Закулисная история

– Нет, – испугалась Катя.

Конечно, предоставить Кате ночлег – не преступление, и на Дашином месте так поступил бы каждый, но спрятать ее от воспитателей – уже серьезный проступок.

– Я не могу приютить тебя без разрешения. И, как бы ни обижали тебя воспитатели и мальчики, я уверена, сейчас они волнуются и гадают, куда ты пропала, жива ли ты! Я должна позвонить.

Катя согласилась, что Даша права. К тому же она всерьез испугалась, что Дашу заберут в полицию, и со страху продиктовала ей номер.

В трубке заскрежетал сонный голос сторожа.

– Алло.

– Это детский дом номер восемь?

– Да.

– Я могу поговорить с директором или воспитателем?

– Девушка, вы на часы смотрели? Сами-то как думаете? Перезвоните завтра.

– Это срочно! – воскликнула Даша. – У вас девочка сегодня не пропадала? Катей зовут.

Сторож заинтересовался.

– Вы знаете, где она?

– Катя у меня дома.

– Римма Павловна! – закричал мужчина так громко, что Даша отдернула трубку от уха. – Звонит какая-то девушка! Говорит, Катя у неё дома!

Мгновение – и в телефоне зазвучал приятный женский голос.

– Здравствуйте, меня зовут Римма Павловна Берестова, я директор детского дома. С кем я говорю?

– С Дарьей Арсентьевой из театра «Калейдоскоп». Помните, мы были у вас со спектаклем? Только что Катя приехала ко мне домой, я подумала, что вы волнуетесь, и позвонила.

– Вы правильно сделали! Спасибо! – в голосе женщины слышалось облегчение. – Мы эту негодницу обыскались, уже и в полицию заявили! Диктуйте адрес, я приеду за ней на такси.

– Катя спит, – соврала Даша, – не надо ее беспокоить. Завтра я сама её привезу. Вы знаете, почему она сбежала?

– Приключений захотела! И нервы людям помотать!

– Ее побили мальчишки, а воспитательница не стала разбираться, кто виноват. Катя напугана и не хочет возвращаться.

– Правда? – директриса замешкалась. – Что ж, я поговорю с воспитательницей и нянечками, которые сегодня дежурили. Наверное, девочка доставила вам много хлопот?

– Пустяки, Катя мне нравится. И мне ее жаль. Надеюсь, вы разберетесь и этого больше не повторится.

– Конечно, – пообещала директриса.

– До свидания, – Даша повесила трубку и поглядела на притихшую Катю. – Вот и все, зря ты боялась. Очень приятная женщина.

Катя покачала головой.

– Директриса хуже воспитательницы.Она кричит так громко, что хочется зажать уши.

– Но кричит-то за дело?

– Нет. Она просто любит кричать. Она кричит на поварих, воспитателей, детей. Когда директриса приезжает, я стараюсь не выходить из комнаты.

Даша вспомнила, что Кристина говорила о директрисе, сопоставила это с мнением Кати и своим впечатлением, но пока не могла сделать выводы.

– Уже поздно. Пойдем-ка спать.

Пока Дарья искала в шкафу второе одеяло, Катя осматривала спальню. Тут все казалось родным, даже пахло по-домашнему – цветущей черемухой. Почему на ум пришел этот запах и почему он кажется родным, Катя не могла объяснить. Может, он ассоциировался у нее с ранним детством. Может быть, так пахло от ее матери.

Катя заметила на тумбочке фотографию в золотой рамке. На ней Даша сидела рядом с мальчиком, на вид ему было лет пятнадцать. Со спины детей обнимали мужчина и женщина.

– Это твои родители?

– Да. И младший брат, – Дарья мельком взглянула на фото. – Они живут в Нижнем Новгороде. Мы редко видимся.

– Ты давно переехала в Москву?

– Полтора года назад.

– Скучаешь по семье?

– Немного.

– Я тоже скучаю по своим родителям. Моя мама была похожа на тебя, а папа… папа был капитаном, – быстро нашлась девочка.

Даша понимала, что Катя ничего не знает о родителях и говорит так, как ей хотелось бы, чтобы было на самом деле.

– Почему капитан? – поинтересовалась Дарья.

– Капитаны – сильные и смелые, они ничего не боятся! Так говорит Анна Андреевна, наша нянечка. Она хорошая и часто рассказывает истории о моряках. Даш, а расскажи о своей семье.

