Страница 24 из 42
Более того, кельбиты тоже могли кичиться тем, что сослужили хорошую службу при осаде Мекки. К примеру, они имели все основания утверждать, что роковой камень, поразивший Ибн-Зубайра, был выпущен одним из них – человеком по имени Хумайд ибн Бахдаль. Они не делали этого лишь потому, что халифу и без того явно нравилось всячески восхвалять их преданность и отвагу, что он льстил их лидеру в прозе и стихах, даровал выгодные должности в ущерб противникам. Также немаловажным являлся тот факт, что они могли полагаться на многих принцев, таких как Халид, сын Язида I, и Абд аль-Азиз, брат халифа и сын женщины из кельбитов.
Кайситы тоже имели друзей при дворе. В первую очередь, Бишр, брат халифа, мать которого была из кайситов, представлял их интересы и урегулировал споры. Он никогда не упускал случая объявить, что они превзошли кельбитов в доблести. Его постоянное хвастовство настолько разозлило Халида, что он сказал неким кельбитам:
– Есть ли среди вас те, кто совершит вылазку в пустыню кайситов? Нет никакой необходимости унижать гордость тех, кто имеет матерей из кайситов, поскольку они всегда говорят, что во всех сколь бы то ни было значительных стычках, и до, и после дней пророка, кайситы одерживали над нами верх.
– Я с радостью возьмусь за это дело, – заявил Ибн-Бахдаль, – если ты гарантируешь, что султан меня не накажет.
– Положись на меня.
– Тогда изложи свой план.
– Нет ничего проще. Ты знаешь, что после смерти Ибн-Зубайра кайситы не платили дань халифу. Я дам тебе приказ собрать дань у кайситов, который якобы подписал Абд аль-Малик. И у тебя появится возможность отнестись к ним так, как они того заслуживают.
Ибн-Бахдаль отправился в путь. Чтобы не вызывать подозрений, его свита была небольшой, но Бахдаль знал, что легко найдет новых воинов, стоит только бросить клич среди своих соплеменников. Прибыв к бени абд вадд и бени олайм, двум кланам кельбитов, жившим в пустыне, к югу от Дума и Хабта, он изложил план халифа. Самые храбрые и решительные мужчины обоих кланов заверили гостя, что не желают ничего лучшего – только следовать за ним. Ибн-Бахдаль, взяв с соплеменников обещание не давать убежища кайситам, отправился в пустыню.
Его первой жертвой стал один из представителей кайситского племени бени фезара. Он имел очень древнюю родословную. Один из его предков, Хузайфа ибн Бадр, участвовал в известной войне Дахис – долгой и напряженной борьбе, развернувшейся в конце V века, которая началась после скачек жеребца Дахиса и кобылы Габры, где якобы Дахис потерпел поражение из-за нечестной игры. Этот человек имел несчастье родиться от матери-рабыни, и гордые соплеменники презирали его до такой степени, что отказались дать ему в жены одну из своих дочерей, и он волей-неволей был вынужден выбрать супругу из племени йеменитов. С ним никто не хотел находиться рядом, и ему было выделено место на самом краю лагеря. Несчастный отверженный привык молиться громко вслух, что и оказалось причиной его гибели. Идя на звук, кельбиты напали на него, убили и увели всех верблюдов, которых было около сотни. Позже встретив пять семейств, ведших род от Хузайфы, они напали на них. Последовал бой, который продолжался до вечера. Когда наступила темнота, все кайситы лежали на поле боя, и враги считали их мертвыми. Но это было не так. Раны, хотя и многочисленные, не были смертельными. К тому же подул сильный западный ветер, нанесший песок, вскоре покрывший их тела и остановивший кровотечение. Так раненые избежали смерти.
Кельбиты двигались всю ночь, и на следующее утро встретили еще одного потомка Хузайфы, Абдуллаха. Этот старый человек путешествовал с семьей, из которой никто не мог держать в руках оружие, кроме его сына Джада. Последний, увидев приближающихся кельбитов, схватил копье, вскочил на коня и отъехал на некоторое расстояние в сторону. Когда кельбиты спешились, Абдуллах спросил, кто они. Те ответили, что являются сборщиками дани, посланными Абд аль-Маликом.
– Вы можете показать мне приказ, доказывающий ваши слова? – спросил старик.
