Закулисная история

Дарья была поражена услышанным до глубины души.

– Для меня кошмар скоро закончится, – продолжала Кристина. – Через две недели мне исполнится восемнадцать и я навсегда уйду из этого дома. Я не буду приезжать в гости и не буду никого вспоминать, – пылко произнесла девушка. – Я провела здесь полтора года, но ни к кому не питаю родственных чувств, и никто не питает их ко мне. Там, за забором, у меня тоже никого нет, но мне не страшно. А вот Кате не поздоровится. Поверьте, у нее отберут куклу, как только вы уедете.

Вскоре Даша убедилась в правоте Кристины. Дети, сидевшие поблизости, и мальчики, и девочки бросали на Катю недобрые взгляды. Не то чтобы смотрели с завистью, но Катя, любующаяся куклой, привлекала их внимание.

– Я не могу, – шепнула Даша. – Я сказала Кате, что кукла принадлежит только ей.

Кристина поджала губы.

– Она расстроится. Но лучше забрать куклу сейчас, чем сознательно подвергнуть Катю опасности.

Даша давно не чувствовала себя так паршиво. Она обняла Катю и уткнулась лицом в ее волосы. Девочка тоже обняла Дашу, крепко сцепила ручки у нее за спиной. Видимо, больше куклы ребенку нужно было внимание и ласка.

Глава 5

После спектакля артисты долго общались с детьми – говорили о любимых книгах и литературных героях, потом изображали этих героев в мини-сценках. В сценках участвовали все желающие. Взрослые старались не только вдохновить детей своим примером, но и привить им любовь к искусству.

– Возможно, в будущем кто-то из вас станет знаменитым актером или режиссером, – вещал Никита с табуретки. Дети слушали его с открытыми ртами. Чем-чем, а даром красноречия Христофоров не был обделен. – Ребята, вы знаете, кто такой режиссер? – Никита с важностью поглядел на юных слушателей. – Режиссер – это рычаг управления в сложной и непредсказуемой машине под названием «Театр». Не будет рычага – машина не сдвинется с места. А если и сдвинется, то сразу развалится или покатится под откос. Запомните: режиссер – главный человек в театре. Режиссер – это рычаг, а артисты – болтики и гаечки. Гаечки заменимы, а найти хороший рычаг практически невозможно.

– Я сейчас кому-то покажу болтики-гаечки! – возмутилась Люба и замахнулась на Никиту энциклопедией. – Между прочим, Михалков зовет меня сниматься в новый фильм, что будешь делать, если я соглашусь? – женщина хитро прищурилась. – Трудно совмещать театр и съемки у самого Михалкова.

Никита признал поражение и, встав перед Румянцевой на колени, взмолился:

– Любочка, милая, я же пошутил! Ты незаменимая актриса! Ты – рычаг, мотор и колеса нашего театра, только не уходи!

Дети засмеялись. Им нравилось беседовать с творческими людьми, ведь беседа была непосредственной, а главное – артисты общались с ними на равных, как со взрослыми, без наигранной жалости и сюсюканья. Поначалу актеры замечали испуганные и угрюмые взгляды, многие ребятишки стеснялись, но постепенно втянулись в игру. Артисты тоже расслабились, когда поняли, что перед ними самые обычные дети, которые тоже любят играть, смеяться, рисовать и даже сочинять стихи.

Все это время Катя ни на шаг не отходила от Даши. Правой рукой девочка крепко держалась за ее руку, а левой сжимала новенькую куклу. Даша пока не знала, как сообщить ей, что куклу придется вернуть. Она с виноватой улыбкой глядела, как девочка баюкает куклу и укрывает её полотенцем, как кладет ей в рот соску и заплетает косички.

Воспитатели бросали на Катю удивленные взгляды, а удивляться было чему: впервые на их памяти девочка не втягивала голову в плечи, будто хотела укрыться от людей, как страус прячется в песок. Это вжимание вошло у Кати в привычку и стало сказываться на осанке. Но сейчас плечи девочки были расправлены. Катя производила впечатление довольного жизнью ребенка, а все потому, что рядом с Дашей почувствовала себя в безопасности. Видя улыбку девочки, Даша тоже улыбалась, и ей не хотелось принимать решение. В то же время Даша понимала, что будет предательством с ее стороны смалодушничать и, как сказала Кристина, сознательно подвергнуть Катю опасности. Наконец, Даша решилась. Она начала разговор издалека.

