особого выражения ответила девушка, будто он к ней в клубе познакомиться подошел. Хотя такие по клубам не ходят, все больше по шабашам каким-нибудь, причем не для ролевиков. Иначе она никак не могла бы здесь появиться.

— А ты… тебя как зовут? — чуть помолчав, спросила Любава. — Хотя погоди, времени мало… дай руку лучше. — Спокойно, словно ничего особенного не происходило, девушка крепко взяла его за руку тонкими теплыми пальцами. — Ты не против, чтобы я тебя получше узнала? Если против, то не буду, — очень серьезно спросила Любава, заглядывая в глаза. Взгляд сразу утонул в головокружительно-бездонной черноте: в данном случае это не было ни метафорой, ни неуклюжим комплиментом.

— Да… не против, конечно. Пожалуйста. — Кирилл отчего-то смутился, как будто был ровесником девчонки (ей восемнадцать-то хоть есть?) и вовсе не она, а он непонятно как, без приглашения, оказался в чужом доме.

— Кирилл, — чуть нараспев произнесла девушка. — Тридцать лет тебе уже исполнилось, я думала поменьше… жены и детей нет. У нас в твоем возрасте внукам начинают невест присматривать… обычные люди как ты, по крайней мере.

— А ты, значит, необычная? — глупо обижаться на таких мелких пигалиц, подростки все не отличаются тактичностью. Любаша, может, и не подросток, но недалеко от них ушла и по возрасту, и по уму. Как молодежь из команды, они бы сразу подружились.

— Да, я дочь волхва, мы… не совсем люди, понимаешь?

Куда уж понятнее, о чем ты вообще.

Звучит более чем бредово, но после фокуса с чтением по руке и, главное, ее волшебного превращения из собаки в красивую тянку (так, кажется, это называется у ее ровесников) вполне можно и поверить. Тут на самом деле одно из двух: или Любаша правду говорит, или с ним что-то сильно не так. Совсем беда то есть. Что, если подумать, исключено — он совершенно трезвый, наркотиков никогда не пробовал, головой не ударялся и с ума сойти не мог… никто не застрахован, конечно, но так резко и неожиданно, на ровном месте, оно не происходит. Какие-то предвестники обязательно были бы.