Страница 29 из 42
Валид всегда помнил это напутствие.
– Мой отец, – говорил он, – утверждал, что Хаджадж – кожа его лба. Я скажу, что он – кожа моего лица.
Эти слова резюмируют все правление Валида, которое действительно было плодотворнее, чем любое другое, в части завоеваний и военной славы. В это время кайсит Кутайба водрузил мусульманское знамя над стенами Самарканда, Мухаммед ибн Касим, кузен Хаджаджа, покорил Индию до подножия Гималаев, а на другом конце империи йемениты, завоевав Северную Африку, аннексировали Испанию, для чего основы заложил еще мекканский пророк. Тем не менее это был катастрофический период для йеменитов, и особенно для двух самых известных, хотя и не самых уважаемых из них – Язида, сына Мухаллаба, и Мусы, сына Нусайра. К несчастью для себя, Язид, ставший главой этого дома после смерти отца, дал Хаджаджу прекрасные основания для враждебности. Как и другие члены его семьи, которая была самой щедрой и великодушной при Омейядах – как Бармакиды при Аббасидах, – Язид сорил деньгами везде, где бывал. Он хотел быть счастливым и сделать счастливыми других и потому свободно предавался удовольствиям, поддерживал искусства и всячески проявлял царскую щедрость. Говорят, что однажды, совершая паломничество в Мекку, он заплатил тысячу монет брадобрею за его услуги. Удивленный получением столь крупной суммы, брадобрей воскликнул:
– На эти деньги я выкуплю свою мать из рабства!
Тронутый таким явным проявлением сыновней любви, Язид дал ему еще тысячу монет.
– С такими деньгами я навсегда избавлюсь от жены! – в восторге закричал брадобрей. – Надо только побрить еще одного человека.
После этого Язид дал ему еще две тысячи монет. Подобных историй рассказывают о нем много, и все они указывают на то, что золото утекало у него между пальцев, словно вода. Но поскольку ни одно состояние, пусть даже очень большое, не может устоять против мотовства, доведенного до безумия, Язиду, чтобы избежать разорения, пришлось посягнуть на казну халифа. Хаджадж потребовал выплаты шести миллионов в казну. Язид не сумел найти даже половину суммы и потому был брошен в темницу, где подвергся жестоким пыткам. Спустя четыре года он сумел бежать вместе с двумя братьями, также попавшими за решетку. Хаджадж решил, что беглецы направились в Хорасан, чтобы поднять там мятеж, и направил гонцов к Кутайбе, чтобы тот был начеку. Однако беглецы пересекли пустыню Семава – с проводником кельбитом – и попросили защиту у Сулеймана, брата халифа и главы партии йеменитов. Тот был наследником трона, благодаря мерам предосторожности, принятым Абд аль-Маликом. Сулейман поклялся, что, пока он жив, сыновьям Мухаллаба нечего бояться. Он предложил выплатить в казну три миллиона, которые Язид не сумел достать, и получить для него прощение. Последнее ему удалось с большим трудом, пришлось даже прибегнуть к некоторым театральным эффектам. С тех пор Язид жил во дворце своего защитника, ожидая момента, когда его партия сможет вернуться к власти. На вопрос, почему он не купит дом для себя, Язид отвечал: «Зачем? Вскоре у меня обязательно появится постоянное жилье. Это будет дворец правителя, если Сулейман станет халифом, или тюрьма, если он им не станет».
Другой йеменит, будущий покоритель Испании, не был, как Язид, отпрыском знатного рода. Он был вольноотпущенником и связан с партией, тогда пребывавшей в опале. Его хозяин Абд аль-Азиз, брат халифа Абд аль-Малика и правителя Египта, был, как мы видели, сторонником кельбитов, поскольку его мать была из этого племени. Уже во время правления Абд аль-Малика Муса, будучи сборщиком налогов в Басре, был признан виновным в злоупотреблениях. Халиф, когда ему сообщили об этом, приказал Хаджаджу арестовать его. Вовремя предупрежденный Муса бежал в Египет, где прибег к покровительству своего хозяина. Последний не только не возражал, но и лично отправился ко двору, чтобы урегулировать проблему. Халиф потребовал гарантию возмещения ущерба в сто тысяч золотых монет. Абд аль-Азиз выплатил половину этой суммы, после чего поспособствовал назначению Мусы наместником одной из провинций Северной Африки. Даже после завоевания Испании Муса, к тому времени изрядно разбогатевший, продолжал обращаться с собственностью халифа с прежней бесцеремонностью. Это правда, что казнокрадство было в те дни обычным делом. Вина Мусы заключалась в том, что он действовал более дерзко, чем другие, и при этом не принадлежал к господствующей партии. Валид внимательно следил за наместником и через некоторое время вызвал его в Сирию, чтобы получить отчет о проделанной работе. Муса уклонялся от исполнения приказа, сколько мог, но в конце концов был вынужден подчиниться. Он покинул Испанию и, прибыв ко двору, первым делом попытался умерить гнев халифа роскошными дарами. Не помогло. Давно копившийся гнев его спутников Тарика, Мугиса и других вырвался наружу. Они осыпали Мусу обвинениями, в которые легко поверили. Вероломный наместник был бесславно изгнан из зала аудиенций еще до окончания совета. Халиф хотел казнить Мусу, но некие влиятельные придворные, которых Муса перекупил, сумели спасти его жизнь, но взамен он был обязан выплатить огромный штраф.