– Катя, если дети попросят у тебя куклу, ты дашь им поиграть?

– Они не попросят. Они отберут.

– Почему ты так думаешь?

Катя напряженно глядела на куклу. Ее улыбка погасла, пальчики непроизвольно сжались в кулачки.

– Катюша? – Даша тронула ее за плечо. – Почему?

– Они всегда так делают, – прошептала Катя и отвернулась, пряча глаза, полные обиды и слез.

И тут Даша поняла: восьмилетняя Катя не хуже семнадцатилетней Кристины знала, что ее ожидает после отъезда гостей. Вот почему девочку не интересовали спектакль и беседа с артистами! Катя понимала, что у нее никогда не будет своей куклы. Она хотела вдоволь наиграться за проведенные здесь годы и за годы, которые еще предстоит пережить здесь.

Даша ничего перед собой не видела – слезы застилали глаза. Внутри у нее будто что-то сломалось. Наверное, она оказалась психологически не готова приехать сюда и узнать то, что узнала. Даша попыталась вспомнить, когда в последний раз звонила родителям в Нижний Новгород. Потом подумала о своем детстве: утром мама будила ее в школу, но никогда не готовила завтрак и не целовала на прощание, как делали мамы одноклассниц. Дашу это огорчало, хотя она понимала, что мама торопится на работу. Расстраивало и то, что младшему брату доставались дорогие игрушки, у него не было обязанностей, а с нее спрашивали, как со взрослой, уже в десять лет. Даша обижалась за несправедливые упреки и насмешки над ее главной мечтой – стать актрисой. Она дулась, сердилась, по целым дням не разговаривала с родителями, а кто-то отдал бы жизнь, чтобы хоть на день обрести семью.

А как весело Арсентьевы праздновали Новый год! Всей семьей готовили салаты, наряжали елку и жгли бенгальские огни. Даша обходила десятки магазинов в поисках подарков, но настоящее удовольствие получала, когда мастерила подарок своими руками, пусть это было по-детски. Ох, как же поспешила Даша вырваться в Москву из-под родительского крыла! Как ценны мгновения, которые мы проводим с мамами, папами, братьями, сестрами, бабушками и дедушками! Они не просто дороги, они бесценны, но в минуту расставания мы не думаем о будущем и не придаем значения мелочам. Мы отмахиваемся от родительской заботы и раздражаемся по пустякам, транжирим сокровищами, которыми не обладают другие дети. Счастье, если можно в любой момент обнять родителей, пожаловаться им на усталость и несправедливость мира. Но как быстро мы забываем об их заботе, строим из себя обиженных и демонстративно молчим, если мама ворчит из-за немытой посуды. Родители – это люди, которые любят нас жертвенной, почти совершенной любовью! Сколько бы мы их ни обижали, они все равно любят. И мама все равно приготовит ужин, чтобы дитя не осталось голодным. Но Катю мама никогда не будила в школу, не ворчала на нее из-за грязной посуды, не купала в ванной с пузырьками и не читала на ночь сказку. У Кати не было мамы, не было главного сокровища. Не было и никогда не будет.

– Почему ты плачешь? – спросила Катюшка.

Даша вытерла слезы и через силу улыбнулась.

– Я не плачу, солнышко. Сядь ко мне на колени, я тебя обниму.

– А можно Соня тоже сядет?

– Соня? – Даша оглянулась на девочек, которые собирали мозаику с Любой Румянцевой. – Соня – это твоя подружка?

– Соня – это кукла! – с улыбкой пояснила Катя.

– А-а, вон оно что…

Так они и просидели в обнимку до вечера – Даша, Катя и Соня.

Время пролетело незаметно, и когда настала пора прощаться, дети столпились у автобуса. Они не хотели отпускать артистов.

Даша протянула Кате клочок бумаги.

– Это мой адрес и номер телефона. Звони в любое время.

– Нам не разрешают звонить, – чуть слышно ответила Катя. Ее голос дрожал. За один день она полюбила Дашу так сильно, как за восемь лет не смогла полюбить никого в этом доме.