– Разумеется, – ответствовал Ибн-Бахдаль. – Вот он. – И он предъявил документ с печатью халифа.
– Каково значение этих слов?
Документ был прочитан вслух: «Абд аль-Малик, сын Мервана, Хумаиду ибн Бахдалю, приветствие. Упомянутый выше Хумаид ибн Бахдаль настоящим посылается для сбора дани со всех бедуинов, которых он встретит. Кто уплатит дань и его имя будет внесено в список, будет считаться преданным и покорным подданным, но кто откажется, будет рассматриваться как мятежник против Бога, его пророка и предводителя правоверных».
– Хорошо. Я понял и готов платить.
– Но это еще не все. Остается кое-что еще. Мы хотим, чтобы ты разыскал всех членов твоего племени, собрал дань с них и назначил место, где мы встретимся и примем деньги из твоих рук.
– Это невозможно. Бени фезара разбросаны по всей пустыне. Я не молод. Мне уже много лет. Я не могу ездить далеко, и со мной только один мой сын. Вы, явившиеся издалека и привыкшие к долгим путешествиям, скорее найдете моих соплеменников. Вы можете наткнуться на них в любой момент. Они всегда останавливаются там, где есть пастбища.
– Все это нам известно. Но они разбрелись по пустыне не в поисках хороших пастбищ, а чтобы не платить дань. Они мятежники.
– Могу поклясться, что они лояльные подданные. Они на самом деле ищут пастбища.
– Хватит. Делай то, что тебе приказано.
– Я не могу. Вот дань, которую я должен заплатить халифу. Возьмите ее.
– Твоя покорность неискренна. А твой сын, сидя на коне, взирает на нас с презрением.
– Вам нечего опасаться моего сына. Возьмите деньги и уезжайте. Если вы, конечно, действительно сборщики десятины.
– Твое поведение показывает, что нам сказали правду. И ты, и твои соплеменники воевали за Ибн-Зубайра.
– Нет, мы не воевали за него. Мы платили ему дань, это правда. Мы, бедуины, никогда не вмешиваемся в государственные дела, только платим дань правителю земли.
– Докажи истинность твоих слов – прикажи сыну спешиться.
– Зачем вам мой мальчик? Юноша испугался, увидев вооруженных людей.
– Прикажи ему спешиться. Ему нечего бояться.
Старик подошел к сыну и попросил его спешиться.
– Отец! – взмолился юноша. – Они убьют меня. Я вижу это по их безжалостным глазам. Дай им, что хочешь, и позволь мне позаботиться о себе самому.
Старик вернулся к кельбитам и сказал им:
– Мальчик боится за свою жизнь. Возьмите деньги и идите с миром.
– Мы ничего не возьмем, пока твой отпрыск в седле.
– Он все равно меня не слушает. Да и зачем он вам?
– Хватит! Ты доказал, что тоже бунтовщик. Раб, неси мои принадлежности для письма. Мы здесь закончили. Осталось только написать предводителю правоверных, что Абдуллах, внук Оейны, препятствовал нам в выполнении нашей миссии среди бени фезара.
– Не надо, прошу вас. Я не делал ничего подобного.
Не обращая внимания на мольбы старика, Ибн-Бахдаль написал письмо и отдал его всаднику, который немедленно направился в сторону Дамаска. Абдуллах, словно громом пораженный, закричал:
– Не обвиняйте меня так несправедливо! Именем Аллаха, прошу вас, не зачисляйте меня в бунтовщики. Я готов выполнять все приказы халифа.
– Заставь своего сына спешиться.
– Мы привыкли не верить вам; обещайте, что с ним не случится ничего плохого.
Кельбиты торжественно дали соответствующее обещание, и Абдуллах крикнул сыну:
– Будь я проклят, если ты немедленно не слезешь со своей лошади!
Джад подчинился. Он спешился, отбросил копье и медленно направился к кельбитам.
– Это будет плохой день для тебя, отец мой, – сказал он. Когда тигр играет со своей жертвой, он долго треплет ее в когтях, прежде чем расправиться ней. Так и кельбиты начали с оскорблений и глумления над молодым человеком. Затем они связали его и оттащили на скалу, где было удобнее избивать его. Бьющийся в смертной агонии юноша бросил на отца последний взгляд, в котором была грусть, боль и упрек.