Вскоре после этого Валид умер, оставив трон своему брату Сулейману. Крах кайситов последовал немедленно и был полным. Хаджаджа больше не было. Говорят, он всегда молился, чтобы Аллах позволил ему умереть раньше предводителя правоверных, и не заставил его подчиняться суверену, у которого не будет к нему сострадания. Аллах услышал его молитвы и пошел навстречу. Но все его люди и друзья, еще занимавшие те или иные должности, были немедленно заменены йеменитами. Язид ибн Аби Муслим, вольноотпущенник и писец Хаджаджа, лишился высокой должности в Ираке и был брошен в темницу, откуда вышел через пять лет после восхождения на трон халифа кайсита Язида II. Язид ибн Аби Муслим стал правителем Африки. В те дни внезапные и резкие перемены были отнюдь не редкими.
Менее удачливым, чем Язид ибн Аби Муслим, оказался доблестный Кутайба – его обезглавили. Знаменитый покоритель Индии Мухаммед ибн Касим, кузен Хаджаджа, умер под пытками. А Язид, сын Мухаллаба, которого при предшествующем правителе едва не постигла та же участь, теперь пользовался неограниченной властью, как фаворит Сулеймана. Когда Муса прибыл в Сирию, Валид был уже при смерти, и его брат, страстно желавший получить богатые дары, которые Муса предложил халифу, посоветовал Мусе не спешить, чтобы добраться до Дамаска уже после смерти старого халифа и восхождения на трон нового – Сулеймана. Валид не последовал совету, и великолепные дары унаследовали сыновья Валида. Понятно, что Сулейман затаил на него злобу и не пожелал уменьшить размер штрафа, который, кстати, Муса смог без труда заплатить с помощью своих людей в Испании и членов бени лахм, племени его жены. Но Сулейман не стал упорствовать в своей мстительности. Существует много легенд относительно судьбы Мусы. Все они были вымыслом романтиков той эпохи, когда взаимоотношения партий VIII века было забыто. Точно было известно лишь одно: Муса пользовался, как утверждает древний и достойный доверия автор Балазури, покровительством и дружбой Язида, сына Мухаллаба, всемогущего фаворита Мухаллаба. И нет никаких убедительных причин принимать на веру упомянутые выше легенды. Они ни на чем не основаны и противоречат обстоятельному рассказу современного хрониста Исидора Бежского (он же Исидор Паценский).
Преемник Сулеймана Омар (Умар) II представляет собой уникальное явление в истории Омейядов. Он был не сторонником или поборником, а почтенным иерархом, святым человеком, который испытывал отвращение к раздорам и ненависти, неустанно благодарил Бога за то, что не жил в эпоху исламских святых, когда Али, Аиша и Муавия боролись за победу, и даже запретил упоминать об этой ссоре. Целиком поглощенный интересами религии и распространением веры, он напоминает нам того почтенного понтифика, который призвал флорентинцев быть не гвельфами и гибеллинами, а христианами и согражданами. Но Омар II был так же далек от реализации своих благородных мечтаний, как Григорий X. Язид II, преемник Омара, женатый на племяннице Хаджаджа, был кайситом. Затем на трон взошел Хишам. Он сначала проявлял благосклонность к йеменитом и, заменив людьми из этой партии многих правителей, назначенных его предшественником (к примеру, в Хорасане кайсита Муслима аль-Килаби сменил йеменит Асад аль-Касри), позволил тем, кто пришел к власти, подвергнуть жестоким гонениям тех, кого они вытеснили. Но впоследствии, по причинам, о которых мы поговорим позже, он отвернулся от йеменитов, и кайситы получили зеленую улицу, особенно в Африке и Испании.