Даше показалось неуместным говорить о родителях с ребенком, у которого их нет.

– Может, в другой раз?

– Пожалуйста, – взмолилась девочка, – вместо сказки.

– Ладно, попробую. Но сначала ты умоешься и ляжешь в кровать.

Даша не знала, с чего начать рассказ, поэтому начала со знакомства.

– Мою маму зовут Светлана, она гастроэнтеролог в госпитале. Мой папа, Семён, – директор небольшого издательства. А брат Паша – школьник. Мы с братом жили в одной комнате и часто ссорились.

– Вы жили вдвоем в комнате? – переспросила девочка. – И больше никого не было?

Даша рассмеялась.

– А кто еще должен быть? Мы с братом – в одной комнате, родители – в другой.

– Здорово, – мечтательно протянула Катюша. – Вот бы у меня был брат… И комната.

У Даши перехватило дыхание. Эта девочка умеет одной фразой разбередить душу. Вроде ничего особенного она не сказала, но для Даши семья – больная тема. Для нее было сущим адом делить комнату с братом! Они дрались и получали от этого мстительное удовольствие. Они не смотрели вместе фильмы и не играли в игры, как положено братьям и сестрам. У них не было общих занятий, кроме скандалов. Пока мы жалуемся на жизнь, ссоримся с братьями и мечтаем о личном пространстве, кто-то мечтает о том, чтобы рядом была хоть одна родная душа. Почему мы не ценим то, что имеем?

– Ты хорошая, – вдруг сказала Катя. – Наверное, в школе все хотели дружить с тобой.

Даша невесело рассмеялась.

– В школе я была гадким утенком. Я хорошо училась и была застенчивой. Я боялась лишний раз о чем-то спросить, одевалась не по моде, и одноклассники надо мной смеялись. Я притворялась, будто мне наплевать, что они говорят, но потом приходила домой и плакала. Впрочем, за меня было, кому заступиться, – Даша умолкла на полуслове. Она поняла, что у Кати похожая ситуация, но за нее заступиться некому. Катя не может пожаловаться маме или папе, потому что у нее их нет.

– А почему ты не ездишь домой?

– В Москве держат дела – учеба, работа, спектакли. И не всегда есть деньги на билет до Нижнего Новгорода.

Даша не любила говорить о семье и деньгах, а говорить об этом с Катей казалось вовсе недопустимым. У них разное представление о семейной жизни. Для Кати семья – это восторг, идиллия, недостижимая мечта. А Дашины отношения с родными сложно назвать образцовыми.

Дарья прекратила разговор, сославшись на усталость, и вскоре обе заснули.

В это время на другом конце Москвы Ксения Лаврова бесшумно вошла в свою квартиру и замерла на пороге. В кресле, которое обычно было занято Андреем, сидел ее муж и, покачивая носком лакированного ботинка, что-то смотрел в телефоне. Игорь был в брендовом костюме, на его руке блестел новый «ролликс». Встретившись взглядом с женой, он недобро сощурился. Его и без того острый подбородок вытянулся.

– Привет, – удивилась Ксения, – что ты здесь делаешь?

– Тебя жду.

– Зачем?

– Хотел убедиться, что ты по-прежнему уходишь ни свет ни заря и возвращаешься в полночь.

Ксения подняла брови.

– С каких пор тебя волнует распорядок моего дня?

Колючий взгляд Игоря скользнул по лицу женщины, задержался на губах.

– Милая, твой распорядок меня не волнует, хоть живи на работе. Мне не нравится, что у тебя нет времени почитать Наде сказку. Да что сказку, ты Надю даже не видишь! Утром ты на съемках, днем на репетиции, вечером на спектакле, а ночью, когда, наконец, соизволишь прийти домой, Надя видит десятый сон! Я расскажу об этом в суде. Ты помнишь, что завтра очередное слушание?

– Помню, – чопорно ответила Ксения. – А теперь покинь мою квартиру.

– Твою квартиру? – переспросил Игорь. – Ты забыла, что до того как стала знаменитой актрисой я один копил деньги на жилье?

– Пошел вон, – с отвращением произнесла Ксения.

– Надо же, как бывает! Прожили двадцать лет вместе, а потом слышу: пошел вон.

Ксения пожала плечами.

– Бывает. А бывает и так: сутками пропадаешь на съемках, мечтаешь реализоваться в профессии, чтобы муж тобою гордился, а муж в это время развлекается с топ-моделями.